Ближе к осени стало ясно, что поступок Кантона принес ему больше славы, чем позора. Вскоре после вердикта Nike подтвердил, что солидный личный контракт с французом остается в силе, а на обложке Daily Record появилась бутса Кантона с логотипом компании и надписью «Смертельное оружие» – пожалуй, лучшая из возможных реклам. Фергюсону удалось уговорить Эрика остаться в клубе, и с ним «Юнайтед» в том сезоне выиграл чемпионат и кубок. В конце концов, сам Кантона во время дисквалификации преимущественно сидел в манчестерском кинотеатре и смотрел артхаусные фильмы.
Кроме того, после оглашения приговора он устроил знаменитую пресс-конференцию длиной в одну фразу. Юрист «МЮ» Морис Уоткинс вспоминал, что перед началом мероприятия Эрик подошел к нему и спросил: «Как по-английски называется корабль, с которого ловят рыбу?» – «Траулер». – «А большие птицы, что летают над морем?» – «Чайки». Кантона написал несколько слов на бумажке, а потом подарил собравшимся в ожидании громких слов журналистам лучшую цитату в истории футбола: «Чайки летят за траулером, потому что думают, что сардины выбросят в море».
Кантона во время дисквалификации преимущественно сидел в манчестерском кинотеатре и смотрел артхаусные фильмы.
Какое-то время название «Кристал Пэлас» ассоциировалось именно с ударом Кантона: уж слишком много вопросов он поставил. Оценить значимость этого поступка для футбола невозможно – в первую очередь потому, что он выходит за пределы футбола. При этом полностью отделить его от игры тоже нельзя. «Это была драма, а я был в ней актером», – говорил сам Кантона. Еще он шутил (хотя в этом нельзя быть полностью уверенным), что должен был ударить Симмонса еще сильнее; заявлял, что сделал это ради других людей, которые хотят, но не могут решиться на подобное. Его поступок порождает немало вопросов и толкований; обсуждая его, можно прийти к спорам о политике, праве или искусстве и легко забыть о том, с чего все начиналось.
Можно ли бить болельщиков ногами? Конечно нет. Можно ли оправдать именно этот удар Кантона? Не исключено. Являются ли футболисты ролевыми моделями и примером для подражания? Безусловно. Правда ли, что их гениальность часто несовместима с социальными нормами? Похоже на то. Где провести черту между необходимостью артистического самовыражения и правилами игры и чувствами других людей? Да черт его знает. У разных людей могут быть разные ответы на эти вопросы, но Эрик Кантона вообще не собирался на них отвечать. Он просто сделал то, что сделал, и столь же непринужденно вернулся в футбол после восьмимесячной дисквалификации, выиграл еще два чемпионства и завершил карьеру всего в 30 лет.
Глава 2
«Юнайтед оф Манчестер» и песни карибских эмигрантов
В 1948 году теплоход Empire Windrush высадил в Британии первый внушительный десант карибских иммигрантов. Вскоре после войны британское правительство открыло границы для жителей Содружества, чтобы восстановить разбомбленную экономику страны, и принялось заполнять образовавшиеся рабочие места ямайскими автомеханиками, тринидадскими грузчиками и барбадосскими медсестрами – правда, забыло объяснить своим подданным, что все эти люди приехали сюда не просто так, а потому, что их позвали. Прибытие иммигрантов немедленно породило социальную напряженность, но среди людей, привыкших к физическому труду, нашлись двое, не державшие в руках ничего тяжелее гитары, и им, в общем-то, пришлось отвечать хоть за какую-то культурную интеграцию.
Олдвин Робертс и Эгберт Мур были довольно известными в Тринидаде музыкантами. Они играли калипсо – расслабленную музыку волн, музыку ветра с задушевными духовыми и деликатной перкуссией; в общем, такую, что меньше всего подходила к послевоенной британской реальности, где не было места ни карнавалам, ни теплому морю. Однако Робертс и Мур взяли себе звучные псевдонимы Лорд Китченер (намек на Горацио Китченера, британского фельдмаршала времен Первой мировой) и Лорд Бегиннер, сочинили две знаковые песни (одну про крикет, другую про победу Клемента Эттли на выборах премьер-министра), переехали из Лондона в Манчестер, открыли там музыкальный клуб и, наконец, добрались до футбола.
Главное футбольное калипсо Лорда Китченера разрывало абсолютно все шаблоны в голове рядового британца середины 50-х. Мало того что заезжий пижон пел про любимую местную игру без обязательной в таких случаях помпезности, так еще и речь в его песне шла сразу о двух соперничающих командах – «Манчестер Сити» и «Манчестер Юнайтед». Китченер пересказывал недавнюю историю футбольных достижений Манчестера («Юнайтед» выиграл чемпионат, а «Сити» – кубок), совершенно не беспокоясь о том, что одновременно хвалит не слишком-то любящие друг друга клубы, но делал это настолько безмятежно и мелодично, что песня быстро стала хитом не только у выходцев из Вест-Индии, но и у коренных англичан. Любое возможное напряжение снимала трогательная, слегка несогласованная строчка: «Если говорить о хорошем футболе, / То парней из Манчестера никто не поборет».
Еще одно калипсо про Манчестер, но только уже про его красную половину, сочинил Эдрик Коннор. Эффект был тот же, что и в случае Лорда Китченера, но эту песню ждала особенная судьба. Речь в ней шла о «малышах Басби», погибших в мюнхенской авиакатастрофе 1958-го, и в знак памяти о той команде «United Calypso» теперь всегда играет на «Олд Траффорд» перед матчами. Кроме того, «United Calypso» разучили болельщики – и в их исполнении оно, конечно, куда больше рассказывает о культуре и интеграции, чем о футболе: песня, написанная далекими от игры людьми, прижилась в фанатском фольклоре, а спустя 50 лет стала гимном движения против покупки «Манчестер Юнайтед» миллиардерами из США. После того как крупнейший клуб Англии стал принадлежать клану Глейзеров, болельщики основали собственную команду под названием «Юнайтед оф Манчестер», заявились в десятый дивизион и начали там новый путь наверх. Их матчи тоже открывает исполнение «United Calypso», и, когда трибуна белых англичан из Манчестера нестройно скандирует карибскую песню, становится понятно: в футболе возможно все.
Песня, написанная далекими от игры людьми, прижилась в фанатском фольклоре, а спустя 50 лет стала гимном движения против покупки «Манчестер Юнайтед» миллиардерами из США.
Зимой 2013 года я приехал в пригород Манчестера, где обитал мятежный клуб. «Откуда? Из России? – переспросил Энди Уолш, президент „Юнайтед оф Манчестер“, но тут же сообразил, о чем речь. – А, где-то там рядом живет наш Юра». За четыре года в Англии после слова «Россия» люди вспоминали снег, водку и автомат, с которым мне приходится делить фамилию; в лучшем случае – Льва Толстого и Андрея Канчельскиса. Но мне еще ни разу не говорили, что Россия ассоциируется с Юрой – парнем из украинских Черновцов, который сделал самый популярный фанатский сайт «Юнайтед оф Манчестер». В 2009-м клуб оплатил Юре дорогу туда-обратно, он посмотрел пару матчей, получил в подарок футболку, познакомился с игроками – и теперь каждый сотрудник клуба, от главного тренера до человека, нарезающего бутерброды в перерыве матча, может рассказать его историю и безошибочно ткнуть пальцем в баннер, висящий под крышей противоположной трибуны. FC United, Russia, Ukraine.
