Книга Потрясающие приключения Кавалера и Клея, страница 101. Автор книги Майкл Шейбон

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Потрясающие приключения Кавалера и Клея»

Cтраница 101

– Прости, – сказал Джо, из кармана пиджака вынимая платок. – Я хотел, чтобы у тебя был ключ, потому что… но я сделал неправильно. – Он указал на картину. – Я забыл сказать, что мне нравится. Роза, мне страшно нравится! Это невероятно! Это же для тебя совсем новое направление.

Она засмеялась, взяла у него платок и промокнула глаза.

– Нет, Джо, не в том дело, – сказала она, хотя картина и в самом деле была для нее новым направлением.

Роза уже сколько лет не рисовала фантазий. Ее талант к отражению сходства, контура, ее природное чутье на тени и вес рано склонили ее к жизнеподобному рисованию. На сей раз она, правда, работала отчасти по фотографии, но детали тела и лица Джо изображала по памяти – непростой и блаженный процесс. Надо очень хорошо знать любовника – подолгу разглядывать, трогать его, – чтобы нарисовать портрет, когда любовника нет рядом. Неизбежные ошибки и преувеличения сейчас представлялись Розе доказательствами, артефактами таинственного соития памяти и любви.

– Нет. Джо. Спасибо тебе за ключ. Я его очень хочу.

– Я рад.

– И я счастлива помогать, чем только смогу. Это невероятное счастье. Но если ты имеешь в виду, что я сюда перееду… – Роза посмотрела на него. Да. Это он и имел в виду. – Ну, по-моему, не стоит. Ради Томаша. По-моему, так будет нехорошо. Он может не понять.

– Да, – сказал Джо. – Я думал… но да. Ты, конечно, права.

– Я, разумеется, буду рядом, когда нужна. Сколько нужна. – Она высморкалась в его платок. – Пока нужна.

– Это хорошо, – сказал он. – Я думаю, у нас речь про очень долго.

Роза протянула ему испачканный платок – неуверенно, со скупой покаянной улыбкой – гримаской: вот, мол, испачкала.

– Ничего. Оставь себе, дорогая.

– Спасибо, – сказала Роза и теперь разрыдалась безудержно – нелепо, абсурдно даже, не в силах взять себя в руки.

Она прекрасно знала, что платок этот нарочно припасен для утешения женщин, а в заднем кармане брюк Джо носит другой, для личного пользования.

13

Много лет спустя большинство постаревших мальчиков с тех стародавних бар-мицв исчезнувшего Нью-Йорка, где молодой иллюзионист по имени Джо Кавалер давал свои стремительные, энергичные, почти бессловесные представления, могли воссоздать артиста в памяти разве что фрагментарно. Кое-кто припоминал худого тихого юношу в модном синем фраке – юноша говорил по-английски с акцентом и был немногим старше их самих. Один мужчина, заядлый читатель комиксов, рассказывал, что Джо Кавалер как-то раз пригласил его зайти с родителями в редакцию «Империи». Джо провел ему экскурсию и отправил домой с кипой бесплатных комиксов и рисунком, сохранившимся по сей день, – на рисунке сам рассказчик стоит подле Эскаписта. Другой сообщал, что Джо работал с целым зверинцем игрушечных животных: складной кролик с искусственным мехом, золотые рыбки из моркови, довольно шелудивое чучело попугая, которое, к изумлению публики, продолжало сидеть на руке у фокусника, а вот клетка исчезала без следа.

– Я видел, как он резал морковь в мужской уборной, – рассказывал этот джентльмен. – В чаше с водой они и правда походили на рыбок.

Однако у Стэнли Кёнигсберга, на чьей бар-мицве состоялось последнее известное выступление Потрясающего Кавальери (как и у молодого Леона Дугласа Сакса, он же «Самодельная Бомба»), воспоминание о нашем герое не померкло до конца жизни. Он и сам был иллюзионистом-любителем, впервые увидел Джо, когда тот выступал в «Сент-Риджисе» у Роя Кона, одноклассника Стэнли по «Хорэсу Манну», немало восхитился непринужденной пластикой, серьезностью Джо, безупречным исполнением «Мечты скряги», «Куда делся Розини» и «Проколотой колоды» и настоял, чтобы спустя два месяца Джо ангажировали сбивать с толку его собственных родственников и одноклассников в отеле «Треви». А если юношеского преклонения мистера Кёнигсберга и неисчерпаемой доброты, которую выказывал ему объект оного преклонения, оказалось бы недостаточно, чтобы Потрясающий Кавальери остался в памяти упомянутого мистера Кёнигсберга на следующие шестьдесят лет, уникального представления, которое Джо дал в отеле «Треви» вечером 6 декабря 1941 года, несомненно, достало бы с лихвой.

Джо, как это за ним водилось, прибыл за час до начала – проверить диспозицию в бальной зале «Треви», кое-куда подкинуть пару тузов и полудолларовых монет и сверить порядок номеров с Мэнни Зеном, руководителем оркестра, чьи четырнадцать ослепительных «Зенсаций» в рубашках марьячи рассаживались в глубине эстрады.

– Ну чего, отвисаем? – спросил Джо, опробуя новое выражение, только что подслушанное в подземке.

Ему воображались ряды календарных страниц, висящих на блескучем шнуре. Джо был молод, зарабатывал выше крыши, а его младший брат после полугода карантина, бюрократических колебаний и этих страшных дней на прошлой неделе, когда казалось, что Госдепартамент может в последний момент аннулировать всем детям визы, едет сюда. Томаш будет здесь через три дня. Здесь, в Нью-Йорке.

– Эй, пацан, – сказал Зен, с легким недоверием сощурившись на Джо, но в конце концов все-таки пожав ему руку. Они работали вместе уже дважды. – А где твое сомбреро?

– Извините? Я не?..

– Наша тема – «К югу от границы». – Зен потянулся за спину и водрузил на лысеющее темя черное сомбреро, расшитое серебряной нитью. Он был симпатичный тучный мужчина с тонюсенькими усиками. – Сид?

Тромбонист убалтывал официантку в розовом платьице с рюшами. Обернулся, изогнув бровь. Мэнни Зен поднял руки и запрокинул голову:

– Третий номер.

Тромбонист кивнул.

– Поехали, – сказал он оркестру.

«Зенсации» разразились бодрой прыгучей версией «танца сомбреро». Проиграли четыре такта, затем Мэнни Зен пальцем рубанул себе по горлу:

– Ну и где твое сомбреро?

– Мне никто не сказал, – ответил Джо. Улыбнулся. – И, кроме того, вдобавок мне разрешено надевать только цилиндр, – прибавил он, показав на «груженый» цилиндр на голове, который купил у Луиса Тэннена (ношеный). – Иначе, наверное, профсоюз мексиканских иллюзионистов жалуется.

Зен опять сощурился:

– Да ты пьян.

– Ничуть.

– А ведешь себя по-дурацки.

– Приезжает мой брат, – сказал Джо, а затем, просто чтобы проверить, как звучит, прибавил: – И я женюсь. В смысле, я надеюсь, что я женюсь. Я решил сегодня сделать ей предложение.

Зен высморкался.

– Мазл тов, – сказал он, хиромантом воззрившись на пятно в платке. – А я-то думал, вы, ребята, выбираетесь из цепей.

– Извините, мистер Кавальери? – сказал Стэнли Кёнигсберг, возникнув рядом довольно-таки магически. – Но я как раз про это хотел спросить.

– Можешь звать меня Джо.

– Джо. Извините. Короче, я хотел спросить. А эскапологией вы занимались?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация