За много лет Глеб так и не привык к своей белоснежной комнате, которая не имела точных координат. Небесная канцелярия, длинный коридор и двери, двери, двери… Раз – и дома, один вдох, выдох, погулял, и хватит.
В узкой казенной кровати спалось плохо, да еще раздражало тонкое вафельное одеяло и плоская подушка, умело принимающая очертания шеи и головы. Идеальность имеет свойство раздражать, а уж для Глеба это страшнейшая пытка.
И он много чего тащил в свои «хоромы» с земли, зная, что в положенный срок случится уборка, и вновь придется довольствоваться столом, стулом, книжной полкой и мятными конфетами. Глеб подозревал, что конфеты ему постоянно подкладывали именно потому, что мяту он не любил. Где начинается и где заканчивается чувство юмора Небесной канцелярии – понять сложно.
Спасибо, не засадили за бумажную работенку, Глеб бы тогда не раздумывая написал заявление с красноречивым требованием отправить его прямехонько в ад. «Лучше помереть второй раз, чем разбираться с вашими килограммовыми отчетами!»
Но Глебу была уготована иная доля, он стал тем, кто частенько мотается на землю в командировки: ищет, спасает, исправляет, выполняет различные поручения и временами (видимо, в качестве поощрения и стимула) получает короткий отпуск среди «простых смертных». Вот с этим отпуском Глеб в последний раз и переборщил, за что теперь безжалостно наказан нелегкой долей Амура: начал-то он развлекаться на земле, а продолжил… у себя в комнате, в шаге от Небесной канцелярии. Еще бы вспомнить, где он взял последнюю бутылку виски и каким чудодейственным образом умудрился протащить ее на небо… Ах, как он пел, пытаясь станцевать чечетку на белоснежном столе! «Честно говоря, не думал, что у вас, мои невозмутимые, лопнет терпение. Все же оно насчитывает десятки тысяч лет. Если не миллионы. Могли бы проявить понимание, сделали бы вид, что ничего не заметили… Я посчитал бы это великим актом милосердия».
– Ева-а-а, – пропел Глеб, глядя на верхушки сосен. – Сколько тебя жда-а-ать, приди ко мне…
Он стоял уже около часа, но удача пока пролетала мимо. Минуты тянулись нестерпимо долго, хотелось перемахнуть через забор, подойти к двери, постучать и потребовать к себе внимания. «У вас же здесь не каждый день небесные посланники под окнами маячат, а?»
Разминая ноги, пританцовывая, Глеб прошелся вокруг сосен и в который раз представил встречу с «холодной селедкой» Евой Кравчик. Именно так ее припечатала бабка Лиза, а значит, правда в этих словах имеется. Язык у Елизаветы Ильиничны, конечно, острый, но зря говорить она не станет, наоборот, пойди вытяни из нее хоть одну деревенскую сплетню – устанешь клянчить!
Среагировав на движение, резко повернув голову, Глеб увидел на тропинке, ведущей к воротам, высокую худую девушку в ярко-красном спортивном костюме и белых кроссовках. Прямые светлые волосы собраны в низкий хвост, спина ровная, грудь маленькая, ноги длинные. Слишком простенькое описание для такой красотки, но азарт торопил и не давал возможности насладиться первым впечатлением в полной мере.
– А вот и ты, моя дорогая, – тихо произнес Глеб, не сомневаясь, кто перед ним. Осталось только дождаться скорого знакомства, и – «давайте прижмемся друг к другу покрепче». Оценив профессиональным взглядом ухоженность, безошибочно прочитав гордыню, Глеб усмехнулся и добавил: – Здравствуй, Ева…
Он никогда не пробовал привязать к себе женщину, используя дарованные способности. Это ж все равно что признать собственную мужскую несостоятельность. Зачем? И какие чувства можно испытать, опустившись до столь червивого состояния? Подобное – удел слабых слизней. Наоборот, предстоящая игра всегда щекотала нервы, обещала массу удовольствий и дразнила победой. Непременной победой. И чем сложнее случай, тем интереснее.
