С. Тулмин, таким образом, стал рассматривать главным местом борьбы за существование той или иной теории не науку как таковую, а институциональное окружение, в котором эта теория волею судьбы оказалась.
В конкурентной борьбе между соперничающими теориями и идеями, по С. Тулмину, побеждают в конечном счёте не те теории и идеи, которые в большей мере приблизились к истине, а те, которые нашли поддержку у должностных авторитетов. Что же касается их подчинённых, то они, как правило, помалкивают.
С. Тулмин пишет: «Конечным источником той власти, которой располагают должностные лица в научной специальности, является молчаливое согласие их коллег по профессии, работающих в одной и той же дисциплине» (Тулмин С. Человеческое понимание. М., 1984. С. 277).
Это не значит, что роль самих авторов в борьбе за существование их теорий С. Тулмин полностью игнорирует. Они должны бороться за свои идеи. Не игнорирует он и поддержку «дисциплинарных» авторитетов. Их слово оказывает влияние на позицию должностного авторитета, однако последнее слово остаётся все равно за начальством. При этом это слово далеко не всегда может оказаться на стороне лучшей теории, поскольку начальство сплошь и рядом ориентируется не на чисто научные интересы, а на свои собственные, которые могут быть очень далеки от науки.
Но может ли эта привычная картинка поменяться на другую – более гармоничную? По крайней мере, в теории, а иногда и на практике – да. Вот как её рисует С. Тулмин: «В таком случае проблема состоит в том, чтобы дать исторически убедительное объяснение науки, которое рассматривает и профессиональную, и личностную точки зрения, которое раскрывает, как взаимодействуют интеллектуальные факторы и как отдельные учёные и научные институты, преследуя свои собственные интересы, в то же время могут содействовать “общему благу” коллективных дисциплин» (там же. С. 267).
Преемственность (передача)
«В течение своего интеллектуального ученичества, – читаем у С. Тулмина, – молодые люди стремятся усвоить процедуры объяснения, дисциплинарные цели и общую картину мира, принятую их непосредственными предшественниками, а затем используют всё это в качестве материалов для развития своих собственных идей по данным вопросам» (там же. С. 283).
Однако в передаче знаний от одного поколения к другому С. Тулмин ставит на первое место не самоё науку, а карьерные соображения её молодых представителей. Они ориентируется в первую очередь не на истинность той или иной конкурирующей теории, а на мнение определённой группы людей, которая имеет преобладающий вес в коллективе и от которой зависит их продвижение по карьерной лестнице (там же. С. 282). Время Джордано Бруно давно прошло.
Выходит, как на стадии отбора, так и на стадии преемственности, ведующую роль в развитии науки у С. Тулмина играют не стремление её представителей к истине, а их прагматические соображения. Именно в этом сказалась слабая сторона его эволюционной теории науки.
Тонкие аналогии, которые С. Тулмин проводит между биологической эволюцией и научной, к сожалению, в конечном счёте затемняют специфику научного познания. За этими аналогиями их автор забывает о самой главной особенности науки: в первую очередь она ищет истину, а не способы выживания.
По С. Тулмину в конечном счёте выходит, что в научной конкуренции побеждает та теория, которая лучше приспособилась к среде обитания, а не та, которая в большей мере приблизилась к истине.
Тем не менее сам факт рассмотрения истории науки как эволюционного процесса, бесспорно, ставит С. Тулмина в число учёных, которые выводят науковедение на верный путь – путь эволюционизма.
На примере науковедения, как оно интерпретируется С. Тулминым, мы видим, что в современной науке идеи эволюционизма всё больше и больше становятся господствующими. Придёт время, когда они вырвутся из науки на широкий простор массового сознания, и универсальный эволюционизм станет господствующим мировоззрением у человечества в целом.
2. 2. Психологизм
Как я писал во введении, науковедение имеет два раздела – внутренний и внешний. В первом из них в качестве объекта исследования на первый план выдвигается наука как таковая, а во втором – её связи с внешним миром. Так, психологическое науковедение (психология науки) исследует связь науки с психической деятельностью учёного. Эту деятельность обычно называют научным творчеством.
В каждой области культуры есть творцы – в религии, искусстве, нравственности, политике, языке и т. д. Их опыт обобщается в науке, получившей название психология творчества. Её обычно понимают как раздел психологии, изучающий культуросозидательную деятельность человека.
«Психология творчества (англ. Psychology of creative activity, – читаем мы на одном из сайтов, – раздел психологии, изучающий созидание человеком нового, оригинального в различных сферах деятельности, прежде всего в науке, технике, искусстве, а также в обыденной жизни; формирование, развитие и структуру творческого потенциала человека» (http:// psychologiya. com. ua/psixologiya-tvorchestva. html).
По психологии творчества имеется обширная литература. В интернете можно найти книги Н. Н. Николаенко, Н. В. Покусаевой, Е. П. Ильина и др. Очень основательно написана книга Е. П. Ильина «Психология творчества, креативности, одарённости» (СПб: Питер, 2009. – 434 стр.). Об этом свидетельствует в какой-то мере её аннотация: «Каковы особенности мотивации и пути управления творчеством? Существует ли связь между творчеством и продолжительностью жизни? Что такое способности и склонности? Каковы виды и методы оценки одарённости? В чём возрастные и гендерные особенности креативности? Как сделать личность креативной? Ответы на многие интересующие вас вопросы вы найдёте в новом пособии профессора Е. П. Ильина. Глубочайшая проработка темы, удачный симбиоз теории и практики, большое количество полезных методик делают эту книгу необходимой для психологов, педагогов, руководителей всех уровней, а также студентов профильных вузовских факультетов» (http://psychol. strategy48. ru/sites/default/ files/p_book/4. pdf).
Представители науки и искусства к числу читателей, для которых писалась эта книга, как видим, присутствуют в её аннотации лишь косвенным образом. Это симптоматично, поскольку в креативных теперь записывают, как правило, бизнесменов. Психология творчества у нас сплошь и рядом превращается в психологию предприимчивости.
Между тем психология творчества – наука междисциплинарная. Она находится на стыке между психологией и культурологией. Мы можем найти в ней и раздел о психология научного творчества. За ним закрепился термин психология науки. Вот как он определяется в «Википедии»:
«Психология науки – отрасль, изучающая психологические факторы научной деятельности для повышения её эффективности. Трактует эти факторы, исходя из понимания науки как социально организованной системы особого вида духовного производства, продукты коего отображают реальность в эмпирически контролируемых логических формах. Поэтому область психологии науки неразрывно связана с другими областями комплексной “науки о науке” – науковедения».
