Служки поднесли волхву небольшой котел, в котором уже кипела едкая жижа. Старик по щепотке начал кидать в котел разные травы, попутно приговаривая ведомые ему одному заклинания. От котла повалил густой белый пар. Наконец зелье было готово. Волхв по одному начал вызывать к себе ребят, что-то спрашивал, слушал, что скажут, а потом, полоснув по руке, спускал кровь в котел. Очередь дошла до Святослава. Романов робко подошел к старику и заглянул в котел. Жидкость была красной от крови, но пахла приятно. Наверное, обряд братания. Волхв недовольно фыркнул, мол, нечего тут разглядывать, и отвел котел в сторону.
– Что привело тебя сюда? Зачем ты избрал этот путь? – молвил старик.
Святослав задумался. А что же привело его сюда? Желание вернуться домой? Желание быть сильным и ловким, чтобы никто не мог обидеть его? Нет, все не то. Неведомая ему сила забросила его в этот мир в тело подростка. Раз за разом эта сила подкидывает ему все новые и новые испытания, проверяет его на прочность, выгоняет из него всю шелуху, что двигала им раньше. Но что же эта за сила?
– Судьба. Она привела меня сюда. Здесь начало моего пути, волхв.
Да именно так. Святослав отчетливо понял, что это его путь. Может быть, он никогда не вернется домой, но в этом мире он появился не случайно. Его судьба изменить этот мир. Не больше и не меньше.
Волхв внимательно всматривался в лицо Романова. Такое «чужое» лицо он никогда не видел. И дело даже не в том, что мальчик был хазарином, другой веры и из далеких краев. Он был из иного мира, чужой. Ветер дунул, снося искры костра в реку, могучий дуб зашелестел крепкими сучьями. Все сидели не шелохнувшись, и в этой мертвой тишине раздался шепот:
– Его душа принадлежит мне! Ты слышишь меня, волхв!
Старик отшатнулся от парня, котел наклонился, и красная жидкость выплеснулась на землю. Когда кровь коснулась земли, в глазах старика и Святослава вспышкой пронеслись образы. Зарево пожаров, разбитые и обугленные города, неприбранные от трупов улицы, закопченные церкви, волки, бродящие по пустым улочкам, белокаменные ворота, вросшие в высокий вал, в два яруса расположившиеся над дорогой в город с позолоченным куполом на вершине. Все разбито, все дымит и пылает, повсюду запах смерти и отчаяния, степняки, выходящие из разоренного города с веерницей голых, истерзанных женщин, плачущих детей и понуро бредущих, не разбирая дороги, мужчин. Повсюду черный снег и страшный холод. Так уже не раз бывало на Руси, не раз степняки разоряли русские города, но эти были другими. Еще злее, еще коварнее и безжалостнее, еще сильнее. Воин на черном коне преодолел поле, отделяющее город от высокого холма, поднялся на кручу. На самой вершине на таком же черном коне сидел воин в богатых иноземных доспехах, раскосыми глазами взирающий на картину побоища. Молодой воин подъехал к господину, склонил голову в знак смирения и произнес: «Я взял золотой град для тебя, о великий Бату-хан». Раскосый воин улыбнулся одними губами, а потом громко засмеялся, распугивая птиц. Вороны взмыли в небо, наполненное клубами черного дыма. Над холмом разнеслось зловещее карканье. Святослав наклонился вперед, заглянул в лицо молодого воина и увидел в воине себя. Да, это был он, а город, который сожгли степняки, Владимир. Его Золотые ворота сейчас пылали ярким пламенем. Он, точнее, тот, кем он стал, посмотрел в сторону леса, откуда волхв и Святослав наблюдали за происходящим. Их глаза встретились. Глаза безжалостного воина и глаза ребенка. В глазах воина была боль и страшная усталость. Его губы приоткрылись, и он прошептал, очень тихо, но Святослав услышал: «Береги их, спаси нас от него». Вновь перед глазами пронеслась вспышка, и образы исчезли. Святослав очнулся сидя на земле возле костра, а волхв стоял и не мог пошевелиться.
