— Бенц, — слегка брякнула Карина прикладом по двери, — и когда наши наблюдатели обернулись на звук, выстрелила. — Тдах, — отдалось в гулком пространстве складского помещения. Эхо метнулось под потолок и завязло в угловатых фермах перекрытия.
Пуля безжалостно скомкала «неготовый» к активному сопротивлению пластик-силумин и жиденький замок повис из дверей «вырванным язычком».
Уверенность девушки заряжала. Взгляд ее сверкнул, и она кивнула мне на двери, взяв автомат наизготовку.
Жесткий пинок распахнул створку, однако внутри нас ждала очередная пустота.
Высоко вверх уходила гулкая железная лестница со ступенями из рифленого профильного железа.
Мы пошли на второй этаж, прислушиваясь к тихому гулу чуть вибрирующей конструкции.
Пустота помещений становилась обыденностью. Офис на четыре стола и погасшие мониторы. Было видно — рабочее место покидалось не в спешке. Аккуратные стопки документов и ровные рядки разноцветных папок на полке.
Диспенсер с почти полной бутылью.
Холодильник в небольшой лужице талой воды.
Следов от взрыва телефонов не было, будто Армагеддон обошел предприятие стороной.
— Идем наверх, — шепнула одними губами Карина. Лестница действительно не заканчивалась на этаже, а призывно закручивалась куда-то дальше.
Вот и «скворечник» на самом верху. Круговой обзор. Три пульта управления с микрофонами. Диван.
Походило, именно отсюда открывались-закрывались ворота базы и отдавались распоряжения.
— Кровь, — ткнула пальцем в подоконник Карина.
Действительно там отпечатался смазанный след пальцев, будто человек пошатнулся, но удержался от падения.
— А вот и Армагеддон, — заметил я место взрыва сотового телефона, осколки которого видимо и ранили владельца.
— Все правильно, — эхом отозвалась Карина, — Вы с Серегой бомбили хранилище Чжао вечером, почему и офис прибран, а этот пост видимо был круглосуточный.
Получалось, охранник-диспетчер не достучавшись-таки до служб спасения-помощи покинул, в конце концов, свой пост.
Неожиданно я увидел, как рушился мир и услышал грохот столкновения грузовых поездов на виадуке вдали. Чудом зацепившиеся на верхотуре, вагоны валялись сейчас на боку, причудливо свешиваясь вниз.
В небольшом двухмоторном самолете, рухнувшем на соседний двор, взорвалась, скорее всего, навигация. Обугленные останки напоминали теперь о предыдущем величие инженерной мысли лишь отдаленно.
Неожиданно я заметил кровь на трубке телефонного аппарата стоящего среди прочей оргтехники и понял: раненый «часовой» сделал с азиатской педантичностью всё что мог и наверняка пытался достучаться до полиции-пожарных.
Машинально ткнул кнопку громкой связи, и тут мы с Кариной замерли в удивлении, потому как из динамика аппарата донесся до боли привычный гудок обыкновенного телефона.
«10»
Сюрпризы штука неожиданная. Можно ли было до ситуации с рухнувшим миром так задуматься из-за простого телефонного гудка.
Как только он прозвучал, мы с Кариной замерли, чувствуя себя на каком-то пороге. Пороге чего?
— Все потом, — неожиданно хрипло произнесла девушка. Протянула руку, надавила на округлую пупочку, прерывая этот краткий и непонятный для нас контакт, — Потом звонить будем. Утром. Система телефонной связи и не должна была рухнуть, — Пояснила она моему недоуменному взгляду, — Скорее всего, она идет независимо от кабелей Инета. Питание тоже автономное — на генераторах сидят, скорей всего.
Я понял её мысль — система и государство не умерли. Скорее всего, власти сейчас определяются с возможными разрушениями. Останавливают-локализуют опасные предприятия вроде атомных электростанций или нефтеперегонных заводов и совсем скоро возьмутся непосредственно за город.
«Может Рубан не так уж был неправ призывая ехать в порт именно сегодня?» — глянул я на девушку.
— Ничего, — будто считала она мои мысли, — Завтра тоже не опоздаем — им сейчас не до нас и не до кораблей — слышишь, что в городе творится?
Там в хитросплетении городских улиц действительно развернулся, чуть ли не настоящий бой. Темнеющее небо прошила нитьтрассирующих пуль, и гулко вдруг заработало что-то крупнокалиберное.
— Ух ты, бронетехника, — уважительно оценила Карина, — Удачно мы все-таки на окраину прибились…
Башня, ставшая нашим пристанищем, сильно напомнила мне сейчас каланчу старой пожарной части родного Иркутска. Появилось чувство, будто застывшие небоскребы усиленно пытаются нас рассмотреть, но у них никак не выходит.
Неожиданно пришло состояние защищенности, и я понял насколько Карина права с этой остановкой-ночлегом.
Обдумать не успел — где-то вдалеке появился до боли знакомый шум Судя по тому, как хватанула меня за руку девушка, она тоже его услышала.
— Вертолет? — выдохнул я воздух.
Карина утвердительно кивнула головой, и тут в нашем поле зрения появился геликоптер.
Окраска его не оставляла сомнений — машина явно принадлежала полицейскому или военному ведомству причем был он не такой уж и маленький.
Я ухватил бинокль и прильнул к окулярам. На турели явно просматривались бойцы в касках и с автоматами, а шел геликоптер не куда-нибудь, а четко по направлению к порту.
— Ну вот, — удовлетворенно хмыкнула Карина, — Прикинь, мы сейчас корабль штурмуем и как на ладони… — Дальше можно было не говорить. Город все-таки не перестал быть опасен для нас, выдавая новые сюрпризы и пытаясь все-таки «нашарить» чужаков своими «щупальцами». — Ночью на разведку пойдем, — подытожила Карина, — Спать устраивайся, а я с парнями пойду-определюсь.
Сумрак накатывался на город. Вместе с ним выползали из самых отдаленных уголков сознания мысли-соображения и понимание полной неясности. Да нам сегодня чудесным образом повезло, но дважды могло и не пофартить. А еще из головы никак не шел оживленный призыв телефонного гудка. Неясный отголосок рухнувшей цивилизации казался сейчас путеводным мостиком вроде: «набери-проснешься».
Дом… Семья… Сколько раз заставлял я себя просто не думать ни о том, ни другом. Теперь же мысли загнанные было в угол, сыпались словно горох, смешиваясь голове.
Дозваниваться в Иркутск было полнейшим бредом, но оставшись один на один с телефонным аппаратом, я удержаться не смог.
Клавиши «обжигали» и пришлось сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться.
Заветные цифры услужливо выскочили в голове.
Я шептал про себя цифры, понимая тщетность попытки, однако наслаждение условного звонка домой казалось необыкновенным.
Вспомнил, как в далекой тайге на армейской переподготовке я вырезал деревянный сотовый телефон и вечерами «болтал» с домашними. Через день у меня его даже просили сослуживцы чтобы «тоже поговорить»…
