— Его зовут Роман Кацен, — сообщил слуга, присаживаясь на табурет. — Поговорить с ним не удалось.
— Не нашел подхода? — удивился я.
— Не в этом дело, магистр, — смутился Кован. — Роман — изгой, отверженный. Если я заведу с ним знакомство, то стану в глазах соплеменников таким же парией, как и он.
Я уселся на кровати:
— Какое тебе дело до здешних детей ветра?
Хорхе поморщился:
— Дурные вести разносятся быстро. Вскоре все узнают, что я не заслуживаю уважения. Никто не станет со мной говорить, никто не подаст руки. Не только в этом городе — везде.
Я поцокал языком:
— И чем же запятнал себя Роман?
— Мои соплеменники не одобряют его романтических предпочтений.
— Молоденькие девочки? — предположил я.
Кован покачал головой:
— Нет, магистр.
— Неужели мальчики?
Удивлению моему не было предела. За такие шалости могли сгноить на каторге, а то и вовсе отправить на костер. Если, разумеется, ты не влиятельный аристократ с родословной в пару почтовых миль длиной.
— Не мальчики, — вздохнул Хорхе, — а молодые образованные сеньоры, которым хочется, — слугу перекосила гримаса отвращения, — странного. Они собираются в одном заведении на окраине. Роман там завсегдатай.
— Хм… — задумался я. — Если прихватить его на горячем…
— Там чрезвычайно надежная охрана, я проверял, — уверил меня Кован. — Налет кончится большой кровью, а городская стража скуплена на корню.
— Ладно, — отмахнулся я и вновь откинулся на подушку. — Это стоит обдумать. А пока завари травы. Еще не хватало свалиться с простудой…
Хорхе начал готовить травяной настой, и я рассказал ему о вчерашнем нападении.
— Думаете, это не случайность? — нахмурился слуга и задумчиво повторил: — Бретер со шрамом поперек лба? Хм…
— Видел такого? — заинтересовался я.
— Нет, магистр, — покачал головой Кован. — Столь заметного головореза я бы запомнил.
Он потер ладонями морщинистое лицо, затем наполнил травяным настоем глиняную кружку и сказал:
— Есть хлеб и сыр.
— Не стоит, — отказался я. — Успели перекусить. Сейчас переведу дух и пойду в библиотеку. Занимайся делами, меня прикроют живоглоты.
Хорхе фыркнул, но промолчал. Вид у него был непривычно усталый.
Я отпил горячего настоя и предположил:
— Герда?
— Каждую ночь ей снится белое сияние. Каждую проклятую ночь! Никаких сил уже нет ее успокаивать…
— Она, случаем, не залетела?
Хорхе Кован внимательно посмотрел на меня, кивнул.
— Это бы многое объяснило, — отметил он и замолчал, задумавшись.
— Что говорят о графе? — напомнил я о давешнем поручении. — Удалось что-нибудь узнать?
Слуга поморщился:
— Сеньор Розен крут нравом и влиятелен. По молодости донимал соседей набегами, теперь предпочитает судиться. Не примкнул ни к графу Бейнреху, ни к епископу Виму, но все же не столь силен, чтобы вести собственную игру. По общему мнению, он просто выжидает, кто предложит лучшие условия.
— То есть он не тот человек, которого стоит дергать за усы?
— Именно так, магистр.
Маленькими осторожными глотками я осушил кружку и сразу пропотел, поэтому выбрался из-под одеяла лишь через четверть часа. Только оделся, как раздался стук в дверь.
— Хорхе, проверь! — приказал я, отпирая дорожный сундук, но тревога оказалась напрасной — пожаловали живоглоты.
Мне это совсем не понравилось.
— Могли бы и на улице подождать!
— Там дождь, — пробасил Ганс.
— Нас никто не видел, зашли с черного хода, — успокоил меня Ланзо.
— Ладно, сейчас пойдем, — вздохнул я и убрал в саквояж бутылку рома.
С мокрых плащей на пол моментально натекла целая лужа, и Хорхе огорченно поцокал языком. Прежде чем он успел протереть воду, в дверь снова постучали.
— Зачастили, — проворчал Кован и обратился к живоглотам: — Не стойте столбом, скройтесь!
Ганс и Ланзо вытерли ноги о брошенную на пол ветошь и спрятались в каморку слуги, а Хорхе вновь отпер дверь.
Как оказалось, отец Олаф не забыл о моей просьбе и прислал курьера с донесениями обо всех недавних происшествиях, когда возникали подозрения в применении темной волшбы. Я расписался за опечатанный сургучом пакет, разрезал обертку и взвесил в руке плотную стопку листов.
— Ланзо, Ганс! — окликнул я подручных. — Придется немного подождать.
Живоглоты проходить в гостиную не стали и расположились в прихожей. Судя по звону монет, время они решили коротать за игрой в орлянку. Недовольное ворчание Хорхе их нисколько не волновало.
Выложив перед собой заметки о примерных сроках и характере воздействий на эфирное тело Ральфа, я расчертил на чистом листе хронологическую схему, затем начал просматривать сообщения о темной волшбе и сортировать записи на три неравные стопки. В первую шли сомнительные дела и случаи, не попадавшие в нужные мне временные рамки. Во вторую откладывались всяческие невероятные истории, большей частью основанные на доносах простецов. Соседи-кровопийцы, огромные нетопыри, грудастые русалки и невидимые демоны меня нисколько не интересовали. Не то чтобы я не верил в подобных существ, просто порчу навел знающий человек, а вовсе не магическое создание.
Третья стопка оказалась самой тонкой, но листов хватало и в ней. Иначе и быть не могло в городе, где обучают адептов тайных искусств. Школяры никогда не отличались здравомыслием, запреты и правила представлялись им зачастую чем-то надуманным и необязательным. Многие применяли полученные знания на практике по любому мало-мальски значимому поводу, и применяли неумело, а далеко не всегда удается сразу разобрать, какой ритуал относился к запретным изначально, а какой попал в разряд таковых в силу банального головотяпства. Здешние магистры-надзирающие предпочитали перестраховываться, и я не мог их за это винить.
В итоге изучение присланных материалов я начал именно с третьей пачки, ею и закончил.
Увы, большинство полученных за время обучения теоретических знаний начисто выветрилось из моей головы. Я имел представление, что и как нужно делать, а вот провести столь сложные вычисления оказался уже не в состоянии. Пришлось убирать записи в саквояж и отправляться в библиотеку.
Проводив меня, Ланзо и Ганс засели в облюбованном школярами кабаке напротив, а я поднялся на третий этаж библиотеки, занял свободный стол и по памяти назвал пять трудов, посвященных анализу ритуалов с точки зрения потенциального выброса силы.
Младший библиотекарь проверил каталог, вернулся и сообщил, что в наличии есть три наименования из пяти. Я остановил выбор на «Универсальном справочнике ритуалиста» под редакцией профессора Петра Борна. В Кальворте он в силу доступного изложения материала рекомендовался школярам начальных годов обучения, но на деле мало чем уступал сложнейшим трактатам по управлению эфирными потоками.
