Я вспомнил свои Болота, и у меня защемило сердце.
— И почему же это место считается проклятым?
— Смотри, — шепнула Лаки, склонившись к моему уху.
Луна вышла из-за туч и осветила воду, заиграв на ней сотней серебряных рыбок. В самой середине пруда возвышалась статуя белого волка. Зверь застыл, запрокинув голову к небу в беззвучном вое. Но когда свет луны коснулся его шкуры, глаза волка блеснули, и я отчётливо услышал тихий звук, от которого мороз пополз по коже.
— С этим зверем связано проклятие моего рода, — пояснила Лаки. — Говорят, когда белый волк покинет свой пост, проклятие будет снято.
— А откуда он здесь взялся?
— По легенде, этот волк был хозяином здешнего леса, пока не пришли люди и не построили здесь Замок Трёх клыков. Замок назвали как раз в честь волка: один клык у него якобы был обломлен. Так вот, однажды мой предок выехал на охоту и напал на след крупного зверя. Собаки загнали его на крохотный островок на середине пруда. Охотники, окружив пруд, уже отмечали победу, но радоваться им предстояло недолго. Белый волк поднял свою голову к небу и завыл, заставив людей замереть от страха, а потом обратился в камень. В ту же ночь все, кто был на той проклятой охоте, превратились в волков. Для тебя же не секрет, что мой отец — оборотень?
Я утвердительно кивнул — теперь волк посреди пруда не казался мне отталкивающе страшным, наши судьбы были похожи. Снова раздался страшный звук, но на этот раз я не испугался его — он показался мне отзвуком моих мыслей.
— Сыграй для меня, — вдруг попросила Лаки.
— Здесь? — удивился я.
— А почему нет? Несмотря на дурную славу, это самое спокойное место в округе. И я люблю его. И моя мама тоже любит это место.
— Почему я никогда не видел твою маму?
— Моя мать бывает в Замке Трёх клыков очень редко, предпочитает жить в Столице, провинция её угнетает.
— И твой отец не против?
— Нет. Они слишком разные. Кроме того, порознь им гораздо спокойнее.
Я не стал её больше расспрашивать, опустился на камень и заиграл. В этот раз моя мелодия предназначалась не Лаки, а волку. Я играл о том, что услышал. В моей музыке был солнечный свет, пробивающийся сквозь золото сосен, утренняя роса, запах мхов и ягод, но после зазвучал лай собак, топот копыт, крики загонщиков. Лес метался, окрашиваясь в яркий цвет раздавленной клюквы…
В одно из мгновений среди тёмных кустов я заметил блеск волчьих глаз, но решил, что сработало воображение.
Я играл до тех пор, пока не скрылась луна; небо заволокло тучами и начал накрапывать мелкий дождь. Лаки взяла меня за руку и уверенно в полной темноте повела за собой к Замку Трёх клыков. Я плёлся за ней, словно несмышлёный ребёнок, и горевал, что упустил возможность для побега.
На следующий день Дук, как обычно, призвал меня к себе. Я явился и уже было собрался играть, когда хозяин поднял руку, призывая меня к молчанию.
— Я знаю, что с самой первой минуты, как ты здесь оказался, в твоей голове зрела мысль о побеге.
Я хотел возразить, но Дук лишь поморщился.
— Не лги, все людишки одинаковы. Ты не лучше и не хуже. Эта мысль мелькала в твоих глазах, слышалась в музыке, зрела в голове. Вот почему вчера я был сильно удивлён, когда, получив такую восхитительную возможность для побега, ты ею не воспользовался.
Так, значит, волчьи глаза в темноте мне не померещились. Я похолодел от ужаса, представив, что было бы со мной, решись я удариться в бега.
— Так почему ты не сбежал? — спросил Дук. Я не знал, что ответить, а Дэмон молчала. Видимо, решила меня проучить, чтобы в следующий раз я больше ценил её советы.
— Мне некуда идти, — промямлил я первое, что пришло в голову.
— Ложь, твоя бывшая хозяйка рассказала мне, что у тебя есть друг в Столице, к которому ты спешил настолько, что хотел покинуть отличную кормушку.
Я молчал, рассматривая узоры, покрывающие пол залы, и тщетно искал такой ответ, который понравился бы Дуку.
— Дело в Лаки, ты влюблён в неё? — прервал он моё молчание.
— Нет! — Я удивлённо вскинул глаза на хозяина Замка Трёх клыков. Как он мог такое подумать?
— А вот это правда, — оскалился Дук. — Да ты даже мысли такой не допускал. И я этим очень доволен. Если бы ты ответил на чувства Лаки, я бы устроил за тобой славную охоту в своём лесу.
«Чувства Лаки, — пронеслось у меня в голове, — так, значит, она любит меня. О нет!»
Я настолько испугался этого, что даже не отреагировал на слова об охоте.
Дук смотрел на моё смущённое, растерянное лицо и потешался:
— Да-да, моя дочь выбрала тебя для страстных мечтаний. И, я вижу, ты от этого не в восторге. Здесь наши с тобой чувства совпадают. Но почему же ты тогда не сбежал?
«Может быть, потому, что я не так уж глуп», — наконец шепнула мне Дэмон, хохоча. Так она, оказывается, знала, о чём пойдёт речь. Впрочем, чему я удивляюсь?
Поспешно я передал её слова Дуку.
— Ну что ж, этот ответ меня вполне устраивает, мальчик. Будь по-прежнему не таким уж глупым, не позволяй чувствам моей дочери растопить твоё сердце, и ты будешь доволен жизнью в Замке Трёх клыков. Но если я узнаю, что ты ответил Лаки взаимностью…
— Не узнаете, — вдруг выпалил я, — моё сердце принадлежит другой, навсегда.
И тут Дук захохотал:
— Так, значит, тот друг в Столице — девушка. Хотел бы я взглянуть на даму твоего сердца, Мир. Она так же прекрасна, как ты?
Я слышал смех Дука, даже когда добрался до своей комнаты. Никогда я не чувствовал себя таким жалким и униженным.
С трудом взобравшись на подоконник, я растворил окно и подставил своё пылающее от стыда лицо ветру. Дук унизил мою любовь, а я не сказал даже слова поперёк, просто стерпел. Как обычно, трусливо терпел все насмешки. Я готов был себя возненавидеть, когда вдруг услышал плач. На секунду мне показалось, что это я сам плачу, что моё разбитое сердце рыдает кровавыми слезами. Впрочем, поэтическая чушь лезла мне в голову не долго: через секунду я понял, что это плачет Лаки. Неужели Дук наказал её?
Я захлопнул окно и направился к комнате девушки. Если Дуку угодно — пусть за это сдерёт с меня шкуру, мне всё равно.
Но причина слёз Лаки была вовсе не в гневе отца. Скорее всего, Дук даже не говорил с ней. Лаки сидела на полу и держала в руках мёртвую птичку, рядом валялась пустая клетка.
— Она умерла, — прошептала Лаки, увидев меня на пороге, — она умерла, Мир. Единственное существо, которому я доверяла все свои тайны и которое дарило мне свою искреннюю любовь. Теперь его нет. И уже никогда не будет.
— Дук купит тебе новую птичку. — Я опустился на колени рядом с Лаки. — Твой отец может купить что угодно и кого угодно.
