Зачем же Риордан выдумал эту историю? Ответ на этот вопрос очень простой: она получилась слишком красивой, чтобы ее не рассказать. В книге автор предусмотрительно извиняется за то, что читателю придется поверить ему на слово, – мол, многие из «одноклубников» умерли, а документальные свидетельства его игры за «Спартак» не сохранились из-за «железного занавеса», угрозы репутации участников событий и других причин, которые обычно призваны объяснять иностранцам советские реалии, но на самом деле ничего толком не объясняют.
Зато книга Риордана подталкивает к ответному расследованию. Он же мог написать ее и сразу по возвращении, и после развала СССР, но она была опубликована только в 2009-м, когда автору было уже 73, за три года до его смерти. Скорее всего, дело тут вот в чем: покинув Советский Союз в 1966 году, Риордан принялся строить серьезную академическую карьеру, опубликовал несколько достойных научных трудов (в том числе о спорте в СССР), преподавал в университетах и заработал себе вполне оправданную репутацию знатока русского языка и советской истории. Сочинять сказки о своей жизни ему было незачем и некогда. Но когда Риордан вышел на пенсию и вернулся жить в родной город, его попросили помочь обустроиться новичку «Портсмута», которого только что взяли в аренду из «Челси». Новичка звали Алексей Смертин, и в его лице Риордан нашел ровно такого же интеллигентного, открытого, интересного друга, каким он позже представил в книге Геннадия Логофета.
Риордан был переводчиком Смертина, когда игрок захотел познакомиться со своим любимым писателем Джоном Фаулзом, автором «Коллекционера» и «Волхва». Восхитившись нетипичным для футболиста поступком, о поездке Смертина к Фаулзу написали все английские газеты. Кроме того, количество упоминаний российского футбола в то время в принципе стремительно возросло из-за того, что «Челси» Романа Абрамовича нарушил привычный расклад сил в премьер-лиге. Видимо, все это и подтолкнуло Риордана к тому, чтобы сочинить красивую историю про Россию, футбол и самого себя.
Итак, в 2004 году Смертин рассказывает «Спорт-Экспрессу», что дружит с профессором русской литературы, который, «по его словам, даже играл за дубль московского „Спартака“». В 2005-м Риордан летит в родной город Смертина Барнаул снимать для BBC сюжет про игрока. Еще через год он впервые упоминает в интервью, что играл за «Спартак», но говорит, что за давностью лет не помнит подробностей. Наконец, еще через три года он «вспоминает» все и пишет книгу.
При этом до появления Смертина в Портсмуте Риордан рассказывал свою историю совсем в другом ключе, а то и вовсе молчал. В 2014 году я говорил с Дэвидом Даунингом, другим английским писателем, который интересовался советским футболом (он написал историю британского турне московского «Динамо» в 1945-м) и темой холодной войны. Даунинг пересекался с Риорданом в 80-х и много расспрашивал его про жизнь в Советском Союзе, но, несмотря на обоюдный интерес к футболу, Риордан ни разу не упомянул, что играл в чемпионате СССР. «Думаю, Джим просто присвоил себе историю Бориса Майорова: в 1961 году легендарный советский хоккеист провел два матча за футбольный „Спартак“, причем как раз против „Пахтакора“ и „Кайрата“», – объяснил Даунинг.
Другой академик и писатель, американец Роберт Эдельман, консультировался с Риорданом для работы о советском массовом спорте, изданной в 1993 году. «Риордан мне очень помог, – рассказывал мне Эдельман в Москве в 2015-м. – Он действительно хорошо разбирался в этом вопросе. Также он говорил, что играл то ли за, то ли против резервной команды „Спартака“, но никогда не утверждал, что выходил на поле с Нетто и Маслаченко! Я бы этому и не поверил. А потом он написал эту чертову книгу!» Кроме того, Риордан просил передавать привет своим знакомым в Москве, но когда Эдельман брал интервью у Логофета и Симоняна для своей истории московского «Спартака», они оба заявили, что никогда даже не слышали о Риордане.
