В библиотеке также хранилась Пельплинская библия — напечатанная Гутенбергом Библия, которую удалось спасти при нападении на Польшу в 1939 году. Библия Гутенберга — это литературный эквивалент картин Леонардо да Винчи. Библии в двух томах печатались Гутенбергом в середине XV века и считаются первым значительным тиражом печатных книг в Европе. Известно о существовании всего двадцати полных экземпляров таких Библий. Ни одна Библия Гутенберга не выставлялась на продажу с 1970-х годов, но ее текущая рыночная стоимость оценивается более чем в 35 миллионов долларов. Так называемая Пель-плинская Библия была знаменита уникальной отметкой — считается, что печатник уронил секцию своего шрифта. Пельплинская Библия была инкрустирована золотом и переплетена в красное шевро. Она также была одной из девяти Библий Гутенберга, сохранивших первоначальный переплет с XV века. Когда в 1939 году разразилась война, Библия находилась в библиотеке городка Пельплин в той зоне Западной Польши, которая вскоре подверглась насильственной германизации и присоединению к Третьему рейху. Нацисты считали Библии Гутенберга национальным достоянием Германии, которое необходимо вернуть на родину. По этой причине Пельплинская Библия, единственная Библия Гутенберга, которой владела Польша, стала желанным призом. Отец Антоний Лидке из Пель-плинской семинарии прекрасно это понимал, а потому заказал у местного седельника кожаный кейс с потайными отделениями, куда он и спрятал оба тома Библии, общий вес которых составлял около сорока килограммов. В октябре 1939 года, когда Польша капитулировала, Библию вывезли из страны на судне, груженном зерном, и переправили во Францию, в Польскую библиотеку Парижа. В посылке был также ряд ценных книг, спасенных из Национальной библиотеки в Варшаве.
После получения сообщений из Польши сотрудники Польской библиотеки поняли, чего ожидать, если страна падет под натиском врага. Когда в мае 1940 года немецкими войсками был захвачен Амьен на севере Франции, библиотеку снова эвакуировали. В начале июня грузовик с фрагментами польского литературного наследия, включая Пельплинскую Библию, уехал на юг. Книги погрузили на небольшой польский пароход, который успел отчалить всего за несколько часов до того, как немцы вошли в город. Этот пароход сумел пересечь Ла-Манш, который кишел немецкими субмаринами. Библия наконец оказалась в безопасности.
Однако собрание Польской библиотеки было слишком велико, чтобы спасти его полностью. Вывезены были наиболее ценные предметы; рисунки, карты и оригинальные рукописи Адама Мицкевича были спрятаны в различных французских библиотеках. Несмотря на эти усилия, львиная доля библиотеки осталась в здании на острове Сен-Луи, которое подверглось обыску гестапо через два дня после падения Парижа.
Два месяца спустя, 25 августа, в библиотеку пришли сотрудники парижского отделения ЭРР. По словам директора библиотеки, историка Францишка Пулав-ского, который был свидетелем описываемых событий, операцией руководили три человека из ведомства Розенберга, а около сорока французских рабочих паковали собрание в такие же ящики, какие Берберова видела в Тургеневской библиотеке. Содержимое каждого ящика тщательно описывалось; всего упаковали 780 ящиков, из которых 766 содержали книги, газеты и другие печатные материалы.
В октябре 1940 года библиотеку перевезли в Ля-Шапель на севере Парижа и погрузили на поезд, следующий в Германию. На этот раз ЭРР пришлось делить добычу с другой организацией, Издательским центром Берлин-Далем, отделом Прусского государственного архива, занимавшимся так называемыми восточными исследованиями. Такой предмет существовал и до 1933 года, но теперь его цель состояла в оправдании расширения Германии на восток. Издательский центр Берлин-Далем в итоге забрал большую часть Польской библиотеки.
Украинскую библиотеку имени Симона Петлюры тоже посетили грабители. В январе 1941 года библиотека на Рю-де-Латур-д'Овернь за три дня была очищена от книг и архивных материалов, которые упаковали и отправили в сортировочный пункт на Рю-ла-Бриер, где еще недавно располагалась штаб-квартира Всемирного еврейского союза.
Сначала Библиотеку имени Петлюры планировалось отправить в собрание РСХА в Берлине, однако после осмотра коллекции было решено, что она не представляет ценности для разведки. Книги передали ЭРР. Альфред Розенберг нашел им место в новой библиотеке, которая сформировалась в Берлине под его руководством, — в Восточной библиотеке ведомства Розенберга, где стали собирать материал о большевизме, России и Восточной Европе в целом. В итоге там же оказалось и собрание Тургеневской библиотеки. Эмигрантские библиотеки Запада заложили фундамент коллекции, которая стала экспоненциально расти после вторжения в Советский Союз.
Историк Патриция Кеннеди Гримстед утверждает, что нацистские атаки на эмигрантские библиотеки Парижа были одним из аспектов подготовки к вторжению в Советский Союз, которая в 1940 году велась в атмосфере строгой секретности. Библиотеки считались возможным источником ценных разведданных для грядущей войны.
* * *
Элен Каплан встала, взяла костыль, подошла к серому металлическому шкафу и открыла дверцы с матовым стеклом. Протянув руку, она коснулась пальцами корешков стоящих внутри книг. Меня поразило, насколько потрепанны были книги. Многие корешки поломались. Переплеты истрепались, в разные стороны торчали нитки. Некоторые книги были в таком плохом состоянии, что казалось, будто они не распадаются на части только потому, что стоят среди других. Они не были ни особо старыми, ни особо ценными, но на их долю выпала нелегкая судьба — это были книги-эмигранты, ряд которых прибыл в Париж до войны с бегущими из России людьми, только чтобы вернуться обратно на восток немного позже. Более шестидесяти лет спустя они снова оказались в Париже.
Элен Каплан приехала в Париж после Второй мировой войны, с третьей волной русских эмигрантов, когда ее семья покинула Восточную Европу, которая совсем скоро оказалась отделена «железным занавесом». Только в конце 1980-х, после перестройки, она смогла побывать на родине. К тому времени она уже работала в Тургеневской библиотеке, а пятнадцать лет назад ушла на пенсию и стала ее покровителем.
«После войны не осталось ничего. Все было украдено, поэтому нам не разрешили остаться в дворце Кольбера. Книг больше не было. Но потом постепенно мы начали восстанавливать фонды и к концу 1950-х смогли открыть библиотеку в этой квартире, которую нам предоставил муниципалитет», — сказала мне Каплан.
Тургеневская библиотека не смогла восстановить коллекцию до сравнимых с довоенными размеров. И все же после возрождения она стала независимой, оппозиционной для родной страны литературной сценой. В период «холодной войны» в библиотеке начали собирать сочинения русских писателей, запрещенных в Советском Союзе. Сегодня библиотека не имеет связей с Россией и живет на небольшой ежегодный грант, предоставляемый муниципалитетом Парижа.
«Его хватает, чтобы оплачивать аренду и покупать немного новых книг. Но эта библиотека всегда была бедной. Люди всегда работали здесь бесплатно. Это часть культуры. Думаю, мы выживем и в будущем. Мы уже многое пережили», — улыбнувшись мне, сказала Каплан по-французски с русским акцентом.
