Осенью того года конкуренцию популярности Газзы могла составить разве что отставка Маргарет Тэтчер.
Газза ворвался в массовую культуру, но она же его и перемолола. В отличие от Гари Линекера и других бывших игроков, научившихся справляться со своей популярностью в медиа, Гаскойн соглашался на любое предложение – в том числе на предложение выпить, а потом рассказать о своих проблемах с женой, алкоголем, психикой и журналистами – и оказался затянут в таблоидный конвейер, штамповавший слухи и сплетни. Кроме того, одна из газет на протяжении десяти лет прослушивала телефонные разговоры Газзы, из-за чего у него обострилась паранойя и сильно испортились отношения с семьей. Газеты вроде The Sun, Daily Mirror и Daily Mail сначала детально пересказывали все драки, запои и госпитализации Гаскойна, а когда он оказался на грани смерти, сменили тональность на сочувственную. При этом сам Гаскойн почему-то предпочитал хвататься за каждую возможность дать интервью или появиться на ТВ, где повторял одни и те же истории – например, о том, как взял в зоопарке напрокат страуса и привел его на тренировку в своей футболке.
Возможно, неосознанное умение превратить обыденность в незаурядность и было главным талантом Пола Гаскойна. Он сам по себе оказывался в объективах фотографов в нужный момент. Он забивал самые запоминающиеся голы в знаковых матчах: за «Тоттенхэм» в ворота «Арсенала», за «Лацио» в ворота «Ромы», за «Рейнджерс» в ворота «Селтика», а также за Англию в ворота Шотландии на домашнем Евро-1996. Два последних еще и сопровождались незабываемыми празднованиями: в первом случае Газза задел католическую часть Глазго, изобразив флейтиста на параде протестантов; второе же, самоироничное «кресло дантиста», отсылало к пьянке футболистов сборной в Гонконге, попавшей в газеты. Бобби Робсон говорил, что Гаскойн «играет и живет не думая» – на инстинктах, интуиции, необъяснимом стремлении в центр событий без заботы о личной выгоде, порой приводящем к печальным последствиям. За такие поступки людей обычно любят называть емким словом «наш» – особенно произнесенным с акцентом джорди.
* * *
Летом 1996 года на презентацию Алана Ширера в качестве игрока «Ньюкасла» пришли 15 тысяч человек. Перед ними, раскинув руки в позе «Ангела севера», который будет воздвигнут только через полтора года, стоял 25-летний центрфорвард, уже дважды ставший лучшим бомбардиром чемпионата Англии и выигравший трофей с «Блэкберном». Месяц назад Ширер еще и получил «Золотую бутсу» на домашнем чемпионате Европы, так что болельщики «Ньюкасла» видели в нем не только лучшего футболиста Англии, но и предвестника великих свершений для клуба – в конце концов, Алан не просто так надел черно-белую полосатую форму с эмблемой знаменитого местного пива Newcastle Brown Ale. Он возвращался домой. Ширер вырос в Госфорте, пригороде Ньюкасла, и когда наконец получил возможность сыграть за команду из родного города, сказал: «Я всегда хотел выступать за „Ньюкасл“, но если бы сейчас перешел в другой клуб, то вернулся бы сюда только под конец карьеры. Теперь же я проведу здесь свои лучшие годы».
Несмотря на торжественно обставленное возвращение, Ширер так и не выиграл с «Ньюкаслом» ни одного трофея. Более того, в следующие три года, с 1997-го по 1999-й, команда трижды останавливалась в шаге от успеха: второе место в чемпионате, поражение в финале Кубка Англии, еще одно поражение в финале Кубка Англии. Но Ширер продолжал и продолжал забивать, приколачивая бесконечными голами свой портрет на самый верх галереи бомбардиров премьер-лиги. Легендарный комментатор BBC Джон Мотсон однажды сказал: «Ширер забил так много, что ни один человек не мог видеть всех этих мячей. Кроме самого Ширера». Однако ему приходилось видеть и кое-что другое. Его карьеру, несомненно, стоит описывать с помощью самых важных голов – например, трех, – но там должны быть и драки между одноклубниками, не такое уж и частое явление в футболе, которое Ширер наблюдал чаще других.
