Брат махнул на Святослава рукой – мол, что с тебя взять, не наш ты совсем.
– Варяг ты, а не хазарин. Но раз хочешь, иди.
«Может, убьют тебя там», – подумал Илайя.
– Только мне серебро в дорогу нужно и еще одно одолжение.
– Четыреста гривен хватит? – решил сбить цену расчетливый брат.
Святослав улыбнулся своим мыслям. Да ему и меньше хватит. Пять гривен в год составляет содержание наемника высокого класса, ну еще плюс кормёжка. А за десять гривен можно мастера холопа купить, а то и дешевле раза в два-три, если оптом. Дядя Скулди в ценах хорошо разбирался и племяннику о том поведал.
Романов утвердительно кивнул.
– Может, тогда и триста хватит? – решил закинуть удочку Илайя.
– Мы же в доме отчем, а не на торгу, брат.
Братец прищурился, как будто пытаясь увидеть, кто же сидит перед ним.
– Ох, и изменился ты, Святослав, повзрослел, говор мудреным стал, рассудительный. Не узнаю тебя.
Святослав тяжело вздохнул. «И вправду, ведь не только этот мальчик изменился, но и я сам. Эти несколько месяцев здесь изменили меня больше, чем все то, что произошло со мной за десятилетия прошлой жизни. Изменилось отношение к людям, к самому себе, даже к воздуху, который я вдыхаю каждую секунду. Пьянящий воздух. Сам смысл жизни поменялся, стал, что ли, более осмысленным. А уж эти видения… Вот тебе и не верь в Бога».
– Иногда выбор только один: либо идти вперед, разломив свою уютную скорлупу, пытаясь достичь самых высоких вершин, либо сидеть в скорлупе и ждать, пока тебя в ней же и похоронят.
– Понимаю, – Илайя не заметил, как кубок в руке наклонился и вино тонкой струйкой побежало по дорогому шёлку.
Хазарин вскочил и зло выругался, стряхивая вино ручником.
– Ты говорил, тебе еще что-то нужно?
Святослав встал и подошел к окну, раскинув ставни. На юге не как на Руси, окна просторные.
– Мне нужен большой корабль, чтобы дойти до Херсонеса, а потом ладья до Киева.
Разговор Илайе уже порядком надоел, но все равно любопытно, в чем тут дело.
– Будет тебе корабль, только зачем в Херсон?
– Мне нужен ромейский мастер, что способен изготовить боевую машину любой сложности.
Услышав о боевой машине, Илайя сразу потерял интерес.
– Есть там такой мастер, Никифором зовут. Он приехал из самого Константинополя по приказу императора укреплять стены Херсона, но уже говорят, почти закончил.
– Тогда мне к нему. Ну что, договорились, брат?
Илайя махнул на Святослава рукой, мол, да что с тобой вообще говорить, варвар ты, а не хазарин.
– Ты не подумай, мастер мне нужен не для воинских утех. Есть у меня идея, как можно очень хорошо заработать, особенно если иметь под рукой целую торговую сеть, такую, как наша, главой которой ты являешься.
– Заработать? – в голосе Илайи пробивался нескрываемый интерес. Ну что такое мог придумать этот странный мальчишка. – И как же?
– Сколько стоит качественное шерстяное сукно во Франции или Священной империи?
Купец приосанился, поглаживая себя по брюшку.
– Ну, смотря как торговать. Один купец и в убыток продать может, а другой пять-шесть сливок снимет. В среднем за ярд крашеного сукна хорошей выделки можно получить тринадцать шиллингов, это где-то полгривны серебром.
– А сколько производит мастер-суконщик такой ткани в день?
Тут Илайя сильно задумался, все же это немного не его тема, для него типичней что-то купить задешево и продать там, где это стоит дорого. Спекулянт, в общем.
– Был я зиму назад в одной мастерской в Уэссексе, купил у мастера десять ярдов сукна. Купил, кстати, всего за восемь шиллингов, хотел еще столько же купить, так как должен был через седмицу назад проездом проходить, уж больно у него хорошее сукно, но мастер сказал, что следующая партия будет готова только через четыре седмицы. Вот и получается, что за этот срок он производит десять ярдов сукна.
Если честно, Святослав был восхищен памятью и аналитическими способностями старшего брата. Без проблем вспомнить и просчитать ситуацию, которая была год назад, тем более что такие сделки он совершает постоянно.
– Так вот, я знаю, как увеличить производство этого сукна в четыре раза, а может и больше. И если бы ты приехал ко мне через седмицу за десятью ярдами крашеного качественного сукна, я бы продал тебе его за шесть шиллингов за ярд. А если иметь необходимое количество людей и сырья, то можно все сорок ярдов каждую седмицу производить.
У купца даже губы пересохли от жадности. Он встал и прошелся по горнице.
– Если что-то нужно, ты говори. Работников я найду, сырье, какое нужно, тоже без проблем. За шесть шиллингов за ярд я многое найти готов. – Илайя громко рассмеялся и хлопнул мальчишку по плечу.
– Таким ты мне больше нравишься, брат. Может, и выйдет из тебя толк.
– Так мы партнеры? – спросил Святослав и протянул руку.
Илайя пристально посмотрел на младшего брата и улыбнулся.
– Ну и словечки ты знаешь, никогда раньше за тобой такого не замечал. Товарищи мы будем, если все получится.
Купец плюнул на руку и хлопнул лапищей по ладони Романова.
– Ладно, некогда мне тут с тобой лясы точить, пойду сборами займусь, скоро выезжаю, а ты отдыхай, ты ведь теперь дома.
Илайя необычайно проворно для своего веса вылетел из горницы, попутно раздавая указания слугам.
А Святослав посмотрел в окно. Красиво здесь, зелено кругом, жара и ветер прохладный с моря. Добрая земля, чернозем и воды полно. Поставить бы здесь град на острове, место-то ключевое.
Глава шестнадцатая. Дорога на Херсонес
Исходя из скромных познаний Святослава в географии, отчий дом его рода располагался в низовьях Дона, где в будущем будет стоять город Азов. Места здесь были и вправду богатые: рыбы полно, землица черная и поля бескрайние. Только людей совсем мало, можно два дня скакать и ни одного человека не встретить. Местные обитатели по большей части степняки, оседлого населения, считай, и нет совсем. А от встречи со степняком радости мало. Прилетит стрела степняка под лопатку, и поминай как звали. Кругом Дикое поле, закон сильного. Но Святослав чувствовал здесь себя как дома. Было в этих краях что-то близкое для него.
Всю ночь, проведенную в отчем доме, он думал о том, что с ним произошло, о людях, которых он встретил, о том, кто он есть. Теперь он явственно чувствовал себя частью этого мира. Он не был здесь больше чужаком, в нем смешалась кровь северян, русов-варягов и благородных хазар. В этом мире жили его родичи, пусть и чужие для Романова, но близкие люди для этого мальчика, в тело которого он попал. Тот же суровый и надежный, как скала, дядя Скулди, которого Святослав и вправду стал считать своим дядей, милая Аленка, кузнец Никифор, Пелагея, боярин Путята и даже Машег. Все они для Романова стали своими. Хотел ли он теперь вернуться домой, в мир высоких технологий? Пожалуй, нет. Там он просто плыл по течению. А здесь у него появилась цель, да такая, ради которой и умереть не страшно. Сдюжить бы только…
