Один из испанских хронистов, свидетель последовавших событий, сообщил, что ликующие горожане всех чинов и званий «безоружные, с радостными и воодушевленными лицами, столпились послушать, что скажут белые люди». Осознав, что такой невероятный прием не позволит никому угадать их намерения, испанцы перекрыли все выходы, выхватили стальное оружие и принялись убивать своих хозяев. Жесть тысяч человек погибли в жуткой резне, не уступавшей самым кровавым ритуалам ацтеков: «Жители Чолулы были застигнуты врасплох. Они встретили испанцев, не имея ни стрел, ни щитов. Именно поэтому их перебили без предупреждения. Они погибли из-за предательства».
Есть грустная ирония в том, что конкистадоры в Перу и Мексике извлекли выгоду из местных легенд, предвещавших возвращение светлокожего, бородатого бога. Если этот бог действительно являлся обожествленным человеком, что весьма вероятно, он был носителем высокой культуры и образцом для подражания. Скорее всего, существовало два разных человека сходного происхождения: один трудился в Мексике и стал прообразом Кецалькоатля, другой жил в Перу и стал прообразом Виракочи. Поверхностное сходство испанцев с этими древними чужеземцами распахнуло перед ними много дверей, которые в ином случае, безусловно, остались бы закрытыми. Но в отличие от своих мудрых и благожелательных предшественников Писарро в Андах и Кортес в Мексике оказались ненасытными волками. Они опустошали земли, народы и культуры, до которых могли дотянуться. Они уничтожили почти все…
Плач по былому
Ослепленные невежеством, алчностью и фанатизмом, испанцы погубили в Мексике драгоценное наследие человечества. Сделав это, они лишили будущие поколения достоверных знаний о замечательных цивилизациях, некогда населявших Центральную Америку.
Какова, к примеру, была подлинная история сияющего «идола», хранившегося в священном храме в столице миштеков Ачиотлане? Мы знаем об этом загадочном предмете из сочинений некоего отца Бургоа, который был его очевидцем в XVI веке.
«Материал представлял огромную ценность, так как это был изумруд размером с толстый стручок перца [capiscum], на котором с величайшим искусством была выгравирована маленькая птица и рядом с ней свернувшаяся кольцом змейка, готовая к нападению. Камень был таким прозрачным, что светился изнутри с яркостью пламени свечи. Это была очень старая драгоценность, и не сохранилось даже преданий, связанных с появлением ее культа».
Что бы мы могли узнать, если бы сегодня изучили эту «очень старую драгоценность»? И насколько старой она была? Мы никогда не узнаем, поскольку некий фра Бенито (монах), первый миссионер в Ачиотлане, отнял этот камень у индейцев и «растолок его в порошок, хотя один испанец предлагал за него три тысячи дукатов, потом размешал порошок в воде, вылил на землю и растоптал…»
Столь же типичным примером расточительства интеллектуальных богатств Древней Мексики была участь двух даров, врученных Кортесу ацтекским императором Монтесумой. Это были круглые календари размером с тележные колеса: один из литого золота, другой из литого серебра. Оба были покрыты замысловатыми иероглифами, которые могли содержать ценнейшую информацию. Кортес сразу же распорядился переплавить их в слитки.
По всей Центральной Америке ревностные монахи прилежно собирали, складывали и сжигали огромные своды знаний, накопленные с древних времен. К примеру, в июне 1562 года на главной площади Мани (к югу от современной Мериды в провинции Юкатан) фра Диего де Ланда сжег тысячи кодексов майя, рисованных историй и иероглифов на свитках из оленьей кожи. Он также уничтожил бессчетное количество «идолов» и «алтарей», описав их как «козни дьявола, учиненные отцом злодейства, дабы обманывать индейцев и отвращать их от христианства…» В другой раз он развил эту тему:
«Мы нашли большое количество книг [написанных индейскими буквами], но, поскольку в них не содержалось ничего, кроме предрассудков и дьявольских измышлений, мы сожгли их все, что туземцы восприняли чрезвычайно болезненно и с большой скорбью».
