«Хуже того, завершить эту работу невозможно. Просто невозможно! Но мы должны стараться», — сказал Бокенкамм.
Многие украденные книги лишены опознавательных знаков. Что будет с этими книгами, не знает ни Бокенкамм, ни Финстервальдер. Возможно, в один прекрасный день владельцы этих книг найдутся, но вероятность этого мала.
«Эти книги — как призраки библиотеки. Мы знаем, что они украдены, но у кого?» — заметил Финстер-вальдер, пожимая плечами.
Хотя вернуть пока получилось лишь небольшую часть от общего количества книг, Бокенкамм считает, что значима каждая возвращенная книга. В нескольких случаях им удалось вернуть книги непосредственно уцелевшим при холокосте. Одним из них был Вальтер Лахман, немецкий еврей из Берлина. В 1942 году, когда он был подростком, его вместе с бабушкой депортировали в концлагерь в Латвии. Его бабушку убили, а его самого перевезли в концлагерь Берген-Бельзен, где он содержался в одно время с Анной Франк. Франк умерла, вероятно от брюшного тифа, всего за месяц до того, как лагерь был освобожден британскими войсками в апреле 1945 года. Лахману удалось выжить, хотя его также лихорадило от брюшного тифа. После войны он эмигрировал в Соединенные Штаты. Шестьдесят семь лет спустя с ним связался друг, который прочитал в немецком журнале Der Spiegel статью об украденных книгах в собрании Центральной и региональной библиотеки. Одна из книг, цитировавшихся в журнале, когда-то принадлежала Лахману, это была книга еврейских сказок, которую подарил ему его учитель.
«Он не смог приехать сам. Но его дочь проделала весь путь из Калифорнии, чтобы забрать книгу. За исключением пары фотографий да шляпы, которую он носил в концлагере, у него не осталось никаких предметов из детства. Его дочь сказала, что отец никогда не говорил о прошлом, но все изменилось, как только ему вернули книгу. Растрогавшись, он начал рассказывать свою историю. Теперь он приходит в школы и рассказывает ее на встречах с детьми», — сказал Себастьян Финстервальдер, который считает, что этот пример прекрасно объясняет, почему их работа так важна.
«Эти книги — хранители памяти, — продолжил Финстервальдер. — В финансовом отношении они не слишком ценны, но могут оказаться бесценными для людей и семей, которые когда-то владели ими, а затем их потеряли. Порой, когда мы возвращали их, дети и внуки впервые слушали рассказы родителей, бабушек и дедушек. Это были очень эмоциональные моменты».
«Когда я занялся историей этих книг и залез в Интернет, чтобы поискать написанные в них имена, результаты поиска снова и снова указывали на Освенцим. В Освенцим вели все следы. Мы не в силах вернуть людям жизнь, но мы можем вернуть им кое-что еще. Книгу, а быть может, и память», — добавил Детлеф Бокенкамм, глядя на экслибрисы, лежащие у него на столе.
Я взглянул на привезенные из Вавилона синие ворота Иштар, которые доходили до самого потолка, однако не успел восхититься золотыми волами, потому что пожилая темноволосая женщина, ведущая меня за собой, быстро прошла дальше. Она видела ворота много раз. В нескольких сотнях метров от Центральной и региональной библиотеки, в одном из крыльев Пергамского музея, расположены офисы Центра по установлению происхождения культурных ценностей — федерального органа, который отвечает за финансирование проводимых музеями, библиотеками, архивами и другими учреждениями исследований происхождения артефактов нацистской эпохи.
Меня привели к искусствоведу Уве Хартманну, который возглавляет этот центр. Хартманн — высокий мужчина средних лет с угловатым лицом и коротко подстриженными седыми волосами. На носу у него очки в полуоправе. Он начал заниматься вопросами происхождения украденных предметов искусства в 1990-х и возглавляет центр с момента его создания в 2008 году. В 2013 году он также был назначен руководителем команды, задачей которой было выявить украденные работы в печально знаменитой коллекции произведений искусства, насчитывающей около тысячи четырехсот работ, недавно обнаруженных в Мюнхене Корнелиусом Гурлиттом, сыном арт-дилера, сотрудничавшего с нацистами.
Хартманн засучил рукава. В его кабинете стояла духота, хотя несколько окон и было открыто нараспашку. Центр по установлению происхождения культурных ценностей помогает финансировать работу, которая ведется в Центральной и региональной библиотеке.
«Мы давно знали, что в наших коллекциях есть такие книги. Мы видели штампы, подписи и экслибрисы. Были разговоры о скелетах в шкафу, но никто ничего не предпринимал», — сказал Хартманн.
Центральная и региональная библиотека — далеко не единичный случай, она даже не относилась к числу библиотек, которые принимали активное участие в грабежах, продолжавшихся по всей Германии. При Третьем рейхе библиотека не получила ни самое большое количество книг, ни самые ценные экземпляры. Нацисты отдавали предпочтение другим библиотекам, особенно более академическим. В отличие от публичных библиотек, таких как Берлинская городская библиотека, университетские и исследовательские библиотеки были закрыты для широкой публики, но при этом также могли принимать похищенную «запретную» литературу.
Одной из библиотек, принявших активное участие в разграблении, была авторитетная Прусская государственная библиотека, теперь известная как Берлинская государственная библиотека, крупнейшая в Германии, история которой восходит к XVII веку. В ее собрании находятся оригинальная рукопись Девятой симфонии Бетховена, львиная доля партитур Иоганна Себастьяна Баха и самый старый в мире иллюстрированный библейский текст, датированный 400 годом нашей эры. В военные годы Прусская государственная библиотека смогла забрать себе гораздо более ценные книги, чем Берлинская городская библиотека. История библиотеки привлекла к себе внимание, когда студент Карстен Зюдов в своей магистерской диссертации 2006 года отметил, что в ее исторической коллекции может содержаться до 20 ооо украденных книг. Исследовав этот вопрос, в библиотеке установили, что около 5500 книг, вне всякого сомнения, было украдено. Это число могло бы быть больше, если бы сама библиотека, в свою очередь, не подверглась разграблению Красной армией. По оценкам, в Советский Союз было отправлено два миллиона книг из собрания библиотеки, включая большую часть еврейских книг и рукописей.
Прусская государственная библиотека также сыграла важную роль в качестве канала распространения украденных книг в Третьем рейхе. Награбленное в тысячах библиотек и архивов Германии и оккупированных территорий распределялось довольно очевидном образом. Самые важные коллекции, которые считались значимыми для идеологической работы, делились между РСХА Генриха Гиммлера и ЭРР Альфреда Розенберга. Зачастую две этих организации вступали в открытую борьбу за самые ценные коллекции.
Помимо этого, за возможность прибрать к рукам украденные книги и создать собственные библиотеки боролись и другие нацистские организации, институты и правительственные органы. За ними в очереди стояли национальные библиотеки, университеты и другие учреждения.
После прихода нацистов к власти Прусскую государственную библиотеку назначили ответственной за распределение книг, которые были украдены у немецких евреев, социалистов, коммунистов и масонов. Позже, в ходе войны, библиотека продолжила заниматься распределением книг, украденных во Франции, Польше, Советском Союзе и на других оккупированных территориях.
