Да, я могла ошибаться.
Сомневаюсь, чтобы акиф велел бить меня по голове. Тут, конечно, к женщинам отношение примерно как к домашним питомцам, но бить… Я так понимаю, подобное не практикуется.
Нарры, что происходит?
Далекие шаги заставили собраться. Даже головная боль быстро отошла на задний план. Ничего, как-то воевала с раздробленной рукой и шишкой на голове — выжила.
— Капитан, ты как? — спросила тихо.
— Жить буду.
Ясно, значит, его били так, что толком не может пошевелиться. Я прислушалась: судя по шагам — идут трое. Явно с оружием, так что без вариантов. С двумя справлюсь, с тремя — под вопросом. Видела, как сражаются игенборгцы.
Я продолжала сидеть, касаясь пальцами затылка и морщась. Пусть думают, что все болит и мне не до драки. Ну и тот факт, что я женщина, должен подействовать.
Ничего, бывало и похуже.
Да, подошли трое. В темных военных одеждах Игенборга, с закрытыми лицами. И снова что-то царапнуло внутри. Что-то я упустила из виду.
— Вставай, — раздался глухой голос одного из них.
— Зачем? — спросила вежливо.
— Встань, женщина, и молчи.
— Вы не собираетесь меня допрашивать? — уточнила я. — Просто на тот случай, если я послушаюсь и буду молчать.
— Бабы и в армии бабы, — сплюнул второй, а со стороны Риграсса донесся глухой стон, больше похожий на рык. Трое игенборгцев дружно посмотрели в его сторону, изучали пару секунд, а затем первый полез в карман своего широкого пояса. Спустя пару секунд мне протягивали бледно-голубой кристалл связи.
— Включи запись и говори, чтобы дипломат любыми способами пресек подписание договора о торговом пути.
Оп-па, наррова попа, как периодически любит говорить мой папа. А они не от акифа.
Мысли заработали быстрее, отмахиваясь от боли. Так, видимо, в Игенборге не все гладко и есть те, кому не по нраву договор с Асдором. Почему? Консерваторы? Нарры, я в политике — как орк на балу! То есть выучиться могу, но долго, и не факт, что мне это понравится.
— Я простой солдат, — начала было говорить. — Извините, но не в курсе…
— Запиши сообщение своему жениху, женщина. Ты явно сумеешь подобрать нужные слова.
— А если не сумею?
— Значит, отсюда вы оба отправитесь только на корм крысам.
— А если сумею? Неужели отпустите?
— Смотря как будешь себя вести. Мы любим… ласковых девочек.
— Я не ласковая, — сообщила мрачно. — Сожалею, но дипломат лорд Иррилий не станет прислушиваться ко мне. Напрасно время потратили и силы.
Зайдите ко мне, и я покажу вам «девочку».
И все равно ощущение какой-то неправильности. Уже не шепчет, а просто орет.
— Мы знаем, насколько дипломат к тебе привязан. Просто скажи и сможешь вернуться.
— А что говорить-то? — спросила я, косясь на кристалл. Интересно, если его отобрать, получится достучаться до Иррилия?
— Скажи, что тебя держат те, кому не нужен договор между Асдором и Игенборгом. Пусть отменяют его, иначе через сутки мы станем ему присылать тебя по частям.
Как банально!
— С какой части начнете? — спросила я. — А почему именно запись? Проще позвонить.
Ведь действительно: на Иррилия большее впечатление произведет, если позвонить ему и показать мое лицо среди подобного пейзажа.
О наррова чешуйка, точно! Здесь же со связью проблемы из-за богатых залежей акаринита. Так что кристаллы работают неохотно, разряжаются быстро и часто теряют связь. Видимо, решили не рисковать.
— Твое дело — сказать то, что мы велим.
— Приказы я принимаю только от командования, — отрезала я, вставая.
Троица уставилась на меня через толстые прутья. Давайте, нарровы дети, заходите по одному!
— Ну так и теперь получишь от командования.
Тон голоса одного из похитителей совсем не понравился. Столько в нем было злорадства и обещания.
И они вошли в камеру, но не ко мне, а к Риграссу. Я успела увидеть, как капитан пытается вскочить, но тут его заслонили три широкие спины. Раздался глухой удар и ругательство. Еще удар, и еще. Хрип, точно кому-то наступили ногой на горло. И голос одного из игенборгцев:
— Эй, капитан, а как насчет того, чтобы отдать приказ капралу?
В ответ рычание. Такое Риграсс издавал, когда его окружила вражеская толпа и пришлось отбиваться в одиночку, пока мы не подоспели.
Я заметила, что кусаю себя за сжатый кулак. Нарры! Они же его просто забивают!
— Эй, — обернулся один из них, с кулака у него капала кровь. Тягучими, густыми каплями. — Эй, может, все же скажешь, что мы просим?
Стиснула зубы так, что они заскрипели.
— Нет!
Опять глухие удары, веселый гогот. Они наполняли собой сырое темное пространство, ввинчивались в голову.
Нельзя, нельзя!
— Не передумала?
Я уже лишь качала головой. Нет, не передумала. Воин не преклонит голову перед нарровыми крысами и не пойдет у них на поводу. Примерно такую фразу говорил как-то Риграсс. И подобное произносил мой отец. Нельзя поддаваться на шантаж, на угрозы. Ты сразу станешь подобна этим ублюдкам.
Но смотреть на то, как избивают капитана, было невыносимо, пусть я и видела лишь спины похитителей. Но слышала стоны Риграсса, довольные перекрикивания мерзавцев…
Так, стоп!
Царапавшая изнутри мысль наконец-то пробилась через головную боль. И буквально вспыхнула озарением.
Акцент! Я уже запомнила акцент игенборгцев. Довольно резкий говор, с отчетливо произносимыми рычащими звуками. А эти люди не были игенборгцами.
Они говорили как асдорцы!
Икнула и зачем-то потрясла головой. Может, меня все же приложили сильнее, чем надо?
Потом присмотрелась, прислушалась.
Да, я права.
В голове закружилась карусель. Такая, какие ставят во время ярмарки. Мысли неслись вскачь, то выстраиваясь друг за другом, то снова путаясь.
А из соседней камеры продолжались удары, ругань и смех.
— Эй, капрал, не передумала?
И тихий голос Риграсса, такой, точно он едва уже мог говорить:
— Арджана… помоги!
Я так сильно укусила себя за кулак, что прокусила кожу до крови. Нет! Нет, нет, нет. Риграсс не может просить о помощи! Просто не может!
— Арджана… — снова его голос. — Сделай… сделай, что они… просят!
И снова удар, отчего голос Риграсса прервался. Я же не удержалась и беззвучно подкралась поближе к решетке. Может, я смогу зацепить хоть одного…
