«Вот и все, закончились мои короткие каникулы. Ну ничего, детинец вам, басурмане, все равно не взять, – подумал Романов, но тут его как молнией в голову ударило. – Аленка!»
Святослав выбежал из звонницы и подбежал к германцу.
– Около сотни, – спокойно произнес Рихард.
– Да какая разница, – запальчиво выкрикнул Романов, – там Аленка, наших побьют!
Германец развернулся к Святославу и положил руку ему на плечо.
– В детинце отобьемся, а выйдем за стену, все погибнем и Аленку твою не спасем. Нужно знать, Святослав, когда драться, а когда отступить. Будут у тебя еще сотни девок и получше этой.
Тут Святослав не сдержался и врезал своему телохранителю по роже.
«Да что он такое говорит! Другие девчонки, это же его Аленка. Она ему жизнь свою доверила, а он будет тут сидеть и дрожать от страха», – лихорадочно пронеслось в голове Романова.
Германец в ответ только ухмыльнулся и одобрительно хмыкнул. Ему удар Святослава понравился. И реакция уже не мальчика, но мужа.
– Тогда сам принимай решение, я дал клятву, что умру раньше тебя, так что пойду за тобой хоть в огонь, хоть в прорубь, но первым, – резюмировал германец.
При другой ситуации Святослав бы оценил преданность товарища, но сейчас было не до того. Впрочем, принимать решение Романову не пришлось. Половцы завизжали, как кастрированные зайцы, и помчались на детинец. Деревню они пока оставили без своего внимания.
Дальше все понеслось и завертелось. Все бросились на стены, кто-то принес Святославу оружие, и облачался он уже на стене. А потом был бой. Настоящий и кровавый. Степняки разделились на две части. Первый отряд кружил у рва и конно засыпал защитников стрелами. Второй отряд спешился и пошел на штурм. Святослав пускал стрелу за стрелой, вынес из седел не меньше дюжины. Первого взобравшегося на стену заколол Рихард, а вот второй достался Романову. Не сказать, что это был сложный поединок. Кипчак прыгнул через зубья частокола на стену и разом стал на две пяди короче. Святослав пригнулся и снес ему обе ноги. Потом были второй и третий. Одного Святослав заколол под лопатку, второму разбил затылок вместе со шлемом. Святослава тоже достали, но не критично. Сабля краем прошла по ребрам, и еще от одного удара спас Рихард: подставил щит, а потом перерубил почти пополам степняка. Все было как в тумане, сотник из Святослава оказался никудышный. Он не мог одновременно биться и отдавать распоряжения. Да, если честно, и потерялся Святослав как-то. Совершенно не знал, что делать в стратегическом плане, как оборону организовать. Все же не было у него настоящего боевого опыта. Потому роль сотника принял на себя Рихард. Зато как воин Святослав показал себя на все сто. Не меньше двух десятков степняков на его щиту, правда половину стрелами побил. А потом половцы кончились, десятка два вскочили на коней и помчались в деревню. Потери защитников было страшные. Три десятка ребят остались лежать на стене. По большей части погибли самые младшие. Так всегда бывает, гибнут сначала самые неподготовленные.
Если бы половцы просто бросились к реке, Святослав ни за что бы не пошел за ними. Но степняки видели слабость гарнизона и теперь надеялись поживиться в деревне, раз обломали зубы на крепости. То, что гарнизон выйдет на бой, они не ожидали.
Святослав спрыгнул со стены и приказал двум старшим десяткам седлать коней. Половцев совсем мало, так что у ребят будет численное превосходство и при определенной удаче можно заставить врага бежать. Святослав вскочил на Геру и, не дожидаясь остальных, махнул парням рукой, чтобы открывали ворота. Рихард не поспевал за ним. Святослав выскочил за ворота первым, пролетел по мосту и вышел на заснеженный простор, залитый кровью и усыпанный мертвыми телами степняков.
Два больших десятка парней вместе с Рихардом отстали шагов на двадцать. Святослав в этот момент чувствовал себя непобедимым богом. Он один готов был перебить всех кипчаков. Но благоразумие все же взяло верх, он сбавил темп, и отряд быстро настиг его. Они вместе преодолели заснеженное поле, укрытую под толстым слоем льда реку и взошли на взгорок. И тут Святослав остолбенел. Из небольшого лесочка им наперерез скакало не меньше сотни кипчаков и столько же уже хозяйничало в деревне. Святослав бросил быстрый взгляд на Третьяка, парня из своего бывшего десятка. Глаза того молили вернуться назад, пока не поздно. Все они были храбрыми отроками, но как же сильно хочется жить, когда твоя жизнь только начинается. Тогда Святослав посмотрел на Рихарда. Германец кончиками губ улыбнулся ему в ответ. Ему зазорно бояться смерти. Ведь для него ее нет. В Ирии ждут героя его предки. Ему будет что поведать им за праздничным столом. И тогда в голове Романова вновь прозвучали слова великого князя Святослава: мертвые срама не имут! Бояться смерти? Что за глупость! Мы все умрем рано или поздно, и только счастливчик может выбрать время и место, где сложить голову свою. Ведь главное предназначение мужчины – защищать свой дом, свою землю, свой род, свою Родину. И как сказал один античный поэт:
И смерти нет почетней той,
Что ты принять готов
За кости пращуров своих,
За храм своих богов.
Я воин, я мужчина, я не тень своих предков! Я достойный сын своего отца.
Святослав глубоко вздохнул, разворачиваясь в седле к своему воинству, и прокричал:
– Я поведу вас вперед, если моя голова ляжет, о своих сами позаботьтесь. Мертвые срама не имут! За мной, Русь! С нами бог! Пе-ерун!!
– Перу-ун! – вторили ему десятки парней, и над степью раздался волчий вой варяжат.
Парни, увлеченные порывом Святослава, как птицы понеслись навстречу врагу. Романов же летел впереди всех, как ледокол проламывая себе дорогу через ряды кипчаков. Никто из них не развернулся, не показал спину степняку. Все как один они встали на смертный бой. Бились отчаянно и храбро, каждый взял две жизни за свою и пал с мечом в руке, с улыбкой на лице.
* * *
Деревня была объята пламенем. Повсюду лежали трупы людей и лошадей. Вдоль дороги выстроились степняки. Их осталось совсем мало, но в детинце воинов еще меньше, некому ударить в спину. Вереница пленных тянулась на юг, в сторону степи. Вся заплаканная, с выбившимися из косы золотыми прядями, медленно перебирая ногами, шла девочка. Ее голубые глаза были наполнены слезами и скорбью. В этот день рухнул ее маленький мир. Она видела смерть своих близких и гибель любимого. Он до самого конца сражался за нее и пал, пронзенный стрелой, на ее руках. А перед смертью он прошептал: «Я люблю тебя, Аленка!»
Продолжение следует
