– Что случилось? – потребовала объяснений облаченная в широкую рубаху Юлиана. – Надеюсь, что-то в самом деле важное…
– Очень, – заверила Луиза. – Сейчас я провожу Ирэну и вернусь, я для таких дел гожусь больше.
– Я и сама справлюсь, – Юлиана глубоко вздохнула и поморщилась. От силы полчаса, и начнется всерьез! – Девочке пора понять, что ей предстоит! Когда я рожала, Курт мне ничем не мог помочь, и ей никто не поможет.
– Врач ей поможет. Как и тебе. Юлиана, который раз ты рожаешь? А Ирэна? Бедняжка слишком долго жила в… гайифской шкатулке, чтобы ее вот так сразу вытряхивать.
– Глупости!
– Нет, не глупости! Для урождённой герцогини Придд зрелище будет чудовищным, она не просто испугается, она начнет стыдиться. Приличия, если уж они впиявились, травят хуже клеща!
– Какие глу…
– Ты-то управишься скоро, не впервой, а Ирэна? Мало того, что дурочка будет представлять, как сейчас выглядит, она ведь испугается. Ты только представь, что ей в голову полезет! Баронесса Вейзель родила, хотя к этому слову Ирэну еще приучать надо, за пару часов, а тут ночь, утро, день, снова ночь, и у нее ничего не получается, только боль все сильней и сильней. Ясное дело, все идет не так, ребенок умрет, и она умрет. Уже умирает… А если при родах испугаться, перестать соображать… Ну пойми же ты!
И баронесса поняла.
– Обе ступайте, – твердо сказала между вздохами вдова. – Опытных женщин здесь хватает, а ты побудь с этой глупышкой. Потом… я ей… сама все объясню… Ближе к делу, а сейчас… нечего пугать… Но мать ее я бы по щекам отхлестала! Мне нужна… уже нужна кора приречника. И копытник… Пусть заваривают!
– Сейчас!
Чмокнув от избытка чувств роженицу в горячую щеку, Луиза вылетела в гостиную, где графиня теребила кисти шали.
– Идемте, – гордая своей победой капитанша улыбнулась. – Нужно заварить кое-какие травы.
3
То, что жена или дочь рэя именуется рэа, Марсель у Рокэ выяснил, но ранние вставания даром не проходят. Узнать, применима ли эта «рэа» к незамужней сестре рэя, если ее отец жил и умер капитаном Арамоной, виконт не удосужился. С другой стороны, соберано всегда может указать офицеру при особе на ошибку, а назвать Селину на кэналлийский манер хотелось, и виконт назвал.
– Рэа и рэй Кальперадо, – провозгласил виконт, изобразив ногами что-то загадочно-южное, – соберано ждет!
– Сударь, мы идем. – Прогулки по тропам выходцев на манере Герарда улыбаться по любому поводу не сказались. – Сэль, ты только не волнуйся.
Предполагаемая рэа кивнула, выглядела она слегка растерянно и прелестно.
– Вас удивило мое обращение? – виконт галантно открыл дверь. – Дело в том, что я учу кэналлийский, ваш брат – рэй, и у вас что-то вроде аудиенции. В других обстоятельствах я буду называть вас Сэль.
– Конечно, – девушка, как и надеялся виконт, распахнула глаза. – Мы же договорились. Соберано… здоров?
– Как сам Бакра. Прошу.
Дальнейшее было преисполнено умилительного очарования. Рэй сиял и щелкал каблуками, рэа приседала, что, с учетом фульгатского платья, породило бы в далекой Гайифе новую моду на шпалеры. Гармонию портил разве что Алва, которому следовало бы одеться попарадней. Чтобы хоть как-то исправить положение, Валме прищелкнул пальцами, и лежащий у окна Котик осчастливил брата с сестрой пушечным «гав».
– Готти приветствует вас от имени Сагранны и Варасты, – перевел Марсель и встал рядом с поднявшимся при виде девицы Вороном. – Соберано просит вас сесть.
– Рэа Селину просит, – уточнил Алва. – Рэй Кальперадо садится в соответствии с приказом. Герард, помнится, в Урготелле я велел вам познать в обществе рэя Валме сладостную сторону бытия, но вы пренебрегли.
