– Не сутулься! Выпрямись!
Встала за стулом, оглаживая плечи девушки:
– Я тебя очень прошу в субботу вечером быть дома!
– Ну мама… – уныло вздохнула Лиля. – Я, наверное, не смогу!
Пришлось Маргарите пустить в ход скрытые резервы наступления:
– Можешь сережки мои надеть!
– Да?.. – протянула Лиля. – Хотя… я буду.
Итак, путь к сердцу Лили лежал через сережки! Как все просто!
Маргарита, не скрывая торжествующей улыбки, повернулась к Варваре:
– Я вас прошу пирог с вишней сделать, хорошо?
И поскорей пошла из кухни, пока Лиля не передумала.
Вслед донеслось кудахтанье Варвары:
– Ой, невеста выросла!
А потом по тарелке скрипнул нож.
Итак, Лилька отрезает себе еще кусок пирога, сообразила Маргарита. Ну и аппетит у девчонки, этак она скоро до сорок восьмого размера разъестся!
Ладно, главное, что согласилась быть дома в субботу, спасибо и на том!
* * *
Когда Лиля выехала из ворот и увидела Родиона, она сначала подумала, что его высокая фигура ей почудилась. Честно говоря, со вчерашнего вечера Лиля думала о нем непрестанно. Все было до такой степени необычно, романтично, красиво! Это вам не какой-то там Вадик Семенов, «замечательный интеллигентный мальчик», всех-то достоинств у которого – московская прописка. Родион ее все-таки дважды спас! Первый раз – в парке, а второй – когда машину занесло. Себе-то Лиля могла признаться, что, не перехвати он руль и не дерни ручник, неведомо, что могло бы случиться. Обрыв, в который повело «Москвич», мелким не назовешь.
И – если уж совсем честно! – если бы Родион без предупреждения ее еще и поцеловал…
Лиля сама не могла решить, оттолкнула бы его или нет? Конечно, оттолкнула бы, но… не сразу.
Она думала, думала, думала об этом несостоявшемся поцелуе… Ведь она никогда еще не целовалась, тот торопливый, снисходительный чмок, которого удостоил ее когда-то Сергей, – это же не в счет!
Интересно, что это такое – целоваться по-взрослому?
Интересно, что это такое – целоваться с Родионом Камышевым? С этим красивым, храбрым, благородным парнем, который не идет у нее из головы?..
И вот он – стоит на дороге, помахивая букетом хризантем!
– Родион, зачем?! – вскликнула Лиля, с трудом скрывая радостную улыбку.
– Доброе утро! – Он просунул букет в окно «Москвича». – Это тебе.
– Спасибо…
Значит, они теперь на «ты»? Лиля пошевелила губами, как бы пробуя на вкус эти слова: Родион, ты…
Ее вдруг в краску бросило, пришлось уткнуться в букет, как бы наслаждаясь ароматом хризантем, хотя всем известно, что пахнут они совершенно как полынь, иди вон на любую обочину да наслаждайся!
– А разве мы не договорились, что женщина должна ездить только на пассажирском сиденье? – смешно поднял брови Родион.
– Что-то такое припоминаю, – пробормотала Лиля и покорно передвинулась, освобождая ему место за рулем.
«Москвич» тронулся.
Ни Родион, ни Лиля не заметили Варвару, которая притаилась за воротами и провожала их одобрительным взглядом.
Или она ничего не понимает в жизни, или этот красавчик поможет Лильке избавиться от Вадика Семенова.
Семеновых Варвара недолюбливала: больно гонористы! – ну и заодно перенесла свое отношение и на Вадика, которого она, к слову сказать, в жизни не видела, но авансом терпеть не могла.
Между прочим, об этом же сейчас думала и Лиля.
«Если бы мама увидела, что у меня есть парень, который мне нравится, с которым я встречаюсь, наверное, она не приставала бы ко мне с этим Вадиком дурацким! Два раза Родион меня спас, ну пусть еще раз спасет!»
– Слушай, – нерешительно спросила она, выходя из машины, – а что вы… что ты делаешь в субботу?
– Еще не знаю, – равнодушно пожал Родион плечами (изо всех сил стараясь не дать Лиле заметить то нетерпеливое ожидание, которое овладело им).
– Я просто хочу пригласить тебя к нам в гости, – пояснила Лиля. – Маме интересно с тобой познакомиться. Ты знаешь, она просто помешана на докторах наук!
Родион вытаращил было глаза, потом хмыкнул:
– А, на докторах наук… я и забыл. Тогда приду, конечно.
– До встречи, – улыбнулась Лиля.
– До свидания… – пробормотал Родион, еще не вполне поверивший в случившееся.
Собственная жизнь казалась ему сейчас чем-то вроде «Москвича», который вдруг занесло на крутом повороте, и пошел он юзом, юзом… Только не в обрыв-овраг, как давеча, а круто в гору!
* * *
– Извините за опоздание! – Лиля сбежала по лестнице.
– Лилечка! – радостно воскликнула Маргарита.
Она в самом деле обрадовалась появлению Лили. Молодец девчонка! Умеет выглядеть как надо, когда надо! Эта расклешенная юбка и шелковая блузка очень удачно скрывают то, что Маргарита мысленно называла «переизбытком форм». Глаза блестят, серьги тоже, зубы сверкают в улыбке, волны прекрасных русых волос плещутся по спине, ножки стройненькие, туфельки лаковые… По рядам Семеновых аж трепет прошел, ну а за Вадика можно не волноваться… В смысле, за Вадика как раз стоит волноваться, ибо парнишка в глубоком нокауте от восхищения – и вопрос, сможет ли вообще из него выйти.
– Ну, прошу к столу! – провозгласила Маргарита, чувствуя, что сногсшибательное впечатление, произведенное Лилей, следует немного разбавить Варвариной стряпней.
Семеновы разом начали приподниматься с дивана, однако Лиля вдруг взмолилась:
– Мама, давай еще чуть-чуть подождем! Ну пожалуйста!
– Лиля с детства такая, – усмехнулась Маргарита. – Без папы – никуда!
Возникла не вполне ловкая пауза, в которую ловко вклинилась мадам Семенова:
– Лилечка, детка, Вадюша так хотел с тобой познакомиться…
Вадюша все еще таращился на блистательное видение, только что не разинув рот, и сейчас выглядел сущим деревенским дурачком.
Зато Лиля не подвела: шагнула вперед, подала руку:
– Лиля.
Нет, все же «интеллигентный мальчик» нашел в себе силы подняться на ноги, пожать ей руку и пролепетать:
– Ва-ва-вадим…
– Очень приятно, – сказала Лиля и улыбнулась так, словно ей и в самом деле было приятно. Хотя кто знает, подумала Маргарита, вполне возможно, что ей приглянулся этот робкий задохлик, ведь, как известно, ветру и орлу и сердцу девы нет закона!
– Добрый день! Войти можно? – раздалось с веранды, и Лиля вдруг унеслась туда.
Вадик промямлил пустому месту:
