Пребран сощурил глаза, когда повалил дым. Он подложил ещё растопки и уселся обратно на скомканную мешковину, бездумно вглядываясь в водную гладь ручья.
Тишину нарушили шорохи, княжич не стал оборачиваться, зная, что это вернулась Вагнара. Шелестящие звуки приблизились, и рядом с костром упали две тяжёлые тушки тетеревов. Не говоря ни слова, княженка сняла с плеча котомку, взяла котелок и, набрав из ручья воды, поставила на огонь. Села подле княжича.
Выглядела она бодрой, будто вовсе не смыкала глаз. Волосы заплетены в косу, кожух и мужские порты придавали ей мальчишеский вид, но глаза и черты лица смягчали её облик. Приодеть, так и вполне ничего. Хоть Пребран и видел её однажды, на пиру в Волдаре, но не запомнилась ему так явственно.
Она подняла голову, и Пребрану показалось, что стало теснее. Впрочем, с самой первой встречи от её взгляда по спине его бегал холодок, словно за шиворот насыпали снега. Почему-то княженка внушала чувство опасности. Вроде ничего такого в ней нет, и не во вкусе Пребрана она: слишком высокая, худощавая, в глазах серь одна, однако была по-своему красива, и красота её явной не была, а была в движениях уверенных и в то же время плавных, как река, во взгляде, хоть и колючем, но глубоком, проникновенном, а немногословность так и вовсе создавала вокруг неё сплошное недоумение.
Верно о вчерашней стычке его с Оскабой Вагнара ничего не ведает.
Когда котелок закипел, она сняла его с огня и опустила туда поочерёдно птиц, тут же принялась общипывать. Пребран молча наблюдал за ней и всё думал о том, что её толкнуло покинуть отчий дом и связаться со степняками? Впрочем, он не мог её жёстко осуждать, ведь сам поступил именно так.
— Значит, к Марибору идёшь? — спросил он осипшим голосом, пар вырвался в холодный воздух, он спрятал руки подмышки.
Вагнара коротко глянула на него, продолжила ощипывать влажные перья. Пар от ошпаренных варом птиц окутывал её лицо, размывая в белёсой дымке. Она нахмурилась.
— Тебе-то какое дело?
Пребран пожал плечами.
— Хочу понять, что ты нашла среди этих ублюдков.
Вагнара помолчав, хмыкнула.
— А ты, я смотрю, больно рачительный, прямо за душу берёт.
Резкий ответ быстро сбил охоту разговаривать, он посерьёзнел. Похоже, она не из тех хрупких девиц, которым только позволь в жилетку поплакаться — не отвяжутся.
— Ты бы за себя переживал, небось шкуру твою отец по всему лесу ищет.
— А тебя не ищет твой отец?
На этот раз Вагнара прервала своё занятие, вперилась в него уничтожающим взглядом.
— Не ищет, — ответила она язвительно. — Я сбежала, узнав, что он на одном из своих пиров пообещал одному купцу меня отдать, — неожиданно призналась она, и голос Вагнары изменился, сделался сдавленным.
— Похоже, судьба столкнула нас не случайно, чем-то мы с тобой похожи, — горько усмехнулся княжич. — Но купец — не так-то и плохо для незаконнорожденной.
Он ждал, что сейчас княженка пошлёт его лесом, но взгляд её остыл, и потускнел.
— Пойти замуж за старика? — ответила она резко, разрезала мякоть птицы, без брезгливости выпотрошила, выбрасывая внутренности в ручей, рыбам на съедение. Хотя, наверное, уже привыкла княженка-белоручка справляться сама, сколько уже скитается по лесам, уже всё нипочём, приспособилась.
Нанизав на железные шипы птиц, водрузила на тлеющие жаром угли.
— Ну, а тебя-то почему так прихватывает? — участливо спросила она, подсаживаясь ближе к костру, откинув косу за спину. — Хворый что ли?
Пребран уже и думать забыл о приступе и, вспомнив о боли, что выворачивает кости, передёрнул плечами. Как объяснить ей, какую невыносимую тягу он испытывает, стоит ему подумать о тарвнице? Да и похоже Вагнара о ней мало что знает.
— Нет, — ответил он, хотя уже сомневался в том.
— Кто такая эта Зарислава и откуда она пришла? — вдруг спросила княженка, будто прочитав его мысли, хотя по его лицу можно было угадать, что ум его занят только ялынской девицей.
Пребран подозрительно посмотрел на неё.
— А зачем тебе?
— Хочу знать, что за птица такая, что охомутала сразу двоих мужиков, — ответила она просто, но ответ её Пребрану не понравился. Внутри неприятно зашевелился колючий комок. Его и так разрывало на части от одной мысли, что рядом с Зариславой волдаровский княжич.
Пребран сощурил глаза.
— Уж не хочешь ли ты ей навредить?
— Ей? Что ты. Я её и в глаза не видела, просто любопытно, — ответила она, перевернув начинающую поджариваться тушку.
— Она из Ялыни, её нашла Радмила, моя сестра, чтобы помочь князю Данияру оправиться.
Вагнара сначала замерла, а потом как-то дёрнулись уголки её рта в недоброй улыбке, но вслух ничего не сказала.
— Про тебя ходили толки, что это ты опаивала Данияра, ко всему шашни крутила с ним, желая стать княгиней Волдара, а теперь тебе нужен Марибор?
— Нужен для того, чтобы убить.
Ответ обескуражил княжича.
— Он меня предал когда-то…
Пребран огляделся. Степняки всё ещё не спешили вылезать из палаток. Странно это всё. Нет, про отца, конечно, понятно, погорячился лишка, решив отдать дочь за старика, понятно, почему она сбежала из родительского дома. Только вот не укладывалось в голове: ластилась к Данияру, а говорит о Мариборе. Впрочем, рассудить умом женские поступки — это всё одно, что грызть камень — только зубы сломаешь. Ему даже и с руки. Хотя княжич сильно сомневался, что Вагнаре удастся дотянуть свои руки до Марибора. Но вполне может отвлечь его от травницы, тогда будет проще добраться до Зариславы. Рассудив так, Пребран больше не стал задавать вопросов, однако сомнение его давило, слишком много скрытого вокруг этой девицы Вагнары. Думать больше не позволил одурманивающий запах снеди. Вагнара, ловко отрезав ломоть мяса, протянула княжичу. Приняв еду, Пребран обжигая губы и язык, с жадностью впился зубами в мякоть.
Глава 11. Храм Световита
Зарислава проснулась, сонно приоткрыла глаза. Тусклый свет лучины рассеивал полумрак, в нём она разглядела закрытые ставни, и не было понятно, ночь ещё, или настало утро. Травница повернулась, обнаружив себя во вчерашнем платье.
— Доброе утро, — услышала она голос Малютки и удивилась ещё больше — она вовсе не в избе Пригоды, а в княжьем тереме.
Девица, что сидела у окна на лавке, возле лучины, приподнялась.
Значит всё же пора вставать...
— Князь просил, как только проснёшься, к нему явиться, — оповестила сразу Малютка.
Сама помощница уже была одета в дневное платье, коса туго заплетена, на лице и следов сна не виделось — явно встала ни свет ни заря.
— Как я оказалась здесь?
