– Мне тоже…
– Лилечка и Вадим, – пропела мадам Семенова, – так замечательно смотрятся вместе!
Маргарита натянуто улыбнулась, чуя недоброе.
Кто это там пожаловал? И почему Лиля даже не побежала, а буквально полетела этого кого-то встречать?
Вошел какой-то высокий парень – в моднейшей нейлоновой рубашке румынского производства, наметанный глаз Маргариты эту рубашку сразу отметил: точно такая же, только белая, была на Вадике, и простому человеку купить ее было бы затруднительно… Ну разве что отстояв двухкилометровую очередь!
Парень вручил Лиле коробку конфет (тоже, знаете ли, на прилавках не валяются!) и роскошные хризантемы.
Маргарита, хоть и забыла давно, когда в очереди стояла, все же была в курсе торговых дел в городе: благодаря сослуживицам-библиотекаршам. Поэтому сразу сделала вывод: парень не из последних.
Да и собой хорош, очень хорош! Постарше Лили… Настоящий мужчина, Вадик рядом с ним вообще потерялся.
– Мама, это мой друг, Родион, – сказала Лиля.
– Здрасьте, – кивнул парень, и Маргарита не глядя почувствовала, что с лица мадам Семеновой сползает воодушевление, линяет счастливая улыбка, а у Вадика, который встал и пожал руку гостю, голос жалобно дрогнул.
– А это вообще кто? – пробормотала мадам Семенова, однако Маргарита только плечами пожала, силясь изобразить спокойствие, которого и в помине не было!
Друг?!
Ну, Лилька… Что это она затеяла? Явно выставила оборону против Вадика. Теперь Маргарита припомнила, как Лиля рассказывала им с Говоровым про того парня, который выручил ее в парке. Агроном… Какая-то деревенщина, короче говоря. Видный, конечно, ничего не скажешь, фактурный, как говорится, но совсем не того круга, в котором привыкла вращаться Маргарита! А рубашку эту он явно у кого-нибудь одолжил, как-то она ему узковата!
Между прочим, Маргарита как в воду смотрела. На обед к Говоровым Родиона собирали всей комнатой: Федя дал рубашку, Санек – галстук (от «удавки», впрочем, Родион отказался), а Колян, пока Родион брился, читал ему вслух – с выражением! – выдержки из бесценной книги «Этикет от А до Я». Родион искренне порадовался, узнав, что пельмени принято есть ложкой (надо же, оказывается, он всю жизнь соблюдал этикет!), но его повергло в панику известие, что рыбу едят с помощью особой вилки и особого ножа. Причем фотографии этих приборов найти не удалось. И Родион больше всего боялся, что на столе окажется рыба, а он оплошает…
Однако рыба оказалась на диване. Вернее, ни рыба ни мясо. Какой-то Лилин ухажер в жилетике и очочках. С одного взгляда Родион понял, что этот «претендент» ему не соперник, что сражаться за Лилю с ним не придется. Куда более серьезную опасность представляли родители Вадика – и Лилина мамаша. Поэтому Родион сидел как на иголках и даже плохо соображал, что, собственно, ест.
На счастье, рыбы не было. Спасибо и на том!
Вадику стряпня Варвары пришлась очень по вкусу, однако его здоровый аппетит пришелся не по вкусу матери. Все-таки они теперь москвичи, а Вадик, понимаете, лопает, как будто не из столицы в какой-то городишко приехал, а наоборот! Этот… Родион… и то посдержанней себя ведет, а Лиля так и вообще еле шевелит вилкой.
И мадам Семенова не вполне ловко свернула в сугубо интеллектуальное русло:
– А наш Вадюша был в Театре на Таганке!
Родион не без досады глянул на «претендента». Театр на Таганке являлся настолько культовым местом, что человек, побывавший на спектаклях Юрия Любимова, в любом обществе возбуждал к себе интерес просто автоматически, как некое лицо, приближенное к небожителям. Между прочим, Родион на Таганке тоже побывал. До боли в ладонях аплодировал актеру Высоцкому и смозолил язык, снова и снова пересказывая в общаге свои впечатления. Честно сказать, он искал удобного случая обмолвиться – как бы невзначай, – что и он не лыком шит. Но теперь решил смолчать. Нет ничего глупее, чем заорать: «Я тоже там был!» – и сразу поставить себя на второе место. В очередь за «претендентом».
Ну уж нет!
– Угу! – поддакнул Вадик мамаше, внимательно оглядывая Маргариту и Лилю: произвело ли на них это известие должное впечатление?
На Маргариту Васильевну вроде бы да, произвело, а Лиля как бы даже и не слышала: подкладывала в тарелку Родиона салат.
– Представляете, – кудахтала мамаша, – входные билеты накалывали на штыки актеры-красноармейцы!
– Режиссерский замысел, – пояснил Вадик.
– Ой, Лилечка! – воскликнула мадам Семенова, прижав руку к груди. – Приезжайте к нам в Москву! Вадик поводит вас по театрам! Он у нас там завсегдатай!
Вадик воодушевленно кивнул.
– А поэтические вечера! – Семенова закатила глаза. – Боже мой! Боже мой!
Теперь настал черед Вадика прижимать руку к груди:
– Роскошные!
Родион поскорей сунул в рот помидорину, чтобы не прыснуть.
Однако тут же он чуть не подавился, потому что мадам Семенова устремила на него пристальный взор:
– Скажите, Родион, а как вы относитесь к творчеству Андрея Вознесенского? Вы вообще его читали?..
При этом она свела губки в куриную гузку, показывая, что все прекрасно понимает… ну где какому-то Родиону Камышеву читать, понимаете ли, Андрея Вознесенского?! Да он небось и слыхом этого имени не слыхал?
– Ну… – протянул Родион, не зная, что ответить на эту явную издевку, как вдруг Лиля спокойно ответила Семеновой:
– А я тоже не читала. Это что, преступление?
Маргарита поперхнулась от злости:
– Лиля, веди себя прилично! – И кинулась исправлять невыгодное впечатление: – Все она читала! Лиля очень начитанная девочка! Обожает театр, обожает!
Мадам Семенова благосклонно улыбнулась, и Маргарита перевела дух.
Так, добрые отношения восстановлены. Теперь надо поставить на место этого… Родиона, которого зачем-то притащила Лилька. Ну, понятно все с ее вкусами! Конечно, Маргарита скорее откусит себе язык, чем это скажет, но ведь думать не запретишь! Она море сил приложила к Лилькиному воспитанию, чтобы не стыдиться ее в обществе, однако порой из девчонки так и прет эта Таська, кухарка эта… Вот и тянет ее ко всякой деревенщине! Против законов наследственности не попрешь!
А Родион-то этот – набрался наглости, приперся! Куда?! В дом первого секретаря горкома партии! Вообще люди стыд потеряли!
Нет, надо его поставить на место. Лильке не удастся поссорить Маргариту и Семеновых! Этот… Родион должен понять, что ему тут ничего не светит!
Она повернулась к незваному гостю с легкой улыбкой:
– Простите, пожалуйста, как называется ваша деревня? Я просто с самого начала не услышала…
– Поселок, – уточнил Родион. – Поселок Ленино.
Голос его звучал спокойно, без намека на стеснительность.
