С этого момента события понеслись бешеным галопом.
Роберт дернул гашетку гранатомета, взрыв заставил чудовище содрогнуться. Клешня отбросила пытающегося встать Тимура, сбоку ударил поток огня, по панцирю побежали трещины. Броненосец не обратил на это внимания, сделал еще один шаг, распихивая бревна.
Сверху донеслось гудение, Роберт пригнулся, вскинул автомат. Что-то толкнуло в бок, он упал, перед глазами замелькали дергающиеся на фоне огня тени. Выстрелил прямо с земли, крылатая тварь свалилась в пламя.
Рывком встал на четвереньки и обнаружил, что к нему выскочил хищник.
Тот разинул пасть, словно улыбнулся, замахнулся средними конечностями. Роберт не успел дернуться, как в бок хищнику ударил выстрел из рейлгана, разломал панцирь и заставил тварь свалиться.
– Живой, сержант? – крикнули с той стороны, где вело бой первое отделение.
– Да, спасибо, – ответил Роберт, не заметив, как именно его назвали.
Повернулся к брустверу, увидел, что броненосец лежит поперек него, раскинув лапы, солдаты палят в лезущих через огонь хищников, а Тимур, кашляя и держась за грудь, поднимается.
Роберт торопливо сменил обойму и начал стрелять.
Треск и грохот доносились со всех сторон. С ревом выбрасывали пламя огнеметы, ровно звучала скороговорка пулеметов. Хищники и призраки падали на землю, едкая, зловонная кровь текла потоками. Обороняющиеся люди тоже несли потери, но не такие большие.
В один момент Роберт потерял счет времени и, только обнаружив, что желтый месяц висит в зените, а на востоке начинает светлеть, понял, что прошло несколько часов.
Из леса появлялись новые твари, но их становилось все меньше и меньше.
– Побеждаем, елки-палки, – заметил Трэджан, когда очередной хищник нашел свою смерть.
– Даже не верится, – ответил Роберт. – Неужели все?
Голова гудела, точно по ней лупили тяжелыми палками, в горле, несмотря на маску, першило. Перед глазами мелькали мушки, а мускулы отвечали ноющей болью на любую попытку пошевелиться.
– Всем отбой! – передали наушники голос полковника Ниеминена. – Поздравляю вас, парни! Судя по всему, мы первые, кто сумел выстоять перед такой атакой! Два часа на отдых!
– Маски пока не снимать, – проговорил Роберт. – Шриван, остаешься на страже. Мурад, посмотри, что там с Тимуром.
– А сам глянь на свой хренов наплечник, – посоветовал Кампински.
Роберт опустил взгляд.
Правый наплечник выглядел, как ветхий лист бумаги с множеством дырочек и трещин. Из-под верхнего слоя брони выглядывал нижний, много более твердый, в нем темнели бороздки.
– Одна из кислотных бомб об тебя лопнула, а ты и не заметил, – покачал головой Трэджан. – Хорошо, что жидкость нигде на кожу не попала.
– Само собой, что не плохо. – Роберт с трудом встал, поднял забрало. – Пойдем, глянем, с кем мы сражались.
Броненосец обгорел, но его могучая туша все равно производила жуткое впечатление. На узкой морде, покрытой броневыми пластинами, виднелось несколько пар глаз, на суставах торчали зазубренные шипы, предназначенные для использования в ближнем бою.
– Неужели это не спроектировано, а выращено? – поразился Кампински, поднимая одну из конечностей, завершающуюся «духовой трубой». Она оказалась разделенной на несколько секций, из одной торчало невыплюнутое «яйцо» с кислотой.
– Какая-то дикая биотехнология, – пробормотал Роберт, – не верится, что подобное может быть у неразумных существ. Одни твари бомбы мечут, другие – газом плюются, гранаты с кислотой метают…
– С чего ты взял, что они неразумные? – спросил Трэджан.
– У них нет ни одежды, ни техники, ничего.
– Ну и что? Это ни о чем не говорит! Почему обязательно разум должен развиваться по тому же пути, что и на Земле?
– Любой разум проявляется в использовании орудий труда. А где они здесь?
– Вот еще одна, – сказал Пак Чжи Сун, выволакивая из кустов тварь, чьи верхние конечности выглядели как толстые, увитые сосудами мешки из кожи. – Это та, что яд выпрыскивала.
– Кошмар для биологов, – заметил Кампински.
– Роберт, как у вас дела? – осведомился подошедший Бьерн.
– Дешево отделались. Погибших нет. Один раненый. Мурад, что с ним?
– Большой синяк, – ответил бывший ветеринар. – О-го-го какой. Но кости целы. Жить будет.
– Вот и славно. Маски можно снять. Отдыхайте, завтракайте.
И, улыбнувшись, Бьерн отошел.
Первые солнечные лучи, пробившиеся сквозь листву, застали солдат на ходу. Едва успели перевести дух, как новый приказ двинул полк дальше на северо-запад, в сторону известной лишь командирам цели.
Шли молча, на болтовню сил не осталось. Несколько раз над кронами проносились группы призраков, но напасть они не пытались, а других тварей видно не было.
Лес словно вымер.
К полудню, когда воздух начал дрожать от зноя, а люди – обливаться потом в бронекостюмах, чащоба закончилась. Открылись бескрайние цветочные поля, белые горы на горизонте.
И на их фоне выделялось сооружение, напоминающее кучу навоза размером с небольшой поселок. Из нее торчало что-то, похожее на исполинскую башню.
– Помилуй нас Единый, – сказал Шриван, когда солдаты только вышли на открытое место, и осенил себя священным знаком. – Это еще что такое?
– Гнездо тех самых милых тварей, – ответил Бьерн. – А вообще получен приказ остановиться. Будете выполнять?
Вопрос был риторический.
ДОЧЬ ЭВОЛЮЦИИ 18
Транспортер, в котором перемещался стратег, командующий оперативным соединениям «Нифелгейм», размерами напоминал автобус и покоился на четырех парах толстенных колес.
У ведущего к дверце трапа стояла охрана – двое грозного вида форсеров с единичками Первого Параграфа на груди.
«Тыловые крысы, – с презрением подумала Марта, глядя на их гладкую броню и унылые, сытые рожи. – Наверняка они ни разу не были в бою, под пулями. И почему старшие офицеры любят окружать себя такими?»
Ответный взгляд охранников, направленный на Марту и Джонатана, содержал дружелюбия меньше, чем камень – воды.
– Вы опоздали, – недовольно сказал, выглядывая из-за двери, темнокожий супертактик. – Давайте быстрее.
– Виноваты, – отозвался Джонатан, – но нас задержали на внешнем посту, долго уточняли личные данные.
– Ох уж эти охранники, – пробурчал супертактик, шире открывая дверцу. – Прошу.
Позавчера бригада Джонатана безумным рывком ускользнула от людей, наступающих с нескольких направлений. После изматывающего многочасового броска присоединилась к основным силам и была почти сразу отправлена в тыл, к самому штабу командующего.
