— Не уходи далеко, ладно? — попросил.
— Я не хочу мешать, — Ладимира прикусила язык, не зная, что и ответить на такую простую его просьбу, запоздало осознала, что по-прежнему стоит слишком близко от него, дыша едва ли не в шею, отстранилась, но княжич перехватил её.
— Упрямая, непослушная, нужно всё же выпороть тебя.
Ладимира удивлённо глянула на него. Всё же недаром говорят, что время перед восходом самое тёмное, но и сокровенное, многое может родиться в этот миг. Такая тишина обуяла, исцеляя, успокаивая. Тишина или что-то другое влияет на неё? По плечам прошлась зябь.
Ладони Пребрана, что ещё сильно и одновременно мягко сжимали её плечи, скользнули к вороту, скомкав его, Ладимира задержала дыхание и тут же выдохнула, когда Пребран только запахнул на ней кожух плотнее. Не могла не отметить, что в движениях его не было той резкости, что была у Даяна, того нетерпения, рассеянности, беспричинной злости.
— Одна ты ничего не сделаешь.
Ладимира закаменела. Прав. И от этого сделалось гадко и паршиво.
— Давай сделаем так… — поднял он взор на неё, размышляя. — Я поговорю с Ярополком, посмотрю, что скажет он. Думаю, твоих сестёр зимой далеко увезти не смогли. Потом я поговорю с Вяшеславом, вместе мы можем что-то решить.
Ладимира не верила своим ушам, такое облегчение пришло, даже задохнулась, но взгляд Пребрана посерьёзнел.
— Обещать я тебе ничего не буду, и будь готова ко всему…
Свет в окошке мгновенно померк.
— Хотя думаю, это бесполезно, — ответил сам себе.
Пребран продолжал греть её, она даже и не заметила.
— Почему ты мне помогаешь?
— Ты уже не раз об этом спрашивала. Наверное потому, что когда-то мне тоже нужна была помощь, которой я не получил.
Ладимира опустила ресницы, понимая, что прикоснулась к чему-то тайному и верно мёртвому, зарытому глубоко в землю, даже дрожь сковала, такое смятение её взяло. Конечно, не станет ей никто помогать, если даже родичи смерились с утратой. Как же сложилось всё, что выходит, совершенно чужой, пришедший из дальних земель человек станет рисковать собственно жизнью? Не верилось в такое. Нет. Страшнее. Напротив, верилось. Запуталась совершенно.
Ладимира подняла голову, и ноги её подкосились. Княжич смотрел так, как никто и никогда не глядел на неё, даже Даян. В последний раз в его глазах только и было, что звериное желание, смотрел как на добычу. Может всё это морок и её воображение?
Пребран склонился так близко, что Ладимира заледенела. Он не собирался набрасываться на неё, проучить, как в ту ночь, после которой она до сих пор жаром обливается.
Тёплое дыхание прокатилось по щеке. Горячие губы едва скользнули по её холодным губам. Ладимира вздрогнула.
— Нет, — выдохнула она. — Не здесь…
Пребран остановился, смотря на неё неподвижно, нахмурился и верно хотел что-то сказать ещё, но дверь распахнулась. Ладимира мгновенно отпрянула. Подпрыгнуло и заколотилось в груди сердце.
Вяшеслав застыл в дверях. Ладимира взглянула на княжича из-под ресниц, он стоял на прежнем месте расслабленно, как и обычно.
— Доброе утро, — поздоровался воевода.
— Доброе, — Ладимира, не зная, куда себя деть, куда теперь идти, отступила в сторону, решая всё же прогуляться. Никаких сил нет сидеть взаперти, хочется свободы, воздуха, особенно сейчас.
— Не отходи далеко, — услышала она напутствие Пребрана, но не обернулась.
Вышла на крыльцо, торопливо сбежала с порожков, не оборачиваясь, пошла по двору. А когда отхлынуло волнение, прижала ладонь к щеке, что пылала калёным железом. И что же с ней такое? С чего ему стало до её тревог? С чего смотрит так? Она ведь хотела всего лишь дойти до острога с ними, а в итоге княжич согласился помочь, не беря никакой платы. Да и с чего взяла, что это ему нужно? Вон девка с ним была, верно её смех и слышался ночью.
Мороз щипал, остужая распалённую кожу, не давал зазеваться, и хотелось уж вернуться в тёплую избу. Ладимира не заметила, как оказалась у массивных ворот, остановилась, оглядываясь. Сонно сновали по двору мужчины, что прислуживали здешнему хозяину, кололи дрова у поленницы. Отроки бегали по кладовым, таская мешки зерна на корм лошадям постояльцев. Девка обошла стороной массивный сруб корчмы, возле которого уже толпились бородатые мужики в мохнатых шапках и тяжёлых тулупах. Важные, плечистые, иные проще, но доверия всё одно не вызывали. Что им тут всем надо с их разными нравами, законами? Ладимира задумалась. Что, если бы не княжич, куда бы она подалась? Осталась бы на малом посаде, пристроилась бы к добрым людям, уж поди не отказали бы путнице в ночлеге, а она как-нибудь расплатилась бы трудом, руки лишние всем нужны. Другое дело — попасть к Ярополку. По словам княжича, ныне она бы этого не добилась. И всё же невидимая сила толкала её вперёд, не давали покоя мысли о Найдане и Золине.
Когда вернулась к терему, княжич и его ближники, Вяшеслав со Жданом, были уже в сёдлах. Как ни старалась Ладимира избегать его взгляда, а всё же не получалось. Тронув лошадей пятками, всадники направились к воротам. Девка смотрела им вслед и не сразу заметила, как заскрипел снег рядом. Она оторвала взгляд от закрываемых отроками ворот, повернулась.
— Не озябла?
Никрас поправил шапку, посмотрел на девушку внимательно. Ладимира потрясла головой, и на этом кметь больше не стал её тревожить, развернувшись, поспешил в избу. Несмотря на холод, возвращаться в клеть не хотелось, ожидать в четырёх стенах их возращения. Пусто вдруг стало на душе, что зайдёт и не увидит мужчину, к которому верно успела привыкнуть. Ладимира запахнула кожух, натянув шапку на уши плотнее, пошла к воротам, оглядываясь, никто ли не следит, но крыльцо дома пустовало уже.
Вышла за ворота, другие, те, что были открыты и в два раза меньше. Пошла дорогой, наезженной санями, усыпанной сеном. Должен же быть тут базар какой, можно там что-нибудь да разузнать. Ладимира всё оглядывалась, проходя постройки, и то были всё кузни, поварни, кожевни, мясные лавки. Базар, как оказалось, находился в двух верстах от постоялого двора, туда и стекались люди. Вскоре она вышла на пятак, где народу была тьма. Все галдели, что-то покупали, торговались. Ладимира озиралась. За людским морем только видны были крытые тесовыми досками лавки. Шла девка неспешно, иногда обходя сани, полные мешками и бочонками, протискиваясь меж бабами, вслушиваясь в их разговоры, но ничего стоящего не узнала для себя, пока взгляд не вырвал крепкую фигуру юноши. Остолбенела, так и вросла в землю, а по телу лёд прокатился. Даян, будто бы почуяв чужой взгляд на себе, обернулся. Приметил женскую фигурку, и лицо его вытянулось, побелело. Ладимира развернулась, чтобы бежать, да разве теперь удастся? Стоило сделать шаг, как крепкая рука схватила её за плечо.
— Нашёл, — выдохнул он.
— Зачем ты пришёл? — развернувшись, спросила Ладимира.
Синие глаза парня потемнели.