Святослава бросило в пот. «Во-от, наконец-то все пазлы мозаики сложились в один узор. Я попал сюда не просто так. Мне суждено сыграть не последнюю роль в спасении Руси от монгольского завоевания. Вот только странно, если неведомая сила перенесла меня сюда, чтобы спасти Русь, то почему в видении я служу монголам?»
Размышления Романова прервал жрец. Он пошатнулся и медленно опустил взгляд на Святослава, положив ему на плечо ладонь.
– Ты видел? – выдавил из себя старик.
Святослав молча кивнул. Старшая гридь сидела на бревне у дуба и взирала за происходящим. Там был и Путята, и Ярослав, и его дядя, и Сигурд, все они смотрели на происходящее, все чувствовали что-то неладное, и, реши сейчас волхв лишить Святослава жизни, никто бы не вступился за него. Значит, так велит Перун. Волхв наклонился к Святославу, его глаза блестели. Он колебался.
– Сегодня ты пройдешь три испытания. Коли останешься жив, ты станешь воином и исполнишь свое предназначение, не важно, злое оно или доброе. Первое испытание – водой. Ты спустишься по течению до Камня плача и взберешься там на крутой берег. Второе испытание – смекалкой. Ты выкрадешь из стана половцев чашу из черепа великого князя русов. Она находится в шатре хана. Коли вернешься с ней, посвящу тебя в воины.
Путята переглянулся с Ильей Никитичем. Это ж где видано, чтобы мальчонку после года обучения в гридни принимать? Ох, и страшное что-то увидел волхв, раз решил такое испытание парню устроить. Это же верная смерть! Чашу у хана выкрасть.
Святослав думал недолго. Что-то ему подсказывало, что не согласись он на это испытание, старик его прямо здесь прирежет.
– Ты сказал, что испытания три, а какое третье?
Старик тихо вздохнул и положил на плечо парня высохшую ладонь.
– Последнее неведомо даже мне, только ты узнаешь, что это за испытание.
– Я согласен. Я пройду их.
Служка старца поднес Романову длинный нож и отошел в сторону. Святослав полоснул клинком себе по кисти и спустил тонкую струйку крови в котел. Старик зачерпнул густое варево и протянул ложку Святославу. Отвар оказался сладковатым и даже приятным на вкус. По телу сразу же растеклась приятная истома. Его зрение и слух обострились, а разум очистился от страхов.
– Ступай, да поможет тебе твой бог, – молвил старик.
Никто более не проронил ни слова, боярин даже с места не сдвинулся, Скулди глаза отвел. Видно, стыдно дану, что родича не уберег. Его уже все похоронили. Святослав пару раз присел, помассировал мышцы, зажал во рту нож и пошел в воду. Это сначала ему показалось, что ничего сложного в этом задании нет. Ему никого убивать не нужно, вон, чтобы гриднем стать, голову врага нужно принести, а ему всего лишь чашу в виде черепа. Но было целых два больших «но»… Во-первых, нужно в полной темноте проплыть по большой широкой реке и взобраться на крутой холм. Да тут течение такое, что того и гляди под воду уйдешь, коряги повсюду плавают. Раз по голове, и все, к чурам. И во-вторых, это целая орда, отделяющая его от заветной чаши.
Святослав плыл медленно, старался идти как можно выше к поверхности воды, уж больно страшно такой черной ночью касаться дна этой древней реки. Мало ли, что там может быть на дне. Раз, и утащит на глубину. Святослав постепенно согрелся, вода оказалась не такой уж и холодной. Наконец и Романову улыбнулась удача: из-за туч вышла луна, осветив реку. Вовремя, огромная коряга чуть не накрыла парня, только и успел нырнуть поглубже. Острый сук прочертил спину, больно расцарапав кожу. Святослав вынырнул из-под воды, отдышался. Проплыл еще метров триста, в кустах у берега что-то зашевелилось. Святослав обратил внимание, силуэт, вроде человека, сердце Романова замерло. Степняки стерегут?
