Илья со своими разведчиками в город пошёл. Наступающие части на несколько километров растянулись, а разведчикам в наступлении место во втором эшелоне. Пока тылы дивизии подойдут, можно подхарчиться на немецкой кухне. Опоздали. Двери продсклада нараспашку, на полках пусто, ни консервов, ни макарон, ни галет. Начисто всё забрали, то ли жители, то ли кто-то из наступающих солдат подсуетился.
Надо поторапливаться тогда, искать свою дивизию. Война войной, а кушать хочется сильно. В своей дивизии разведчики на довольствии стоят, в других подразделениях их кормить не обязаны. Построил взвод. Да какой взвод, если два неполных отделения?
На площадь выехали два джипа и замыкающим «Додж три четверти» с солдатами. Илья узнал машину комдива, а в «Додже» охрана была. Из «Виллиса» выбрался комдив, генерал Хвостов. Из второго джипа – начальник штаба и его помощник по разведке.
Илья развернулся, три шага вперёд, ладонь к пилотке вскинул:
– Товарищ генерал! Первый взвод разведроты построен, готовится к маршу.
– Это ты город захватил и удерживал?
– Так точно, двое суток! И с полка два десанта с катера. Без них атаку не отбили бы.
– Что одеяло на себя не тянешь, молодец. Вижу – боевой командир, опытный, вон на груди наград полно.
Генерал повернулся к штабистам:
– Поставим ротным?
Илья не знал, что командира разведроты убило снарядом.
– Достоин! – поддержал начальник штаба. – Но он лейтенант, Алексей Яковлевич.
– Пишите приказ – за взятие города досрочно присвоить очередное воинское звание и назначить командиром разведроты. Я подпишу. Иди сынок, догоняй дивизию.
Генерал крикнул разведчикам:
– Благодарю за службу!
– Служим Советскому Союзу! – в ответ, но нестройно.
Генерал досадливо покрутил головой:
– Потренируешь их потом, как Берлин возьмём.
– Есть! Разрешите идти?
– Идите.
Никогда прежде перед строем генерал или другой командир бойцов не благодарил, растерялись. То ли «ура» кричать, то ли «служим трудовому народу», то ли «служим Советскому Союзу».
Илья к разведчикам вернулся:
– Шагом марш! Правое плечо вперёд!
Когда генерал приказал догонять своих, Илья подумал о немецком грузовике, который оставили у ворот монастыря. Штурмовать монастырь теперь никто не будет, грузовик будет только мешать. Чем идти пешком, так лучше проехать на трофее. Иначе бесхозную машину присмотрит трофейная команда или другое подразделение. В конце войны многие роты или командиры обзавелись трофейным транспортом – мотоциклами, легковыми и грузовыми машинами. По штату не положено, а фактически наличествует. А на них ни шофёр не положен, ни лимит бензина, ни запчасти. Бензин сливали из разбитой или брошенной немецкой техники. Ездили, пока машина серьёзно не ломалась, бросали, брали другую. Зачастую эксплуатировали неумело и нещадно, поскольку знаний не было, как и водительских прав.
«Бюссинг» стоял на месте. Третью часть объёма кузова занимали ящики с оружием со склада. Выкинуть нельзя, оружие может попасть гражданским лицам и будет стрелять в спину нашим бойцам. Придётся везти и при первой возможности сдать трофейной команде.
– Занимайте места, парни.
Илья за руль уселся, с ним в кабине ещё двое. Остальные пристроились в кузове. Всяко лучше плохо ехать, чем хорошо идти. Пехотные роты перебрасывались авторотами, а разведчики всё больше пешком. И прошли, проползли на брюхе не одну тысячу километров, если всё сложить. И для них жёсткий кузов не хуже мягкого сиденья автобуса. А если бы ещё и поесть, так совсем хорошо.
Общее направление наступления армии – вдоль берега Вислы, на Данциг, ныне это польский город Гданьск. Причём был порт Данцига в устье Вислы, а сам город отстоял от порта на пятнадцать километров западнее. Эти земли – так называемый Данцигский коридор. Полоса земли, соединяющая Восточную Пруссию с землями Померании, основной Германии.
«Бюссинг» – грузовик большой, но тихоходный. А куда солдатам торопиться? Ехали, разглядывали фольварки и деревни. На обочинах дорог брошенная, разбитая, сгоревшая немецкая техника. На одном из перекрёстков два наших сгоревших Т-34, а поодаль – немецкая 88-мм зенитка. Рядом с зениткой убитый расчёт пушки.
– Они наши танки пожгли, – показал пальцем Ефанов.
Видели похоронную команду. Немецким бульдозером рыли котлован под братскую могилу. Бои здесь только утром стихли. Некоторая подбитая боевая техника ещё слегка дымилась. Всё, что сгорело, годилось только в печь, на переплавку.
Встретили немецкий оборонительный пункт. Бетонный ДОТ разрушен, в траншее и рядом убитые немцы, наши солдаты. Похоже – рукопашная шла, тела рядом лежат. Разведчики молчали. На месте погибших вполне могли оказаться они. Солдатское счастье изменчиво, непостоянно. Проехали с километр, у какой-то деревушки по крыше кабины забарабанили кулаком:
– Стой! Наши!
Илье по сторонам смотреть некогда, всё внимание на дорогу – как бы другую машину не зацепить, или не задавить кого-нибудь. Дорога узкая, по ней во всю ширину, практически двумя колоннами идёт техника, солдаты. Илья с булыжной дороги съехал. Разведчики из крытого кузова через оконце впереди, над кабиной, увидели сослуживцев из разведроты.
Заглушил машину Илья, выбрался из кабины. Командир второго взвода Кузнецов поприветствовал:
– Жив, курилка! День добрый. Мог бы не торопиться, ротного всё равно нет.
– Я назначен сегодня генералом ротным. И в звании повысили до старшего лейтенанта.
Лицо Кузнецова вытянулось от удивления. Он в разведке служит меньше, чем Илья, но лейтенантский стаж больше. Наверное, рассчитывал, что командиром станет он. Илья никого не подставлял, вверх по лестнице не лез. Его повысили за действия, а не за лизоблюдство. Теперь он комроты, в поиски и рейды может сам лично не ходить. Однако война уже на исходе, он это точно знал. Впереди ожесточённые бои, где драка за каждый дом, квартал. На немецких землях разведка понесла большие потери, особенно зафронтовая. Разведгруппы при первом же выходе в эфир пеленговали, на их поиск кидали фельдполицию, егерей, собак. Из десятков заброшенных групп возвращались единицы. А многие группы гибли ещё при высадке парашютным способом. У немцев радиолокаторы появились, пеленговали самолёты, места их разворота. Срочно высылались поисковые группы. Некоторых расстреливали ещё в воздухе.
В полковой и дивизионной разведке шанс выжить был. Поиски и рейды непродолжительные – захватили «языка» с передовой и назад. А то и немецкий способ применяли – «на хапок». Способ шумный. Артиллерия начинает интенсивный обстрел передовой. Разведгруппа подбирается к передовой. Через обусловленное время стрельба прекращается. Разведчики врываются на чужие позиции, хватают тех, кто уцелел. Такие всегда находились – в землянках, блиндажах. И сразу наутёк. Артиллерия возобновляла обстрел, не давая преследовать разведгруппу и «языков». Опасный способ добычи «языков», всё надо чётко выверять по времени, иначе можно угодить под огонь своих батарей. И такие случаи бывали.
