Перцу, конечно, давали Карина вместе с остатками команды Джинна, хотя теперь я себя от этих жестких парней никак не отделял — слишком уж много вместе пережили за такой краткий период.
Гоу так гоу, вновь напялил я на себя тайваньскую фуражку с пупочкой и дернул, наконец, за встроенную веревку на маховике лодочного движка.
Синий выхлоп полетел над поверхностью воды, и веселенько зажурчала струйка охлаждения, вылетая из «сапога», уходящего вниз к винту.
Дернул за черненькую рукоятку переключения скоростей. Щелкнули шестерни, и лодка, постепенно набирая ход, вышла из-под нависающего над головой гигантского винта сухогруза.
Вода между пирсом и поверженным кораблем была по-прежнему чистой. Пробоина в форме банана уже поднималась над водой более чем на два метра, и корабль время от времени «угрюмо» выдавал тяжкий скрип гнущихся под тяжестью воды переборок.
Береговым службам было явно не до «парохода неудачника» — наверху снова метались фигурки, и жирный дым плыл в разные стороны. Удивиться я не успел: раздался очередной взрыв кумулятива, и еще одна порция дыма-пламени взметнулась в небо.
«Ага, — злорадно ухмыльнулся я, — Не получается живыми не брать…»
Видимо, прожженные войнами бывшие легионеры, добрая половина которых по сей день, так и оставались действующими наемниками, оказались «картонным» войскам тайваньского гарнизона не по зубам.
— Тыдыньс, — грохнуло наверху еще раз, и я направил лодку за угол пирса.
Франсуа уже закончил бинтовать Рубана, и теперь изготовившись для стрельбы, устроился за бортом лодки как за бруствером.
Сашка лежал у него в ногах, скукожившись, руки-ноги его конвульсивно подергивались. На удивление, алое пятно на груди так не увеличилось — видимо последний «флакон» сыворотки с «птичкой», запустив остывающий организм товарища, занимался теперь его регенерацией.
Вытащить суденышко на глиссер никак не получалось, и я памятуя свои Байкальские упражнения на воде стал раскачивать лодку с носа на корму.
Франсуа удивленно оглянулся на меня, но, сообразив что нужно делать, стал так же помогать мне «в такт».
Наконец законы физики сработали и бурлящая за кормой вода, стала превращаться в некое подобие струи.
Теперь нельзя было ни в коем случае сбрасывать газу, и лодка набирая ход вывалилась, наконец, за пирс, открывая нам картинку боя.
Тайваньскому гарнизону действительно приходилось несладко.
Часть береговых укреплений были захвачены командой Джинна, и оттуда по пирсу, сметая все на своем пути, работал сейчас крупный калибр пулемета на станке.
Грохот очередного выстрела показал, что кумулятив — это не «Муха» и не ручной гранатомет — два безоткатных орудия с левого фланга расстреливали прямой наводкой портовый топливозаправочный комплекс и любую технику, появляющуюся в поле зрения.
Жирно чадили несколько пожарных машин, а на небольшом взгорке догорал вертолет, видимо, сбитый легионерами.
До нас никому не было дела, пока вдруг автоматная очередь со стороны берега не легла рядом с лодкой.
Сообразив, что нас принимают за атакующий десант, я сорвал с головы приметную форменную кепи. Франсуа выхватил из кармана очередной индивидуальный пакет и, рванув, замахал в воздухе белоснежными бинтами, стараясь распушить их как можно гуще.
Усилия не пропали даром — нас опознали, но, к сожалению, не только соратники.
Теперь трассирующая нитка потянулась к нам от пирса, пытаясь остановить, однако удача была все-таки на нашей стороне и пули хлестнули по воде в каком-то метре за кормой. Миг… и мы скрылись за поворотом берегового укрепления, однако спокойнее не стало, потому как, и здесь шел неравный бой.
Одинокий стрелок, устроившийся в ДОТе, сдерживал сейчас нападение доброй дюжины солдат подобравшихся к нему уже на расстояние броска гранаты.
— Фэйс! — указал направление Франсуа, и я его понял.
Выписав крутую дугу, наше суденышко неслось сейчас прямо к трем выдернутым на берег «резинкам», на которых, видимо, и прибыл сюда тайваньский десант.
В азарте боя нас никто не заметил, а зря, потому как расстрелять со спины и в два ствола можно было даже большее количество солдат.
Тыкнувшись в берег, мы лишь по-быстрому выдернули суденышко, и не заморачиваясь Рубаном, оставшимся в лодке, сразу пошли в атаку.
Автомат ударил в плечо, выплевывая первые пули, а я лишь чуть потеснил Франсуа, выбираясь немного вперед. Сыворотка «булькала» в крови, и меня сейчас беспокоило лишь попадание в голову — никаких других ранений я не боялся..
Работал я короткими очередями отсекая по два-три выстрела, но почти каждая пуля находила своего адресата, так что бой в моем окончательно замедлившемся времени напоминал теперь, скорее всего, расстрел.
— Чвах! — дернулась спина бойца с ручной гранатой и зеленая «картошка» повалилась прямо в импровизированное гнездо, где утроились еще двое.
— Банч! — грохнул взрыв, «завязнув» в стрекоте автоматных очередей.
Ситуация для бойцов из берегового охранения сменилась прямо на противоположную. Пытаясь укрыться от нашего огня, они теперь подставились огню из ДОТа, и общими усилиями мы покончили с ними быстро.
— Фэйс! — выбирался на крышу через люк мой старый оппонент хохол Лева, — Валяйте с Франсуа к самолетам, там сейчас заваруха начнется. Время «Ч» через пять минут — Джинн движки запускает. Прогрев и кто не успел — тот опоздал!
Он еще кричал что-то на французском, видимо объясняя «расклад» Франсуа, а для меня замысел легионеров стал предельно ясен. Наверняка шеф наемников под шумок, заделанный остатками его команды, пробрался на аэродром и собирался сейчас угонять не больше не меньше чем целый самолет.
— Гоу! — орал мне Франсуа уловив ситуацию за какой-то миг, но я не мог оставить в лодке безвольно скорчившегося Сашку, получившего сегодня второй шанс на жизнь.
Показав французу жестом, чтобы бежал один я вернулся к нашему нечаянному ковчегу и, ухватив Рубана за амуницию, выдернул его наружу.
На удивление тот был в сознании и даже попытался меня остановить.
— Миха, брось, — уцепился он за мою куртку, пытаясь оторваться— Вали один…
— Ага, — злобно ударил я его по слабым еще пальцам, — Ты лучше держись крепче и силы береги. Бронежилетом мне будешь, — пошутил я, взваливая его на плечо, — Спину прикроешь…
Сашка больше не сопротивлялся — бронежилет, так бронежилет — ему всегда важна была мотивация.
— Пошел мустанг, — лишь слабо шепнул он, чуть повернув голову, болтающуюся у меня на груди, и после повис мешком.
«Крейсерскую» скорость я набрал сразу и если бы не пересеченная местность, мог бы получится неплохой результат для многоборья. Перед глазами раскачивались и оставались позади раздвинутые десантом проволочные ограждения. Трупы атакующих. Мелькнула чья-то спина, и я мог поклясться, что это был вовсе не хохол Лева — слишком хрупкой показалась мне фигурка.
