Россия в это время дала миру А. С. Пушкина и М. Ю. Лермонтова, Ф. И. Тютчева и А. А. Фета, А. В. Кольцова и Н. А. Некрасова, Н. В. Гоголя и М. Е. Салтыкова-Щедрина, Ф. М. Достоевского и Л. Н. Толстого, И. С. Тургенева и А. П. Чехова. В области художественной литературы в XIX в. Россия превзошла все другие страны. На втором месте после неё стоит Франция. Она гордится творениями Ф. Стендаля, В. Гюго, О. де Бальзака, Г. Флобера, Ш. Бодлера, А. Дюма, Э. Золя, Ги де Мопассана. На третье место в этой области мы бы поставили Англию, где создавали свои шедевры Д. Байрон, П. Шелли, Р. Стивенсон, В. Скотт, Ч. Диккенс, У. Теккерей, Т. Гарди, О. Уайльд.
Культура ХХ века
Если античная культура и средневековая были теооцентрическими (мифоцентрическими), эпохи Возрождения – артоцентрической, Нового времени – наукоцентрической (сциентистской), XIX века – нравоцентрической, то духовно-культурной доминтой ХХ века стала политика.
Нет сомнения, что наука в ХХ в. оказалась достойной соперницей политики, но всё-таки господствовать над политикой она сможет лишь в будущем. Собственно говоря, в будущем политика должна стать научной, совпасть с наукой. Поэтому никакого насилия со стороны науки она не будет испытывать. В ХХ же веке в культуре правила бал политика.
В каком положении оказалась наша наука после революции 1917 г.? Как отнеслись к большевистской власти люди науки? К. Е. Тимирязев, например, принял её сразу и безоговорочно. Другая история была с И. П. Павловым. Только тогда, когда он на практике увидел поддержку, которую ему оказала новая власть, он стал её хвалить. Незадолго до смерти (он умер в 1936 г.) он произнёс такой тост: «Радостно сознавать себя гражданином страны, в которой наука занимает ведущее и почётнейшее место. Можно искренне гордиться родиной, где так заботливо и широко поощряют прогресс науки и культуры… Мне уже много лет, но я счастлив, что могу работать на благо моей любимой родины и для счастья всего человечества. Раньше наука была оторвана от жизни, была отчуждена от населения, а теперь я вижу иное: науку уважает и ценит весь народ. Я поднимаю бокал и пью за единственное правительство в мире, которое могло это осуществить, которое так ценит науку и горячо её поддерживает – за правительство моей страны!» (http://nplit. ru/books/item/f00/s00/z0000054/st011. shtml).
Очень настороженно относился к большевикам В. И. Вернадский, но и он убедился, что они не разрушители, а созидатели. Он писал И. И. Петрункевичу в 1923 г.: «Научная работа в России не погибла, а наоборот, развивается. Научная работа в России спасена и живёт большой жизнью благодаря сознательному волевому акту» (Новый мир, 1989, № 12. С. 205). Да и как ему было обижаться на Советскую власть, если она создала условия для открытия огромного числа научных учреждений?
Ещё в 1922 г. В. И. Вернадский организовал Радиевый институт, руководителем которого он был по 1938 г. Его надежды на развитие научной работы в России, высказанные им в процитированном письме И. И. Петрункевичу из Парижа в 1923 г., оправдались вполне: при его участии были организованы в дальнейшем Институт минералогии и геохимии, Институт географии, Керамический и Оптический институты, Институт истории науки и техники, Совет по изучению производительных сил России, Метеоритный комитет, Комиссии по изучению вечной мерзлоты, по минеральным водам, по изотопам, по проблемам урана, по использованию и охране подземных вод, по определению геологического возраста пород, по тяжёлой воде, по истории знаний и др.
Несмотря на репрессии при И. В. Сталине, благодаря государственной поддержке наша страна в советское время стала могучей научной державой. Теперь от нашей науки остались в основном радостные воспоминания. Но и это подтверждает политикоцентризм нашей культуры.