Предвкушая нешуточную охоту, Глеб направился вдоль кустов, не спуская глаз с девушки. Хорошо бы она отошла от дома подальше, ему будет приятно проводить ее обратно, да и мешать никто не станет… «Мы пойдем вместе, рука об руку, тра-ля-ля, не сомневайся, крошка».
Не так уж много дорожек вело от ворот, Ева выбрала самую широкую и неторопливо пошла к лесу, разговаривая по мобильнику. Беседа оказалась короткой: около первых елок она убрала телефон в карман кофты, застегнула молнию и продолжила путь уверенно, не оглядываясь по сторонам. Теперь Глеб смотрел ей в спину: взгляд постоянно опускался ниже талии, и на губах появлялась довольная улыбка. «Холодные селедки часто оказываются весьма горячими в постели. Мне кажется, я не разочаруюсь… Готов поспорить на миллион!»
Он уже не скрывался: тоже шел по дорожке, но ступал мягко, не желая пока привлекать внимания. Если Ева обернется, то наверняка удивится или испугается. Глеб не знал, какая реакция его порадовала бы больше: и то и другое неплохо. Безусловно, она уверена в себе. Более чем. Привет, гордыня.
«В этом костюме ты почти Красная Шапка. Жаль, мой свитер подкачал, до страшного волка не дотягиваю… Интересно, если я сейчас завою, ты завизжишь?»
Когда они вышли к реке, Ева остановилась, безразлично посмотрела на воду, перевела взгляд на старый мостик и шагнула вправо, собираясь продолжить путь по узкой тропинке, тянущейся вдоль берега. Увидев Глеба, она чуть приподняла правую бровь, недовольно поджала тонкие губы и отвернулась, будто незнакомец являлся досадной помехой и самое лучшее, что он мог сделать, – испариться, не оставив после себя даже белого облачка.
«Да ты еще по мне скучать станешь, – развеселился Глеб, подходя ближе. – Ну что, красавица, готова ли ты познакомиться с худшим мужчиной на земле? Почему с худшим? Все просто. Мало того, что я тебя обязательно брошу, так я еще и давно мертв. Крошка, у тебя были подобные отношения? Нет? Так самое время это исправить!»
Неторопливо подойдя ближе, Глеб бесцеремонно встал рядом и с отточенной вежливой улыбкой произнес:
– Добрый вечер. Я не видел вас ранее… Даже странно, я же каждый день хожу к реке… Как вас зовут?
Прежде чем начать вешать женщине лапшу на уши, ее желательно получше узнать. Вернее, прочувствовать. Это простое, но верное правило Глеб усвоил давным-давно и теперь с азартом и нетерпением ожидал начала игры. Лучшее лекарство от скуки – достижение невозможного, когда ветер непрерывно в лицо, подводные камни через каждый метр, в душе огонь, и нет дороги назад. И еще неизвестно, что лучше – получить желаемое сразу или пройти определенный путь и только тогда…
Ева обдала Глеба ледяным взглядом, будто перед ней стоял облепленный грязью фонарный столб, сделала глубокий вдох, выдох и в ровном темпе… побежала по тропинке.
– Куда… – тихо произнес Глеб, округлив глаза. – Мы так не договаривались.
Только сейчас он сообразил, что спортивный костюм и фирменные кроссовки – это явный намек на вечернюю пробежку. Чтобы иметь такую точеную фигуру, нужно стараться, не покладая рук и ног: да-да, красота требует активных жертв, причем каждый день.
«Приплыли… Нет, я не побегу. Дорогая, э-э-э… я подожду тебя здесь».
Зная, что сигарет нет, Глеб все же похлопал по карманам, недовольно скривился, издал тихий страдальческий стон и смирился с неизбежным. Если уж взялся производить впечатление на женщину, то давай, порази ее мировыми рекордами!
