– Кем признана? – Бэзил усилил речеподавляющий барьер. – Леволибералами, которые захватили научный дискурс и средства массовой информации! Но это нам только на пользу. Иногда лучше опасному знанию лучше попасть под поток наспешек, чем быть уничтоженным или, того хуже, превратиться в общедоступную безделицу. А то люмпены начнут массово экспериментировать с выведением идеальных менеджеров да топ-моделей. Такого наплодят! Они и без евгеники умудрились за шестьдесят лет превратить Европу в генетический отстойник.
Фон Морфинх глубоко вздохнул, загоняя праведный геополитический гнев поглубже. В России этот австриец чувствовал себя, как ни странно, в полной безопасности. И дело даже не в том, что он приехал сюда по особому приглашению. Здесь, хотя бы, его не пытались арестовать за мурчание под нос любимых маршей.
– Вот, а теперь представьте этот образ идеальной женщины. С такой опасно жить в одном городе, не то что под одной крышей. Поэтому каждый демонолог обязан совершить турне по Европе, найти в разных странах несколько идеальных вторых половинок и произвести должное впечатление. Своеобразное паломничество.
– Все время мало? – сумел разобрать демонолог. Княжна не пыталась освободиться, только прожигала собеседника темно-синим пламенем глаз-плошек.
– Намекаете на мужской азарт? Не буду спорить. Но дело здесь в теории вероятностей. Мы же не знаем наверняка, какая новая мутация возникнет у наследника на фоне такой интеллектуальной селекции. К тому же не факт, что талантливая молодежь решит заниматься именно демонологией. Я вас убедил? Ну что вы молчите? Ах да, – Морфинх второй рукой аккуратно зафиксировал затылок княжны и изобразил ее головой кивок. – Будем считать, что формальности соблюдены. Приступим.
Не тратя больше времени на разговоры, Бэзил включил небольшой диодный фонарик и обвенчал зрачок клиентки сияющим фотонным нимбом.
– Что можно там так долго разглядывать? – возмутилась княжна спустя пару минут офтальмологического обследования.
– Да глаза у вас красивые, черт побери, – признался демонолог. – Вот из-за таких глаз раньше гремели пушечные залпы. А теперь только щелкают счетчики лайков в социальных сетях. Какие узоры! Дурная наследственность сплела свою паутину на вашей радужке, не иначе.
– Как хорошо, что вы не гинеколог.
– Но посмотреть могу, – луч фонарика переместился к другому глазу, попутно описав мертвую петлю между ног девушки. – Хотя зрачки у вас сейчас трепещут ничуть не хуже, чем…
Демонологу пришлось уворачиваться от пощечины. Потом еще от одной. Княжна вовсе не пыталась защитить оскорбленные чувства – нахальное внимание ей только льстило. Она атаковала, пыталась вогнать ногти поглубже в чужую плоть. Зачем? А действительно, зачем?..
– Ой! Я вас не ранила?
– Не дождетесь! – ответил Морфинх, выключая фонарик. – Так это и есть ваше фамильное проклятие? Распускать ногти по любому незначительному поводу?
– Простите. Я не знаю, что на меня нашло. Я правда не знаю!
– Важнее другое. Когда именно это на вас нашло? Когда я светил в левый глаз? Нет. В правый? Тоже нет, агрессия возникла чуть раньше. Значит, где-то посередине. Так, проверка…
Световое пятно снова посетила дворянскую паховую область. Ноль реакции. Бэзил для верности изобразил фонариком несколько примитивных фигур. Ухмыльнулся. Поймал на себе внимательный, укоряющий, негодующий, но уже наполняющийся обожанием взгляд княжны. Снова ухмыльнулся. Зажмурился, не в силах устоять перед темно-синими омутами, покрытыми ряской меланиновых росчерков. Почувствовал на щеке горячее дыхание княжны.
– Стоять! – он добавил последние остатки льда в океанический прибой собственного голоса. – Хотя бы один человек тут должен думать головой. Идите потеребите канделябр, вас это успокоит.
Разочарованный, укоряющий выдох ударился о губы демонолога. Девушка успела отойти к каминной стойке до того, как у Бэзила выбило последние пробки. Убедившись, что нанимательница вернулась на свое привычное место и тискает подсвечник, Морфинх открыл глаза. Странно, но всего несколько шагов свели на нет действие ее чар. Да, глаза, да, фигура. Маловато, чтобы терять над собой контроль. И голос у нее, конечно, богат обертонами, но какой-то уставший, без огонька.
Запах? Бэзил втянул воздух. На раскаленную сковородку бросили щедрую горсть высушенной гвоздики. Потом в этом буйстве эфирных масел попытались поджарить прелые яблоки и ржавые гвозди. Выдыхай, бобер, выдыхай!
Демонолог вытер испарину первой попавшейся под руку тряпкой. В нос ударил тот же букет ароматов. Что за черт? Австриец задумчиво уставился на ночнушку, которую княжна пыталась выдать за вещдок. Отпечаток шины. Нет, грузовики так не пахнут. Кровь. Мужчина помахал ладонью над пятном, направляя воздух к себе – так нюхают опасные реактивы. Картина начала складываться.
– Как погибла ваша матушка?
– Она ушла гулять в очередное полнолуние, вышла на шоссе. Там ее настигла фура.
– Прямо настигла? – демонолог пожалел, что здесь не присутствует пранкер Вольнов, признанный специалист по чужим матушкам и дальнобойщикам.
– Да. Она не смогла убежать от машины.
– Удивительно. Она что, бежала по прямой?
– Я же вам говорила! Эффект лисицы. Лиса, попав в свет фар, не может выбежать из освещенной воронки. Поэтому лисы массово гибнут под колесами. Это наше проклятье.
– И безумие начинается ровно в полнолуние?
– Ну…
– Да или нет?
– Не знаю. Может, днем раньше, днем позже.
– Вот теперь все стало ясно.
– Тогда что вы молчите? Мерзкий, циничный хер…
– Херр демонолог! – ворвался в комнату молодой человек с гривой каштановых волос. – У нас злостное нарушение перемирия!
– Морисик, ну как тебе не стыдно так внезапно врываться?
– Это ему как не стыдно врываться в эфир с призывами к экономическому мятежу?!
– Кому?
– Ну этому. Ну как его там. Ну там короче бизнесмен есть. Он сейчас по радио призывает массово капитал вывозить и отстреливаться от ментов.
– Было бы что вывозить… – пробормотала княжна.
– Разберемся, – спокойно, но решительно заявил демонолог. – Когда там эфир заканчивается?
– Минут через двадцать.
– Ага. Сделаем скидку на любовь либеральной публики к долгим посиделкам. Часа полтора у нас в запасе есть. Сейчас мне нужно подумать. Фройляйн, вы танцуете?
– Я?!
Не дождавшись ответа, Бэзил крепко обхватил девушку за талию и кивнул Морису. Тот включил на смартфоне “Во глубине” Тимура Шаова. Околдованная нефтяными пятнами австрийских зрачков, княжна медленно плыла в пространстве в такт музыке. Лень да скука, скука да лень, окутавшие страну, сгустились и опаясывающим лишаем крепких рук сомкнулись на девичьей талии. Она успокоилась, отдыхая перед решающим броском. Полная луна заглянула в окно – проверить боеготовность своей подопечной.