Наша страна – не исключение. Под политическую дудку пляшут священники и моралисты, учёные и художники и в других странах. И в них она выступала в качестве ведущего фактора в культуре ХХ в. по отношению к религии, науке, искусству и нравственности. Всё дело только в том, чего в ней больше – созидания или разрушения?
Нет сомнения: культура ХХ в. перенасыщена политикой, т. е. политикоцентрична. Существенную роль здесь сыграла победа пролетарской революции в России, которая привела позднее к противостоянию лагеря социализма капиталистическому окружению. Это противостояние способствовало политизации современного этапа в развитии культуры – культуры ХХ века.
ХХ век – это век великой научно-технической революции. Ей способствовал эволюционизм. Это вселяет в нас надежду на полное торжество эволюционного мировоззрения в будущем.
4. Инволюция в науке
Формулу инволюции в науке составляет переход «истина → ложь». Он означает переход науки в лженауку (псевдонауку, антинауку). Если наука ведёт людей от тьмы к свету, то лженаука – от света к тьме.
На долю нашего поколения выпало быть свидетелями грандиозного разрушения науки в нашей стране. С некоторым опозданием, но наши реформаторы всё-таки добрались до её центрального органа – Академии наук. Доживёт ли она до своего 200-летия, неизвестно. Зато лженаучная вакханалия продолжается.
О причинах, лежащих в основе нынешнего лженаучного шабаша в нашей стране, лучше всех сказал акад. Е. Б. Александров. Он обозначил несколько таких причин. Вот главные:
«1. Системный общественный кризис с разрушением престижа науки и образования. Профессии учёного и преподавателя высшей школы превратились в едва ли не самые низкооплачиваемые и непопулярные. Разрушение экономики сопровождалось серией техногенных катастроф, последствия которых c конца восьмидесятых годов уже не скрывались, как ранее, а, напротив, часто чрезмерно драматизировались в СМИ, и ответственность за которые прессой и начальством возлагалась на науку (наиболее яркий пример – авария ядерного реактора в Чернобыле в 1986 г.).
2. Массовая утрата общественных ориентиров, растерянность и паника, всегда способствующие распространению в обществе религиозности и мистических настроений, апокалиптических ожиданий и жажды чуда, веры в потусторонние (или космические) спасительные силы. Напрашивается аналогия с ситуацией в России в предреволюционное время в начале прошлого века.
3. Устранение цензуры, ранее не допускавшей пропаганду религии и оккультизма. Введение рыночных отношений в практике СМИ привело к отчаянной борьбе за массового читателя с автоматическим преобладанием низкопробных тенденций, включая широчайшее распространение небылиц, псевдонаучных сенсаций и вымыслов» (Лесков Л. Кого будут жечь на костре лженауки / Российская газета, 30. 11. 1999: http://www. x-libri. ru/elib/smi__012/index. htm).
С лженаукой нужно бороться всерьёз – в том числе теоретически. Необходимо подходить к ней, как и полагается учёному, с дисциплинарной точки зрения. Уже давным-давно назрела необходимость в классификации лженаучных дисциплин. Такую классификацию я предлагаю в данной главе.
Лженаука существует в двух формах – в форме паранауки (эзотерики) и квазинауки. Отличие паранауки от квазинауки состоит в степени приближенности к настоящей науке: паранаука находится от неё значительно дальше, чем квазинаука. Если мы переведём латинские приставки в этих словах на русский язык, то получим такие эквиваленты: паранаука – это околонаука, а квазинаука – будтонаука. Если первая не только не допускает, но даже и исходит из тайны, то представители другой убеждены в том, что они занимаются настоящей наукой. К паранаучным дисциплинам относятся теософия, алхимия, астрология и т. п. мистические лженауки, которые повисают между религией и наукой.