Эдельман при этом считает, что самое интересное слово в заголовке автобиографии Риордана – не «Спартак», а «шпион». Риордан заигрывает с этой темой: например, пишет, что познакомился в Москве с Доналдом Маклейном и Гаем Берджессом, членами «Кембриджской пятерки» – группы агентов, завербованных в Великобритании советской разведкой и работавших на СССР во время и после войны. Риордан называет их товарищами по компартии; на похоронах Берджесса в 1963 году он даже нес его гроб. Однако и Берджесс, и Маклейн, и еще один шпион, Ким Филби, жили в Москве до своей смерти, а Риордан покинул СССР довольно внезапно – как будто то ли выполнил, то ли провалил задание от разведки, только уже британской.
Видимо, правильнее всего считать автобиографию Риордана просто хорошей художественной литературой. В конце концов, в существование Шерлока Холмса тоже хочется верить. Портсмут, ветреный город на берегу Ла-Манша, всегда гордился своими писателями – например, здесь есть музей Чарльза Диккенса, хотя он прожил в Портсмуте лишь первые три года своей жизни. А в туристическом центре города висит знаменитое анонимное изречение, своей изворотливостью сильно напоминающее книгу Джима Риордана: «В Портсмуте немало превосходных французских ресторанов. Всего лишь пара часов на теплоходе – и вы у цели…»
* * *
За три года до Конан Дойла в Портсмуте проездом был писатель Генри Джеймс: он ожидал увидеть здесь колорит, присущий портовому городу, и встретить любопытных персонажей, но откровенно разочаровался. «Портсмут не только грязный, но и скучный», – написал Джеймс. Думаю, ему просто не повезло с погодой. В солнечный день Портсмут похож на курорт с толпами на набережной, уходящими в сторону континента паромами и теплым по британским меркам морем. В дождь, действительно, здесь бросаются в глаза только мрачные пабы с объявлениями «Скидка докерам 20 %».
Кроме того, Джеймс побывал в Портсмуте еще до основания футбольного клуба. Родись он лет на 120 позже, он точно нашел бы здесь любопытных персонажей – как правило, местом притяжения для них служил стадион «Фраттон Парк». В 1998-м клуб купил сербско-американский бизнесмен Милан Мандарич, позже владевший еще двумя командами в Англии и не добившийся успеха ни с одной из них. К Мандаричу охотно шли работать люди вроде тренера Харри Реднаппа, управлявшегося на трансферном рынке с ловкостью наперсточника, а также однажды открывшего счет в банке на имя своей собаки, и менеджера Питера Сторри, до того развалившего хозяйство в «Вест Хэме», «Саутенде» и «Ноттс Каунти». Потом все трое угодили под суд по подозрению в коррупции, но были признаны невиновными.
На смену Мандаричу пришел франко-израильтянин Александр Гайдамак, вложивший в клуб немало денег, но уже после продажи умудрившийся отсудить все обратно – вплоть до того, что окончательно прогоревший «Портсмут» остался должен ему два миллиона фунтов. Затем клуб начали перетягивать друг у друга шейхи Аль-Фахим и Аль-Фарадж, что привело к задержкам зарплат, запрету на трансферы и появлению новых фигур: адвокат Даниэль Азуги, отсидевший за мошенничество в Израиле, бизнесмен Балрам Чаинрай, поставлявший китайскую оргтехнику на Украину, юрист Кит Харрис, помогавший иностранным миллионерам покупать британские клубы – в частности, это он привел экс-премьер-министра Таиланда Таксина Чиннавата в «Манчестер Сити» в 2007 году (кого-то удивит, что у тайца было шесть паспортов и три судимости?). В феврале 2010-го «Портсмут» был передан во внешнее управление, а через год Чаинрай продал его русско-литовскому бизнесмену Владимиру Антонову.
