Граф Розен мрачно глянул на меня и, не скрывая недовольства, спросил:
— Мы закончили?
— Сеньорита получила официальный вызов Вселенской комиссии, — напомнил я. — Будет неправильно, если у нашей беседы не останется никакого документального подтверждения. И для вас иметь его столь же важно, как и для меня.
Граф хлопнул в ладоши и велел заглянувшему в дверь слуге принести бумагу, перо и чернила.
— Напишите все, что знаете, — попросил я сеньориту Лорелей, когда распоряжение было выполнено, — только, ради всего святого, не упоминайте это сочинение! В противном случае монастыря вам точно не избежать!
Девица взглянула на труд о ментальном доминировании в моих руках и залилась румянцем, но ничего говорить не стала, усердно заскрипела пером по бумаге.
— Будем считать, этой книги никто из нас не видел, — объявил я, пряча том в саквояж, затем обратился к графу: — Позвольте еще один вопрос…
Тот посмотрел в ответ с поразительной смесью презрения, отвращения и раздражения. Поколебался недолго и все же разрешил:
— Спрашивайте!
— Что вы предложили Ланзо в обмен на мою голову? Не беспокойтесь, это останется между нами.
Граф Розен мстительно усмехнулся:
— Я пообещал ему то, чего не могли дать вы: место в одном из цехов, спокойную жизнь, уважение соседей!
Было неприятно это признавать, но я все же отдал собеседнику должное:
— Поразительная проницательность!
— Вовсе нет, — не принял граф похвалу. — Это просто вы совсем не разбираетесь в людях. Та девчонка-полукровка намеревалась обворовать мою дочь, но попалась и спасла свою шкуру, выложив все без утайки о вашей… теплой компании. Нужно было лишь подобрать наживку. Это была игра наверняка. Я оставался в выигрыше вне зависимости от того, кто умрет: вы или ваши люди.
Вспомнились сейф, шкатулка с драгоценностями и жадный взгляд Герды, накатила злость на самого себя и на весь мир; захотелось выхватить кинжал и пырнуть им самодовольного урода, захотелось так, что свело пальцы. Но я лишь кивнул, давая понять, что принял услышанное к сведению.
— Не стоило оскорблять мой род. Уезжайте, магистр. Заканчивайте расследование и скорее уезжайте, мой вам совет. А надумаете очернить меня или мою дочь в глазах его преосвященства, пожалеете, — продолжил собеседник. — Я узнаю об этом. Непременно узнаю.
— Довольно угроз! — отмахнулся я. — Вы оказали мне услугу, я отплачу вам тем же. На этом все.
Граф Розен посмотрел на меня с недоумением:
— Услугу?
— А как иначе? Избавили меня от этих лживых ублюдков! — ответил я и недобро усмехнулся. — Это дорогого стоит!
Да, я держал хорошую мину при плохой игре, но не размениваться же на месть в столь неоднозначной ситуации! Придет время, сочтемся. Как-нибудь в другой раз. Только не сейчас. Не сейчас!
— Удачно пообщались? — поинтересовалась Адалинда, стоило мне забраться в карету.
— Вполне, — коротко ответил я и выложил на скамью рядом с собой стопку книг.
— И?
— Не хочу об этом говорить.
— Не очень красиво с твоей стороны, Филипп, — со значением заявила маркиза.
— Всему свое время. А пока, Адалинда, поверьте на слово, вам лучше ничего не знать.
— Поверить? Тебе?
— Мне, — подтвердил я, закрыл глаза и больше не произнес ни единого слова вплоть до самого Кларна. Внутри все так и клокотало от бешенства; перед разговором с епископом требовалось успокоиться и привести мысли в порядок.
Действовать через голову руководства Адалинда побоялась. Первым делом она решила уведомить о смерти чернокнижника вице-канцлера, и нам пришлось разделиться. Когда карета остановилась у епископской резиденции, я спросил:
— О какой книге сказать его преосвященству?
Маркиза поколебалась, но все же соизволила ответить:
— «Разбор укоренившихся заблуждений о магии крови» профессора Рихарда Брома из Лигона.
Интерес Адалинды к столь специфическому труду изрядно удивил, но я лишь кивнул и от дальнейших расспросов воздержался. У каждого из нас свои увлечения; взять хотя бы меня самого. Впрочем, лучше не брать…
Самостоятельно пробиться на аудиенцию к епископу я не стал даже пытаться и сразу отправился к отцу Олафу. Старший экзорцист епархии выслушал рассказ о демоническом чернокнижнике, изумленно ругнулся и отвел меня на встречу с его преосвященством.
На епископа история произвела не менее сильное впечатление, но виду он постарался не подать, отпил крепкого ароматного кофе и спросил:
— Уверены, что… отыскали нужного человека?
— Даже если не брать в расчет неопровержимые улики, он сам во всем сознался, — напомнил я.
Его преосвященство улыбнулся:
— Признание — царица доказательств?
— Никто его за язык не тянул. И жилы ему никто не тянул тоже. Уверяю, все сомнения отпадут, стоит только вашему преосвященству увидеть его посмертный облик. Голову чернокнижника доставят в ближайшее время.
— Отлично! — хлопнул епископ по столу худощавой ладонью. — Как я могу вас отблагодарить за добрые вести, магистр?
Я неуверенно замялся, не зная, с чего именно начать, но все же решил сдержать слово и похлопотать за Адалинду. Сеньора Белладонна станет той еще фурией, если не получит желаемого.
— В расследовании неоценимую помощь оказала маркиза цу Лидорф…
Хозяин кабинета вскинул руку и потребовал:
— Ближе к делу! — а выслушав меня, хмыкнул в высшей степени озадаченно, но с ходу в просьбе не отказал. — Не вижу в этом ничего невозможного, магистр. Мы обсудим это с маркизой, а что я могу сделать для вас?
Я посмотрел в ореховые глаза и ответил предельно прямо:
— Меня отзывают в столицу, но, полагаю, влияние вашего преосвященства позволит сослать меня за все провинности куда-нибудь подальше… Например, в Сваами. А рекомендательное письмо архиепископу Ольскому поможет контролировать договоренность с братством святого Луки на месте.
Положа руку на сердце, сделка епископа с братьями меня интересовала мало, просто хотелось получить доступ к еретическому сочинению о нереальности нереального, которое ныне хранилось у архиепископа Ольского. Да и в столице меня не ждало ровным счетом ничего хорошего, если уж на то пошло. Но вслух я ничего подобного говорить не стал и выжидающе посмотрел на собеседника.
Хозяин кабинета покачал головой.
— Мой дорогой друг, — мягко проговорил он. — Я обязательно походатайствую за вас. Но лишь после того, как будет найден человек, ответственный за случившееся с моим мальчиком несчастье. Дело ведь не в кознях чернокнижника. Вам было поручено отыскать книжника. Сделайте это, и мы вернемся к нашему разговору.