– Монсеньор, – севший было умник вновь вскочил, – мы… мы не исполнили… потому что… Потому что.
– Забыли, – отрезал Рокэ. – А забыли, поскольку сочли своим долгом искать меня среди дождя. Тем не менее приказ не отменен.
– Мы его выполним, – заверил сразу восхищенный и шокированный Валме. – Как только сможем.
– Видимо, в Доннервальде. Юг вы упустили, но у севера свои прелести.
– Заодно и ордена напоим, – Валме на правах доброго знакомого и офицера при особе поклонился Селине. – Ваш брат, как только мы доберемся до тессории, получит «Охоту» и «Талигойскую Розу». За самопожертвование и своевременную доставку жизненно важных сведений тропами Холода. Правда, о последнем, по очевидным причинам, публично объявлено не будет.
– Будет справедливо, если это произойдет в обществе Фельсенбурга, – добавил Алва. – Он о вас переживал больше, чем о собственных генералах. Сидеть!
Повиноваться рэй Кальперадо повиновался, но далось ему это с немалым трудом. Повелитель Утра еще больше выпрямился, открыл рот и тут же закрыл. То, что в армии начальство благодарят стоя и чужими словами, он помнил твердо, вот и молчал, но вид у него был самый несчастный.
– Монсеньор, – Селина могла пренебрегать уставами сколько угодно, – Герард очень рад. Пожалуйста, не дайте ему отказаться, он заслужил. И полковник, то есть генерал фок Дахе, тоже. Если Герард за бесноватых в церкви получит два ордена, а господин Вернер ни одного, будет несправедливо.
– Сэль! – Братец все-таки вскочил и теперь стоял рядом с сестрицей. – Монсеньор! Генерал фок Дахе достоин, и у него была беда.
– Раз вы уже встали, разлейте вино. Селина, вы согласитесь пить из того, что здесь придется называть бокалом?
– Да, большое спасибо, – Селина непонятно с чего вздохнула. – Монсеньор, пожалуйста, позвольте Герарду отдать один орден господину фок Дахе, ведь беда у него случилась немного из-за меня. Конечно, Гизелла все равно бы что-нибудь натворила, но, может быть, ее бы не расстреляли.
– Что было бы весьма прискорбно. Не волнуйтесь за фок Дахе, о нем не забудут.
– Спасибо, Монсеньор. – Селина таки сделала свой книксен. – Вы только не думайте, что я жалею Гизеллу фок Дахе, понимаете, она была паршивкой, но ее отец очень переживает, и потом, ему наверняка что-нибудь скажет госпожа фок Дахе. Люди, когда огорчаются, становятся несправедливыми, даже если они хорошие. Ее величество говорила, что их нужно понять и простить, но иногда это не выходит.
– Прощать через силу невозможно. Всё, на что мы в этом случае способны, это до определенной степени сдержать себя или собаку, если она у вас есть, но прошу вас сесть. Нам предстоит занятный разговор под вино.
Девица послушно села, благовоспитанно положив руки на колени и во все глаза глядя на регента. Она была готова к занятному разговору, более того, она была готова к занятным действиям, причем без советов со стороны.
4
К чтению Луиза так и не приохотилась, спасибо маменьке, что изволила по праздникам слушать хроники и жития, изливая свое негодование от услышанного на чтецов. Начиналось с придирок к королям и святым, кончалось перечислением недостатков дочерей, которые отвечали и за собственные рожи и волосенки, и за то, что Рамиро Алва вытащил из окошка и водворил во дворец не Аглаю Кредон, а какую-то Октавию. Чего удивляться, что, зажив собственным домом, Луиза не трогала книг, пока не пришел черед учить детей. И тут Герард вгрызся в учебники, как заяц в капусту, а умилённый Арнольд принялся тащить из Лаик что можно и нельзя. Наверняка в переплетенных в кожу томах была прорва интересного, но заставить себя их раскрыть капитанша не могла, хотя рассказы сына слушала с удовольствием. За три года госпожа Арамона узнала немало о древних войнах и чужих землях, но сейчас требовались самоубийцы, а о них мальчишки не читают. То есть читают и даже сами пишут, но позднее, лет эдак в восемнадцать. В восемнадцать?!
