Но больше всех окружающих красот меня интересовал эльф. Нет-нет и косилась на него из-под корфы. Впервые видела на лице Иррилия следы неприкрытого гнева. Он хмурил брови, а на скулах играли желваки. Не ожидала от него такой бурной реакции на выходку распорядителя.
Стоило только восхититься тем, как быстро Иррилий сориентировался и заметил подвох! Сразу видно, что опытный дипломат, привыкший учитывать любую мелочь. Но если бы я не отвлеклась на рассматривание наших даров, то и сама бы заподозрила неладное. Наверное.
Хитер акиф! Значит, одной танцовщицы ему мало? Но подспудно чего-то подобного я и ожидала после разговора с янтарноглазым прихвостнем акифа. Моя Талиса не могла не привлечь внимания, не зря же меня заставили взять ее с собой во дворец. Но я не Тильда, отправившаяся добровольно в качестве подарка, и, если что, молча бы навязанную роль не приняла. Конечно, быть причиной скандала чревато, император мне может этого не простить, слишком заинтересован в договоре. Хорошо, что Иррилий вовремя заметил неладное и вмешался.
Чем дальше мы шли, тем спокойнее становилось лицо эльфа, он брал эмоции под контроль. Но одно то, что он позволил увидеть свой гнев, говорило, как сильно его вывели из себя.
Впереди уже были видны тяжелые двери, инкрустированные золотом, ведь не могут же они полностью быть золотыми?! А вдоль стен замерли слуги. Кажется, мы приближались к главному залу.
Заметив мои взгляды, не поворачивая головы, Иррилий тихо произнес:
— Арджана, я прошу тебя сохранять спокойствие, что бы ни происходило. Я все решу и не дам тебя в обиду. Верь мне.
— Я верю, — только и ответила я, тоже смотря прямо перед собой. И ведь действительно верила, нутром чувствуя, что заступится.
Но и без этого я не нервничала и ничего не боялась. Было просто любопытно, что нас ждет. Без моего согласия фиг они меня в гарем засунут и Талису не получат. Мне всего-то и нужно попросить ее улететь и держаться некоторое время подальше. Так что прорвемся!
При нашем приближении слуга у ворот ударил в золотой гонг. Раздался протяжный звук. Стоило ему смолкнуть, как с внутренней стороны ворот прозвучал такой же. Стоящие вдоль стен слуги низко поклонились нам, а дежурившие у ворот приглашающе распахнули тяжелые створки.
Иррилий даже с шага не сбился, идя уверенно и с достоинством. Я же бросила тревожный взгляд на ахану. Но Талиса хоть и распушила перья, но не сорвалась с руки. Продолжала сидеть, только вот в глубине глаз посверкивали нехорошие огоньки.
А затем я услышала восхищенный вздох Дианты.
— О да, — проговорил шепотом Иррилий, — о красоте дворца акифа ходит много историй.
Мы входили… нет, назвать это помещение залой не поворачивался язык. Я не знаю, какой эпитет можно было подобрать к безграничному пространству, залитому светом и аурой власти. Сначала мне показалось, что мы каким-то образом вернулись в день. Но нет, это просто светильники горели так ярко. Прозрачные огромные магические шары, поднятые высоко, напоминали миниатюрные солнца. С них свешивались длинные золотые нити, которые чуть покачивались и издавали едва слышный нежный перезвон, пока мы проходили под ними.
А еще выше раскинулся купол, за которым закат переливался всеми оттенками алого, розового и золотого. И, точно вторя ему, обстановка вокруг также играла похожими цветами.
Пол под ногами напоминал бледно-розовый лепесток. Я чуть опустила взгляд и увидела в нем свое отражение. При этом ноги не скользили, а ступали вполне уверенно.
Мозаика на стенах в приятных цветах, рассказывающая о подвигах акифа.
Колонны тут и там, изрезанные причудливыми узорами.
Придворные в причудливых нарядах, стоящие между колонн.
И сверкающий трон впереди.
Он пылал, как закатное небо. Я чуть прищурилась, пытаясь разглядеть акифа. Мне смотреть можно, я — гость. Мы пришли с дарами, и, судя по всему, очень богатыми. Чуть покосилась на Иррилия и в ответ получила короткий, но успокаивающий взгляд.
Дипломат показался мне глотком свежей воды в этой круговерти роскоши. Возможно, потому, что он выделялся белоснежно-серебристыми одеяниями. А возможно, потому, что и ему были чужды царившие вокруг нравы. И он старался меня уберечь от них.
Меня никто никогда не оберегал. Я сама могла и могу защитить кого угодно. Потому такое внимание было в новинку. И, нарры меня дери, нравилось.
Мы остановились в нескольких метрах от трона. Он возвышался над всеми. Так, что приходилось чуть вскидывать голову. К трону вели широкие ступени из того же розоватого камня, но ближе к нему они становились все темнее, уже напоминая красное вино. Да и сам трон играл алыми и золотыми оттенками.
Я хотела взглянуть на лицо акифа.
Он казался статуей, одетой в шелковые одеяния, расшитые так богато, что ткани почти не было видно. На каждом пальце сверкало кольцо с крупным камнем. А на голове — тут я очень удивилась — маска. Да, маска в форме птичьей головы, закрывающей верхнюю часть лица. Так что мы могли любоваться только бородой иссиня-черного цвета. Ну что могу сказать, он мне стал еще больше противен. Хотя бы потому, что мужчины в империи в основном бреются или по-иному убирают растительность с лица. Мне нравится легкая щетина, но, справедливости ради, у акифа борода оказалась очень ухоженной. Волосок к волоску просто.
Мы остановились, и я услышала, как дышат сотни его придворных. При этом толпу заметно не было. Ну еще бы, в таком-то пространстве.
У трона акифа стоял высокий статный мужчина, чьи густые темные волосы были убраны в высокий хвост, а на лице — правильно — тоже красовалась борода. Тоже весьма ухоженная, но более пышная. Иррилий шепнул мне, что это советник и правая рука акифа.
— Гости из Асдора, — голос советника взлетел над всеми, рассыпался звучными искрами, — акиф рад приветствовать вас в Игенборге!
И это все? Никаких вам «потрясающий землю, небеса и воздух»? Никаких «всемилостивый, великий и ужасный»?
Мне пришлось незаметно прикусить губу, чтобы не хмыкнуть.
— Гости из Асдора бесконечно рады оказаться в Игенборге, о чьей красоте ходят легенды. И мы приветствуем акифа от лица нашего императора, передающего со своими вестниками дары, которым нет равных в мире.
А теперь главное — не зевать. Надо же, у Иррилия действительно речь словно льется. Вот что значит — язык хорошо подвешен. Но в ораторских способностях эльфа я еще во время пути убедилась.
— Да, акиф наслышан о дарах. Но ему хотелось бы увидеть то, на что намекал император, когда шли переговоры о новой дипломатической миссии.
— С огромным удовольствием.
Интересно, советник так и будет говорить за акифа? Это нормально? Наш император сам в состоянии разговаривать. Он еще и смеяться, и шутить умеет. А этот как сел на трон, так и замер.
Маска его подозрительно напоминала мне Талису. Что-то общее просматривалось в форме клюва, посадке головы и хохолке перьев.
