Никто не знает, где Дамер. За все лето они, кажется, ни разу не видели приятеля. Все они живут в разных городках вокруг Акрона, Бат – самый маленький и далекий из них. Несколько раз они порываются сходить проведать друга, но затем вспоминают ту жуткую лабораторию, в которую их приводил Дамер пару лет назад, и решают отложить поход в Бат.
Джеффри устраивается на работу в местный магазин растений. Ему всегда нравилась биология, поэтому это место его вполне устраивает. Ему даже интересно поначалу. До первого рабочего дня. Потом оказывается, что суть работы заключается в том, что нужно продавать растения всем знакомым. Заработок зависит от того, сколько ты продашь. Джеффри не обладает талантом продавца, но умеет быть обаятельным и вежливым, поэтому у него охотно берут растения. Мисс Шейренберг, живущая по соседству, покупает несколько сосен, которые Джеффри потом помогает сажать.
В конце концов, из всех набранных для продажи растений у Джеффри остаются только розы, которые в местном климате плохо растут. Владелец магазина отмахивается, когда Джеффри пытается вернуть ему розы. Вечером Джеффри берет лопату и начинает вскапывать землю перед их домом.
– Что ты делаешь? – с подозрением интересуется Лайонел, вспоминая страсть сына к мертвым животным.
– Сажаю розы, пап, – отвечает тот.
– А удобрения? – скептически спрашивает Джойс, с интересом наблюдая с действиями сына.
– А подумать о том, что розам нужна солнечная сторона? – в тон жене интересуется Лайонел и берет еще одну лопату. – Ну почему ты всегда все портишь? – задает отец риторический вопрос, когда видит, что Джеффри пытается посадить луковицы не той стороной. Джеффри ничего не отвечает, но бросает луковицы вовсе и снова берет в руки лопату. Ему хочется копать просто потому, что у отца не возникало претензий к тому, как он это делает, а Джеффри очень сильно хочется делать все правильно. Тем не менее это один из очень хороших семейных вечеров. К процессу посадки роз вскоре присоединяется Джойс, а затем и Дэвид. Когда все луковицы рассажены, все устало бредут домой, долго и весело моют руки, а затем ужинают, болтая о том, как будет здорово иметь розарий под окнами.
Глава 7
Джеффри всегда выглядел немного отчужденно, до одури боялся девочек. Мне кажется, что из-за этого страха он впоследствии и стал гомосексуалистом. В остальном же он был приятным, умным парнем. Вполне нормальным, если хотите. Куда более нормальным, чем большинство моих одноклассников
Бриджит Гейгер, одноклассница Джеффри Дамера
1978 год
– Привет, мама, ты куда-то собираешься? – спрашивает Джеффри. Весь их небольшой одноэтажный дом с двумя спальнями, гостиной и небольшой террасой сейчас ходит ходуном. Джеффри даже и не подозревал, какое дикое количество хлама хранит это небольшое ветхое здание, лишь немногим превосходящее по размеру сарай во внутреннем дворе. Повсюду разбросаны какие-то пакеты с одеждой, игрушками, фенами, лампами и тому подобным скарбом. Дэвид сидит на диване посреди всего этого хаоса и меланхолично листает журнал с комиксами. Кажется, что ему глубоко безразлично, что здесь происходит.
Пару месяцев назад Лайонел и Джойс разошлись. Лайонел просто переехал из дома в мотель, но старался строить свою жизнь по-прежнему. Он все так же хотел встречать и провожать детей, приходить домой на ужин и привычно ругаться с женой. Джойс каждый раз при виде мужа впадала в истерику, и начинался дикий скандал. Гораздо хуже обычного.
Однажды, когда Лайонел в очередной раз заезжает к ним на ужин, его встречает сотрудник полиции и говорит о том, что ему лучше покинуть этот дом.
– Мы пока еще не развелись и этот дом принадлежит мне.
– Он принадлежит нам, а после развода я заберу его себе, – кричит Джойс из-за спины сотрудника полиции.
– Насколько я знаю, ваша жена вчера успела оформить развод, ваша подпись на документах уже была, – спокойно и даже немного скучающе объясняет полицейский. – Сегодня она подала иск о преследовании и попросила запретить вам приближаться к этому дому. Пока нет решения суда, но я все же советую вам покинуть этот дом, сэр.
Джойс торжествующе улыбается Лайонелу и называет дату заседания суда. Спустя неделю суд выносит решение о запрете посещения Лайонелом собственного дома. И вот сейчас Джойс в приступе очередной гиперактивности бегает по этому дому и собирает вещи.
– Да, мы поедем к моим родителям ненадолго, – говорит Джойс и сдувает с покрывшегося испариной лба пару прядей.
– Когда вернетесь? – без особенного интереса спрашивает Джеффри и садится на диван рядом с братом.
– Пока не знаю, не думаю, что мы вернемся, – скороговоркой говорит Джойс и начинает нервно озираться по сторонам в поисках какой-то очень нужной ей сейчас вещи.
– Погоди, а как же… Ладно, я позвоню папе, раз вы уезжаете, он может переехать назад сюда из мотеля.
– Не надо ему звонить, Джеффри, – безапелляционно заявляет Джойс. – Ты уже взрослый. Поживешь один пару месяцев.
– Но почему? – продолжает недоумевать Джеффри.
– Родители живут в другом штате, – поясняет Джойс. – Лайонел имеет право запретить мне вывозить Дэвида за пределы штата. Зная твоего отца, он именно так и сделает. Будет лучше, если он пока не будет знать о том, что мы переехали. Веди себя хорошо, сынок.
* * *
1977–1978 годы
Следующий учебный год – последний. По традиции, лучшие ученики школы удостаиваются чести съездить на многодневную экскурсию в Вашингтон. Обычно туда едут ученики из так называемого Общества Чести. Это своего рода клуб лучших учеников школы. Сюда входит Президент школы, сейчас это не в меру активная и амбициозная блондинка, возглавляющая команду чирлидинга. Еще в Обществе Чести обычно состоят не только и не столько хорошие ученики, но, прежде всего, социально активные школьники, члены различных общественных организаций и пр. Члены этого клуба считаются элитой школы, поэтому даже если ты отличник и ходишь на все мыслимые кружки, далеко не факт, что тебе разрешат вступить сюда.
Из их компании сюда в том году вступил только Дерф, да и то по чистой случайности. Он работал в школьной газете и рассылал свои рисунки по всевозможным редакциям и конкурсам. Неожиданно в школьную редакцию пришло письмо, в котором сообщалось, что он победил в конкурсе. Дерф сам же и позаботился, чтобы заметка об этом попала в газету, ну а уж главный редактор похлопотала, чтобы Дерфа включили в Общество Чести. Чтобы не упустить возможность съездить в Вашингтон, Дерф даже несколько раз посещал собрания этого клуба Зазнаек.
Джеффри даже не надеялся вступить в этот клуб. Отец даже периодически подшучивал над ним, спрашивая, когда сын поедет в Вашингтон. Это всегда вызывало взрыв веселья, потому что даже предположение о том, что Джеффри – лучший ученик школы, вызывало взрыв хохота. Тем не менее он был лучшим. Если и не первым, то уж точно в первой десятке учеников по среднему баллу. Просто этого никто и никогда не замечал и не брал в расчет. Тебя ведь определяет то, с кем ты общаешься, и то, как ты себя подаешь. Джеффри всегда был одиночкой и лишь в последние пару лет обзавелся приятелями, которых при всем желании нельзя было назвать лучшими. Дерф? Ну тот все же считался творческой личностью, художником, к нему и требования особенные.
