В приведённом высказывании Аристотеля уже слышатся идеи, которые получат весьма яркую форму у авторов грамматики Пор-Рояля (Арно А., Лансло К. Всеобщая рациональная грамматика. М., 1991). Они считали, что любое предложение выражает суждение. Это касается не только двусоставных, но и односоставных предложений. Так, бессубъектное предложение Pluit «Моросит» интерпретировалось как неполное. В нём не выражен субъект суждения, но он, тем не менее, представлен в сознании говорящего, создающего подобное предложение. Этот субъект – природа. Односоставные предложения сводились А. Арно и К. Лансло к двусоставным.
Диапазон интересов Аристотеля в области физики был весьма широк. Учёный исследовал землетрясение и ветер, гром и молнию, ложное солнце и радугу и т. д. Однако в центре его физики находится учение о пяти природных элементах – земле, воде, огне, воздухе и эфире. Это учение проходит лейтмотивом через все собственно физические работы Аристотеля – «Физику», «О небе», «О возникновении и уничтожении», «Метеорологику». С точки зрения Аристотеля, всё в природе состоит из указанных элементов («простых тел»). Качественное многообразие природных тел объясняется их сложной природой: они содержат эти элементы в самых разнообразных пропорциях.
Почему к четырём простым телам – земле, воде, огню и воздуху – Аристотель добавил пятое – эфир? Он вывел этот пятый элемент, исходя из следующих рассуждений: земля и вода движутся вниз (т. е. «к центру», в качестве которого Аристотель как геоцентрист рассматривал Землю), огонь и воздух движутся вверх, но, кроме движений вниз и вверх (т. е. прямолинейных), существует и круговое движение; следовательно, должно быть и простое тело, для которого данный вид движения естествен, как для четырёх других простых тел естественно прямолинейное движение. «…круговое движение, поскольку оно противоестественно для этих тел (для земли, воды, огня и воздуха. – В. Д.), – рассуждал Аристотель, – по необходимости должно быть естественным движение какого-то другого тела» (там же. Т. 3. С. 268). Это тело он и назвал эфиром. Как показала наука в дальнейшем, эфир – плод рассудочной фантазии Аристотеля, но не реально существующее вещество.
Аристотель – основоположник биологии. Если физика в его время была наукой весьма почитаемой, то биология нуждалась в пропаганде. Вот почему в книге «О частях животных» греческий учёный призывал исследователей преодолевать брезгливость к внутренностям животных. В противном случае их невозможно изучить.
Заслуга Аристотеля в области биологии заключается в том, что с самого начала он сумел направить биологическую науку по двум направлениям – историческому (диахроническому) и описательному (синхроническому). В области исторической биологии учёный допускал мысль о самопроизвольном зарождении живых существ (червей, моллюсков и т. п.) в недрах неживой материи, находящейся в теплоте.
В области описательной биологии Аристотель проделал огромную работу. В особенности это относится к зоологической классификации. Им описано более пятисот видов животных. При этом он высказывал весьма ценные мысли об отсутствии резкой границы между животными и растениями (см. об этом у А. Н. Чанышева в его «Курсе лекций по древней философии. М., 1981).
Аристотеля считают основателем не только биологии, но и психологии. Под душой он понимал «первую энтелехию (осуществление) естественного тела» (там же. Т. I, 395). Тем самым он хотел подчеркнуть зависимость души от тела. Последнее он рассматривал как субстрат (материю) души (формы). Подобно тому, как глаз – материя зрения, так и тело – материя души. «Итак, – делал материалистический вывод Аристотель, – душа неотделима от тела» (там же. Т. I. С. 396).
Аристотель приписывал душе пять способностей – растительную, ощущения, размышления, движения и стремления. Его трактат «О душе» по существу посвящен разъяснению этих способностей. Живым организмам, по его мнению, они присущи в разной мере. Растения обладают лишь первой способностью души – растительной (и в этом смысле у них есть душа). Здоровый человек, с другой стороны, обладает всеми пятью душевными способностями.
Что касается животных, то все они отличаются только двумя первыми способностями – растительной и той разновидностью способности ощущения, которая называется осязанием («всем животным присуще, прежде всего, осязание» (там же. Т. I. С. 397). Некоторые животные обладают также и другими способностями души, однако они не могут конкурировать с человеком по развитию у них способности размышления.
Основное место в трактате «О душе» отведено анализу способности ощущения. Эта способность одновременно есть способность чувствовать. Автор трактата уже описал пять чувств – осязания, вкуса (это чувство он рассматривал как вид осязания), обоняния, слуха и зрения. Охарактеризовывая эти чувства, он обращал внимание не только на органы тела, благодаря которым живое существо чувствует, но и на источники чувств – запах, цвет, звук и т. д.
Огромный вклад внёс Аристотель в разработку наук о культуре. Особенно интенсивно он работал в области искусствоведения (эстетики), этики и политологии. Первая из этих наук тесно связана у него с религиоведением (мифологией), науковедением и языкознанием, что объясняется тем, что искусство он противопоставлял мифологии и науке, а язык рассматривал как материал художественного творчества. Религиоведение, науковедение и языкознание не приобрели у него статуса самостоятельных наук, но их предметные области – бог, наука и язык – уже намечены в его работах.
Мифология, по Аристотелю, предшествует искусству и науке. Она – лишь первая, по выражению А. Ф. Лосева, «попытка древних людей понять смысл и причины всего существующего» (Лосев А. Ф. История античной эстетики. М., 1975. С. 392). Этим и объясняется, как указывал А. Ф. Лосев в своём капитальном труде об эстетике Аристотеля, отрицательное отношение греческого философа к мифологии в сравнении с искусством и наукой. Тем не менее, сам он не смог обойтись без введения в свою философию понятия о Боге. Последний предстает у него как космический Ум, выступающий в роли первой причины движения в мире.
Искусство, как и наука, по Аристотелю, не ставит перед собой утилитарных целей. В этом состоит отличие искусства и науки от ремесла, которое преследует цели корыстной выгоды. Наука, вместе с тем, отличается от искусства тем, что она содержит систему логических доказательств, направленных на выявление общего в исследуемых предметах, их причин и связей с другими предметами (см. подр. у В. Ф. Асмуса в его «Античной философии». М., 1976. С. 311–314).
Специфическую черту искусства Аристотель усматривал в его подражательной природе. Чему же подражает искусство? Напрашивается ответ: реальной действительности. Ответ этот, как замечает тончайший знаток Аристотеля А. Ф. Лосев, не может претендовать на точность. «Искусство, по Аристотелю, – пишет А. Ф. Лосев, – есть подражание именно такой области и творческое воспроизведение вовсе не того, что есть или было, но того, что могло бы быть с точки зрения вероятности или необходимости» (указ. соч. А. Ф. Лосева. С. 404).
Аристотель писал: «Эпическая и трагическая поэзия, а также комедия и поэзия дифирамбическая, большая часть авлетики и кифаристики – всё это, вообще говоря, искусства подражательные…» (Аристотель и античная литература / Под ред. М. Л. Гаспарова. М., 1978. С. 116). Отсюда не следует, что имеются ещё и неподражательные искусства. «Другими словами, – комментирует эти слова Аристотеля А. Ф. Лосев, – всякое искусство основывается на подражании» (там же. С. 406).