Эту скорбь должны испытывать не только «туземцы», но и все, кто хочет знать правду о своем прошлом.
Многие другие церковники, иногда еще более безжалостные, чем Диего де Ланда, принимали участие в сатанинской миссии испанцев по опустошению исторической памяти народов Центральной Америки. Среди них выделялся Хуан де Зуммарага, епископ Мехико, который хвалился тем, что разрушил 20 000 идолов и 500 индейских храмов. В ноябре 1530 года он сжег на костре обращенного в христианство ацтекского аристократа, предположительно за возвращение к культу «бога дождя», а позднее на рыночной площади в Тексоко устроил огромный костер из астрономических документов, рисунков, манускриптов и иероглифических текстов, конфискованных конкистадорами у ацтеков за предыдущие одиннадцать лет. Вместе с языками пламени, уничтожившими эту незаменимую сокровищницу знаний, был навеки утрачен шанс хотя бы частично избавиться от коллективной амнезии, затуманивающей наше понимание прошлого.
Что дошло до нас из письменного наследия древних народов Центральной Америки? Благодаря стараниям испанцев, осталось менее двадцати оригинальных свитков и кодексов.
У нас есть косвенные свидетельства, что во многих текстах, сожженных монахами, содержались «записи о прошлых эпохах».
О чем говорилось в этих утраченных записях? Какие секреты они хранили?
«Горбатые великаны»
Еще в то время, когда повсюду пылали костры из книг, некоторые испанцы начали понимать, что «в Мексике еще до ацтектов существовала поистине великая цивилизация». Как ни странно, одним из первых, кто воплотил это понимание в реальные дела, был Диего де Ланда, который, по-видимому, испытал душевное потрясение и озарение после аутодафе в Мани. В последующие годы, решив спасти остатки древней мудрости, в уничтожении которой он принял столь деятельное участие, он стал усердным собирателем легенд и устных преданий коренных жителей Юкатана.
Мы многим обязаны францисканскому монаху и хронисту Бернардо де Саагуну. Будучи хорошим лингвистом, он «разыскивал самых ученых и часто старейших туземцев и просил каждого из них изобразить ацтекскими иероглифами все, что он помнит об ацтекской религии, истории и легендах». Таким образом Саагуну удалось собрать подробные сведения по антропологии, мифологии и общественной истории Древней Мексики, которые он позднее изложил в своем двенадцатитомном трактате, запрещенном испанскими властями. К счастью, один экземпляр, хотя и неполный, сохранился до наших дней.
Диего де Дюран, добросовестный и мужественный собиратель мексиканских преданий, был еще одним францисканцем, боровшимся за спасение знаний о прошлом. Он посетил Чолулу в 1585 году, во времена быстрых и катастрофических перемен. Там он беседовал с уважаемым старейшиной города, которому якобы было более ста лет, и узнал от него историю о постройке великого зиккурата.
«В начале, до сотворения солнечного света, это место, Чолула, было погружено во мрак и неизвестность. Все вокруг было ровным, без холмов и возвышенностей, и повсюду окруженным водой, без единого дерева или живой твари. Сразу же после восхода солнца на востоке появились горбатые великаны, завладевшие землей. Очарованные светом и красотой солнца, они решили построить такую высокую башню, чтобы ее вершина достала до неба. Они собрали материалы для строительства, а потом нашли очень липкую глину и смолу, и стали очень быстро возводить башню… Когда они подняли ее до наибольшей возможной высоты, так что она коснулась небосвода, Владыка Неба разгневался и сказал небожителям: «Вы видели, как земные существа, очарованные светом и красотой солнца, в надменности своей построили высокую башню, чтобы добраться сюда? Идите и спутайте их планы, потому что те, кто живет во плоти на земле, не должны смешиваться с нами». Тогда небожители слетели вниз, как вспышки молний; они разрушили башню, разделили ее строителей и рассеяли их по всем концам света».
