Девушки одновременно вздрогнули и повернули головы к порогу, когда дверь отворилась и появилась Щасна, раскрасневшаяся и взволнованная.
– Волот Мстиславович желает невесту видеть, – сказала она тоненьким голосом.
Росья медленно поднялась, беспомощно глянула на Руяну, та, затаив дыхание, смотрела на Щасну.
– Хорошо, – первой заговорила Воица, – ступай, в скором времени спустимся во двор.
Чернавка, клоня голову, поняв доходчивый ответ, удалилась.
– Не переживай, – попыталась найти для девушки утешительные слова гостья. – Просто взглянуть на тебя хочет. Ты, главное, взгляд поласковей сделай, да отвечай, когда будет тебя Волот о чём спрашивать.
И как сказать, что не хочет Росья ему улыбаться и смотреть на него не желает? Пришлось собрать волю в кулак, покорно и терпеливо принять всё. Руяна в молчании выбрала платье для Росьи, венчик, какой покраше. Воица, сняв дорожную накидку, помогла собраться девушке. Когда стягивала исподнее, подвески на шее брякнули, и взгляд женщины замер на её груди. Росья накрыла невольно их рукой от чужого взгляда, среди них был и подарок Дарко.
Воица легонько улыбнулась, но от Росьи не ускользнуло, как мелькнула в серых глазах прохлада. Мыслями она вернулась к весточке, что схоронила в постели. Всё же Дарко прав, нужно сжечь. Не дай боги, прознает кто, а тем более, узнает Волот. Тогда беда. На миг захватили мысли:
«Что, если сбежать?»
Но тут же на сердце захолонуло, как представила, какой тогда позор падёт на её голову. Да и не позволят уйти так просто, когда выкуп невесты уже произошёл, и забрал Доброга плату. Чем больше думала об том, тем сильнее стягивались невидимые путы. Запоздало да пришло осознание того, что не выбраться ей уже, связана по рукам и ногам. И как Дарко сможет забрать её, ведь верно головой поплатится за подобное? Как разойдётся он с братом? Не кровью же? От этой мысли хлынуло отчаяние, осознала всё своё бессилие перед грядущим.
И чем ближе подкрадывалось время выходить из терема, тем сильнее пронимала дрожь. А когда вышла во двор, под залитое солнечным светом небо, так и вовсе будто в яму свалилась, оставаясь где-то на холодном дне, не замечая ни разгорающегося утра, ни того, как людно было на площадках, которые девушки быстро миновали, стараясь не привлекать внимания. Внутри продолжало бушевать смятение. Девицы остановились у лестницы, ведущей в высокие хоромины. Росья всё оглядывала огромное строение с массивными крыльцами да длинными переходами меж башен. Терем, как белая гора, возвышался к небу, пугая своей просторностью и красотой, но Росье было не до того.
– Я пойду с ней, а вы ждите тут, – сказала Воица Щасне и Руяне.
Последней вовсе не понравился такой расклад, да только делать нечего, пришлось послушать знающую женщину.
Воица, взяв Росью под локоть, повела её по лестнице. Пусть и неприятны были её общество и прикосновения, а деваться некуда – помощь её нужна. Внутри уже не торопились, неспешно миновали длинный переход. От разгулявшегося волнения мутило, тяжёлым комом подступала к горлу тошнота, и Росья даже не замечала ни резных столбов, ни сводчатого потолка, украшенного дивными цветными узорами. Вдыхая холодный, пахнущий какими-то травами стылый воздух, что был новым для неё, гостья оказалась перед невысокой двустворчатой дверью. Колени так и вовсе подогнулись. По ту сторону раздались грубые мужские голоса.
– Не бойся, – сжала девичий локоть Воица, твёрдо глядя в глаза.
Её уверенность немного передалось и Росье, да только всё равно нутро дрожало.
– Волот хорошо обращался с Градой… – сказала Воица и замолчала, верно, понимая, что говорить про бывшую жену неуместно сейчас.
Впрочем, Росье было не до того. Чувствовала что-то нарастающее, огромное и тёмное, что давило на неё.
– Я буду рядом, – шепнула женщина и, расправив свои косы на груди и платье, потянула за ручку двери.
А Росье только и оставалось набрать в грудь больше воздуха.
Горницу затопляла полутьма, после дневного света Росья не сразу разглядела сидящих за столом мужчин, переговаривающихся меж собой и смолкнувших в тот самый миг, как на пороге появилась новоявленная невеста.
Привыкнув глазами к полумраку, Росья смогла мельком заметить присутствующих, но старалась ни на ком не задерживать взгляд и смотреть в пол. Только краем глаза она уловила, как напряглась Воица. Повисло такое молчание, что казалось, будто оглохла.
– Не ждал тебя увидеть, – поднялся со своего места самый крепкий из мужчин.
Воица почтительно склонила голову.
– Здравия, княжич.
– И тебе желаю того же, – проговорил он задумчиво.
Голос Волота оказался тяжёлым, гулким, он прокатывался по пустым стенам гремящим отголоском, пробирающим до нутра, и был совсем не такой, как у Дарко – проникновенный и обволакивающий.
– Проходи, раз пришла, – позвал он к столу.
Стараясь унять волнение, Росья прошла вслед за Воицей. Девушка ощущала, как множество глаз так и ощупали её всю, не давая дышать толком, почувствовала, что на неё пристально смотрит и княжич – холодная волна неуёмной силы окатила её.
– Посмотри на меня, – велел он, да так, что ненароком дрогнуло всё внутри.
Всё же Воица, что сидела рядом, вселяла немного спокойствия. Насмелившись, Росья подняла глаза. Волот сел напротив, слишком близко, что ей пришлось поднять подбородок, чтобы посмотреть ему в глаза, которые утянули в бездну черноты, невольно толкнув Росью в позабытое сновидение. Дарко был совсем не похож с братом. Тёмные волосы Волота в полумраке казались угольными, как и брови, и чернота глаз, в которых плавали холодные равнодушные отблески. Немного впалые щёки, заросшие щетиной, сильная шея, крепкие плечи, мощная грудь. Старший княжич был матёрее своего брата, отпечатывался на его лице и след горечи. Росья, не выдержав удушливого взгляда, первая отвела взор, невольно нанизываясь на другие. Мужчины смотрели на неё открыто, приторно улыбаясь.
– Это мои верные друзья. Венцеслав.
Росья мельком взглянула на мужчину, что сидел по левую сторону от Волота. Вытянутый, немного худощавый, с редкими усами и такими же, как и у Волота, тёмными вихрами. Студенистый взгляд Венцеслава обжёг. Воица в ответ кивнула, улыбаясь, верно призывая и Росью делать тоже самое, но почему-то улыбаться не получалось, а хотелось бежать прочь.
Волот, глядя на молчаливую невесту, напряжённо сжал челюсти, дрогнули желваки.
– А это Горята, – положил он ладонь на плечо широкогрудому тучному мужчине.
Сальный взгляд того небрежно скользнул по Росье, и ей сделалось противно от этого, верно и на лице выразилось отвращение, потому как похолодевшая рука Воицы сжала крепче её руку.
А потому вдруг один за другим представленные друзья стали подниматься. Нечего не понимая, Росья завертела головой. Воица сдавила её руку так сильно, что девушка скривилась.
