Прошло более шести месяцев с начала моего путешествия. Несколько недель назад я получил от Фин-стервальдера письмо — ему что-то удалось обнаружить.
По дороге в свой кабинет Финстервальдер рассказал мне, что в библиотеке происходят масштабные изменения. Мало того, что книги проходят процедуру оцифровки, на место некоторых библиотекарей приходят роботы. Каталогизацией впредь будет заниматься отдельная компания, которая использует для этой задачи компьютеры. Это дешевле. Но многие сотрудники попадут под сокращение, заметил Финстерваль-дер, который активно участвует в работе профсоюза.
Реституционный проект Центральной и региональной библиотеки закрывать не собираются. Но никто не знает, сколько на него понадобится времени. Финстервальдеру и его коллегам предстоит трудиться целые годы, прежде чем они смогут выявить все украденные книги в собрании библиотеки.
«Мы не знаем, сколько у нас времени. Наш начальник до сих пор считает, что этот проект однажды закончится. Обычно реституционные расследования в Германии идут лишь ограниченное время — два-три года. Однако с этой задачей за такое короткое время не справиться. Это работа поколений. И все это понимают».
В кабинете ничего не изменилось, только коллеги Финстервальдера, Детлефа Бокенкамма, не оказалось на месте. Он попал в больницу. «Он сломал бедро в аварии», — пояснил Финстервальдер. Он сам при этом работу не прерывал, начал готовить новое исследование и запустил веб-сайт для публикации материалов, которые они с коллегами раскопали в архивах. Среди прочего он нашел документ, в котором описывается, как в 1943 году библиотека сумела прибрать к рукам около сорока тысяч книг, украденных из домов депортированных из Берлина евреев.
«Там довольно четко сказано, что уплаченные за книги деньги отправляются на «решение еврейского вопроса». В библиотеке прекрасно понимали, куда пойдут эти средства», — сказал Финстервальдер, показывая мне письмо.
На полке у стены, где лежали книги с экслибрисами из разных коллекций, появилось несколько новых имен и стопок книг. Мое внимание сразу же привлекла книга с подписью «Р. Валленберг». Финстервальдер не знал, как эта книга оказалась в библиотеке, и не представлял, кто такой Р. Валленберг, но не сомневался, что книга была украдена. Сравнив подпись с подписью пропавшего шведского дипломата Рауля Вал-ленберга, мы удостоверились, что книга принадлежала не ему.
Из белой картонной коробки, стоящей у него на столе, Финстервальдер достал еще одну находку из коллекции, которую он как раз изучал. Когда он осторожно раскрыл книгу, я увидел, что страницы исписаны вручную крупными, красивыми, изящными буквами, которые чернели на толстой коричневой бумаге. Происхождение книги выдавал штамп с тремя французскими лилиями. «Это приходская книга небольшой конгрегации Верпеля. Здесь записано, кто женился и крестился между 1751 и 1771 годами. Она появилась в библиотеке в 1945 году и была зарегистрирована как подарок, однако мы не знаем, кто именно ее подарил. Она явно не отсюда. Ее украли у кого-то во время войны», — пояснил Финстервальдер. Деревушка Верпель находится в регионе Шампань — Арденны на северовостоке Франции, неподалеку от бельгийской границы. В 2ою году там проживало 85 человек.
Весьма вероятно, что в фондах Центральной и региональной библиотеки Берлина хранится больше украденных книг различного происхождения, чем в любой другой библиотеке Германии, а возможно, и всей Европы. Помимо того что библиотека покупала у нацистов целые партии книг, украденных из тысяч еврейских домов, после войны ей передали книги, которые собирались в 130 различных точках Берлина: у отдельных нацистских чиновников, в институтах, в государственных организациях и в нескольких нацистских библиотеках, включая книгохранилище VII Управления РСХА на Айзенахерштрассе, где сортировкой и упаковкой книг занимались подневольные работники-евреи. Никто не знает, сколько книг осталось среди руин разрушенной во время бомбардировки бывшей масонской ложи. Можно только сказать, что некоторые из них в результате оказались здесь. Многие украденные книги после войны также покупались партиями у книгопродавцев или передавались в качестве «подарков». Некоторые книгохранилища, куда библиотека эвакуировала свои фонды, также десятки лет стояли нетронутыми. Финстервальдер объяснил, что десятки тысяч библиотечных книг были вывезены в сарай в окрестностях Берлина, где они и лежали целых сорок лет.
Именно эти украденные и раздробленные коллекции помогли предшественнице библиотеки, Берлинской городской библиотеке, восстановить свои фонды после войны: ей необходимо было восполнить пробелы, появившиеся в результате бомбардировок, а также — что гораздо важнее — при вывозе существенной части оригинальной коллекции в Советский Союз. Финстервальдер полагает, что эта часть коллекции потеряна навсегда. Он считает, что библиотеке важнее взглянуть в лицо собственной истории. Чтобы найти владельцев примерно четверти миллиона книг, которые хранятся в этом здании, необходимы такие детективные навыки, какими не может похвастаться ни один робот-каталогизатор в мире.
Искать приходится книги из библиотек, которые неоднократно дробились, делились, сортировались и просеивались. Некоторые из них даже в буквальном смысле слова взлетали на воздух. «У нас много книг, которые хранят на себе следы артиллерийской шрапнели», — заметил Финстервальдер.
Эти коллекции делились на мельчайшие фрагменты. Здесь собраны книги из тысяч библиотек, однако зачастую каждая из коллекций представлена лишь одним или несколькими томами. Эти фрагменты некогда целостных библиотек навели меня на мысль о разрушенном еврейском кладбище в Салониках, сломанные могильные камни которого впоследствии были использованы в стенах города и стали его частью. Точно так же и Центральная и региональная библиотека была построена из осколков и руин. Ее основы почти незаметны, однако, подобно низкой сланцевой стене за грязным гаражом или забытому экслибрису на форзаце, они рассказывают историю о том, как однажды они принадлежали кому-то другому.
За грабежами последовало разрушение — как намеренное, так и в результате войны. Одни книги перемалывались на бумажных фабриках, взрывались, сжигались. Другие просто сгнивали на забытых складах, в сараях, в затопленных подвалах. Но более серьезное, неизмеримое разрушение стало следствием дробления коллекций. Даже если некоторые книги и сохранились на полках других библиотек тут и там, они лишились своего контекста. Они были частью библиотек, которые ценились сами по себе — тех коллекций, где части составляли великое целое.
Грабители дробили библиотеки намеренно. Только уничтожив старые коллекции, они могли создать новые. Многие из этих библиотек собирались десятилетиями, а порой и столетиями. С ними работали целые поколения образованных коллекционеров и читателей. Книги также кое-что говорили о людях, которые владели ими и ценили их: они рассказывали, что они читали, о чем думали, о чем мечтали. Порой люди оставляли следы, подчеркивая некоторые фрагменты, делая заметки и оставляя на полях пометки и короткие комментарии. Прекрасные именные экслибрисы, которые многие владельцы изготавливали для своих книг, демонстрируют, как они заботились о своих книгах и как ими дорожили. Каждая коллекция была отражением уникальной культуры — уникального мира своего создателя, но этот дух терялся, как только библиотека подвергалась дроблению. Отдельные книги становились фрагментами библиотеки, фрагментами некогда существовавшего мира.