Первый символический гол в карьере Алана Ширера был забит в предпоследнем туре сезона-1994/95. Он играл за «Блэкберн Роверс» против «Ньюкасла» и на 29-й минуте матча получил шанс пробить из-за штрафной, но попал в защитника. Мяч отскочил к Грэму Ле Со, тот прошел до лицевой и навесил на дальнюю штангу, где Ширер смял соперника и сверху вниз вколотил мяч головой в сетку. Гол оказался победным, а в последнем туре сезона «Манчестер Юнайтед» упустил шанс догнать «Блэкберн», и те выиграли премьер-лигу. Забивая чемпионский гол, Ширер мог вспомнить, как в 15-летнем возрасте проходил просмотр в «Ньюкасле», за который болел всю жизнь, и при комплектовании команд непостижимым образом оказался в воротах. Само собой, его не взяли. Повезло, что за Ширером давно следил скаут Джек Хиксон, устроивший его в «Саутгемптон», где Алан немедленно стал лучшим молодым футболистом Англии и позже был выкуплен «Блэкберном» за рекордную сумму. Там Ширер сделал реальностью мечту владельца «Роверс» Джека Уокера, деньги которого сыграли решающую роль в чемпионстве-1995. С тех пор в кабинете Уокера висели два портрета: Уинстона Черчилля и Алана Ширера.
Первая публичная драка на глазах Ширера случилась в следующем сезоне. «Блэкберн» завалил старт, проиграв 7 из 15 матчей к концу ноября, а также кошмарно выглядел в Лиге чемпионов, уступив «Спартаку», «Легии» и «Русенборгу». В самом начале матча в Москве Грэм Ле Со и Дэвид Бэтти столкнулись, побежав за одним мячом, и Ле Со внезапно решил отреагировать левым хуком в лицо одноклубнику. «Блэкберн» проиграл 0:3, вылетел из Лиги чемпионов и занял седьмое место в чемпионате. По воспоминаниям игроков, атмосфера в команде была откровенно нездоровой. После прошлогоднего успеха клубные менеджеры отчаянно пытались сохранить Ширера, за которого дрались «МЮ» и «Ливерпуль», и Джек Уокер даже предложил 25-летнему форварду должность играющего тренера, что оскорбило всех остальных. В сезоне-1996 Ширер снова стал лучшим бомбардиром АПЛ, но объявил, что достиг с «Блэкберном» максимума, отверг (как и Гаскойн в 1988-м) предложение Алекса Фергюсона и ушел в «Ньюкасл». Через три года «Роверс» вылетели из премьер-лиги.
Другой важный гол Ширер называл одним из своих самых любимых. В ноябре – декабре 1997-го «Ньюкасл» попал в черную полосу, но эффектно вышел из нее под Новый год, разгромив «Тоттенхэм» со счетом 7:1. В самом начале матча Ширер дождался скидки головой от партнера и рванулся за мячом к воротам, окруженный тремя защитниками соперника. Первого он оттер корпусом, через второго элегантно перекинул мяч, третий не успел заблокировать удар – и Ширер, подыграв себе грудью, аккуратно пробил с лета под перекладину. Он наконец-то играл за «Ньюкасл» и мечтал с ним что-нибудь выиграть, в то время как другие легенды клуба обычно покидали команду, не успев ничего добиться: Крис Уоддл и Пол Гаскойн в свое время ушли в «Тоттенхэм», Питер Бирдсли – в «Ливерпуль», где было проще дотянуться до финалов и титулов. Кроме того, Ширер отказал Алексу Фергюсону из-за того, что в «Ньюкасл» его позвал тренер Кевин Киган – кумир детства, на последнем матче которого Ширер подавал мячи. Было очень просто поверить в будущее этого союза.
Ширер отказал Алексу Фергюсону из-за того, что в «Ньюкасл» его позвал тренер Кевин Киган – кумир детства, на последнем матче которого Ширер подавал мячи.
