«Пока Ронни отсутствовал, мы с Реджи стали ближе друг к другу. Реджи – истинный делец, потрясающе талантливый. Мы не хотели пускать в “Double R” клиентуру бильярдной. Бездельники и негодяи нам были ни к чему, они создавали слишком много проблем и не приносили денег. Мы хотели открыть клуб, в который можно было бы прийти со своими женами и детьми. Через шесть месяцев после открытия, мы добились своего». (Чарльз Крэй)
Клуб работал только несколько дней в неделю, в остальные дни Реджи предпочитал проводить вечера в кругу семьи. Однажды он пришел к матери чуть раньше обычного и с удивлением обнаружил Роззи и Вайолетт. По всем подсчетам они должны были быть еще в Уондсворте.
– Роззи стало нехорошо, и мы не поехали, – коротко сообщила Вайолетт.
Тете Роззи лучше не становилось. Врачи не знали, в чем дело. Женщина буквально задыхалась от кашля. В конце концов, ее все-таки пришлось положить в больницу. Здесь женщине поставили страшный диагноз. Лейкемия. Шансов на выздоровление практически не было.
– Боже, как мне сказать об этом Ронни? – с ужасом прошептала Вайолетт, собираясь к сыну.
– Не нужно ничего говорить, – мрачно попросил Реджи. В тот раз он поехал в тюрьму вместе с матерью. Теперь ему нужно было чаще бывать у брата, ухаживать за Роззи и как-то умудряться вести дела клуба.
«Double R» стал модным местом, сюда начали заглядывать звезды. Первой, кто стал частенько наведываться в клуб, стала писательница Джекки Коллинз, сестра актрисы Джоан Коллинз. «Сарафанное» радио дало свой эффект. Доходы клуба возросли в несколько раз. Продажа подержанных автомобилей, бильярдная, скупка краденого, – все это также приносило свой доход. Едва справившие двадцатилетие Чарли и Реджи просто не знали, куда тратить свои деньги.
Чарли со своей женой и только что родившимся сыном наконец съехали из подвала на Валланс-роуд 178. Реджи разрывался между двумя мирами: в одном из миров сидел в тюрьме Ронни, умирала тетя Роззи и тосковала его мать Вайолетт; ну а в другом мире он был королем лучших вечеринок Лондона. Его знали все знаменитости, спортсмены и политики того времени, лучшие актрисы почитали за честь, когда Реджи соизволял обратить на них свое внимание. Чарли решил, что если так будет продолжаться и дальше, их бизнес задохнется от бессмысленных и беспощадных вечеринок Реджи.
– Нам нужно расширяться. Предлагаю заняться азартными играми, – сказал однажды Чарли.
В те годы, любители азартных игр частенько приходили в «Double R» пропустить пару стаканчиков виски. Немного расслабившись, эти люди отправлялись в игорный клуб «Спиллер», располагавшийся в подвале бара через дорогу. В те годы это был незаконный бизнес.
Реджи идею поддержал. Они уговорили владельца игорного заведения продать им клуб. Быстро сделали небольшую перестановку мебели и обновили ремонт. Клуб заработал уже через неделю. Вложенные деньги оправдали себя через месяц, а еще через два они открыли три новых игорных клуба.
* * *
– Меня переводят в тюрьму Кэмп-Хилл, – мрачно сообщил Ронни, когда брат в очередной раз приехал его навестить. Это была колония с более мягким режимом. Туда переводили за хорошее поведение. Впрочем, радости в голосе брата Реджи не услышал. Оно и понятно. В Ундсворте у него были друзья и любовники. Брат и в тюрьме не скрывал своей ориентации. Впрочем, здесь к его странностям относились лояльно. Заключенные знали, что Полковник человек влиятельный и всегда может в случае чего помочь. Более того, по освобождении люди по привычке шли в бильярдную. Здесь они встречались с Реджи и вступали в стройные ряды Фирмы. Хороший заработок был обеспечен. Чего еще желать только что освободившимся из тюрьмы людям?
В гневе Полковник был страшен. Об этом тоже все знали. Даже будучи за решеткой, он способен был устроить массу неприятностей, да и просто избить человека до полусмерти мог. В последнее время такого не случалось. Новые отношения хорошо на него повлияли.
Реджи бросился к администрации, но там его ждало разочарование. Бумаги о переводе были уже подписаны. Да и в чем проблема, начальник тюрьмы не понимал. Странного братца Крэя переводили в учреждение с лучшими условиями, так чего переживать?
Рокировка
– Что случилось? – нервно поинтересовался только что приехавший в Кэмп-Хилл Реджи. Ему позвонили из администрации исправительного учреждения и сообщили, что Ронни стало хуже. Он устроил какой-то дебош.
Подробностей не сообщили. Сейчас Ронни лежал в психиатрическом отделении больницы при тюрьме. Здесь ему поставили достаточно распространенный по тем временам диагноз: «тюремный психоз».
«Ронни удивительным образом действовал на людей. Его влияние на людей граничило с гипнотическим. Он часто мог говорить так, будто приказывает. На самом деле он просто просил, но это понимали только люди, знавшие его с детства. В тюрьме случилась какая-то заварушка и его отправили в психиатрическое отделение». (Чарльз Крэй)
– Пойдемте, я покажу, – сообщил сотрудник тюрьмы. Реджи опешил. Его повели не в комнату для свиданий, а прямо в больницу. На недоумение Реджи провожатый ответил просто:
– Лучше вас привести к нему, чем его нести до комнаты свиданий.
Когда его привели к палате Ронни, Реджи все понял. За решеткой одиночной камеры больницы сидел Ронни. Его взгляд остановился, а лицо окончательно изменилось. Сейчас с трудом можно было догадаться о том, что Крэи близнецы. В умопомрачительно дорогом костюме, с модно уложенными волосами, дорогими часами Реджи смотрелся до смешного странно в этой обстановке. Ронни же буквально слился со стенами. Уголки его губ опустились в мрачной гримасе, брови неестественно хмурились, а взгляд приобрел тяжелое, отсутствующее выражение.
«Я мог сидеть без движения целыми днями. Просто сидеть возле радиатора, и все. Я уже не был уверен в том, кто я такой. Радиатор был единственном другом в этом враждебном мире. Он был теплым. Он был только моим. Иногда я думал, что он что-то вроде собаки. Достаточно вспомнить его имя, и он с радостью прыгнет ко мне на колени. Только я никак не мог вспомнить его имени… Я перестал узнавать маму, Реджи и даже самого себя». (Рональд Крэй).
В Уондсворте ему все было родным и знакомым. Там были достаточно строгие правила поведения, заключенных заставляли работать, а гостей тщательно обыскивали на входе. Но это был его мир. Там Ронни был Полковником. Там был Дик Морган, Френк Митчелл, множество людей, обязанных ему или Реджи. Там все стремились войти в состав свиты Полковника, ну а здесь, в этой «свободной» тюрьме, никто не знал, кто такой Ронни Крэй. Все целыми днями играли в шашки и шахматы, веселились и вели чуть ли не светские беседы. С Ронни никто не желал иметь дела. Нет, никакой дедовщины здесь не было. Просто он казался чересчур странным и непонятным.
Рон начал думать, что все знают нечто такое, чего он не знает. Возможно, они «крысы»? Предатели? Они все докладывают администрации на него. Иначе как объяснить то, что его вдруг перевели в одиночную камеру. В которой были только зеркало и радиатор. Впрочем, зеркало было каким-то неправильным. Там отражался не Ронни, а кто-то другой. Мрачный, неприятный тип с тяжелым взглядом исподлобья.
