— Беги Рожа! — вдруг ворвался в мой мир сквозь грохот боя такой знакомый и до боли родной голос Карины, — Беги за мной. Не отставать!
Теперь угадывать дорогу нужды не было, а насчет отставать, это она зря кричала — сил у меня оставалось хоть отбавляй.
Неожиданно что-то сменилось, и я понял, что обстрел топливозаправочного комплекса прекратился полностью. Видимо остатки команды Джинна тоже неслись сейчас к указанному времени «Ч» на рев винтов, что неожиданно свалился на нас Сашкой, взламывая перепонки.
— Давай левее, — орала Карина и в этот момент я услышал звук одинокого выстрела.
Мою воительницу как-то странно повело, и я с ужасом увидел на нее плече расплывающееся алое пятно.
Упасть ей не дал я и «ухватил на буксир» левой рукой, закинув себе на шею уже не нужный теперь автомат.
Еще выстрел. Наша троица была теперь совсем уж не мобильна, а до опущенной на взлетную полосу аппарели оставалось метров пятьдесят. Я прямо чувствовал, как пуля сверлит воздух, и внутренне напрягся, ожидая удара. Однако расстояние оказалось для снайпера видимо немаленьким и свинцовый «шмель» цвиркнул рядом с ухом, лишь опалив кожу слабым касанием.
Еще десяток метров.
Выстрел.
Неожиданно Карина побежала тверже, и я увидел, как Франсуа ухватил другую руку девушки, перекинув ее через шею.
Пятнадцать метров. Десять. Пять.
Выстрел. Однако мы уже оказались под прикрытием турели.
— А-а-а-а-а! — победно заорал я, забегая по наклонной поверхности, и свалил Сашку прямо на кучу маскировочных сеток.
Сдернул автомат и подался обратно.
Картина не радовала.
Франсуа растянулся в каких-то трех метрах от аппарели. Крови видно не было, но почему-то же он упал. Вместе со мной на помощь ему и Карине вывалился на улицу и Лева. В руках у него была снайперская винтовка.
— Затаскивай их! — орал он мне сквозь шум винтов, — Я прикрою! — увалился он под аппарель.
Карине помощь была уже не нужна, она добралась в укрытие самостоятельно, а вот Франсуа так и лежал недвижим.
Ухватил его за руку, волоком протащил по бетонке последние метры, и лишь усевшись на аппарели, осмотрелся.
К самолету с той стороны, откуда прибыли мы, бежали сейчас со всех ног две фигурки в автоматами, а с противоположной неожиданно показалась бронированная машина с пулеметом на крыше.
Глухо бухнула снайперка Левы и боец, мостившийся за пулеметом бронника, вдруг обмяк и повалился куда-то назад.
Я закинул тело Франсуа и сейчас прибрасывал дистанцию остающиеся для несущихся на предельной скорости легионеров. По-моему это были близнецы — любители безоткатных орудий.
Неожиданно площедка подо мной дрогнула и чуть пошла вверх.
— Лева давай внутрь, — заорал я, забрасывая обмякшее тело Франсуа на площадку.
— Букс! — отозвался легионер очередным выстрелом, и фигурка пытающаяся выдернуть застрявшего пулеметчика повалилась на него сверху.
Рев винтов усилился, и самолет медленно порулил, не поднимая до конца аппарели, в сторону взлета.
Лева ловко откатился от грозящей его раздавить площадки, привстал и как-то боком на нее запрыгнул, упрямо не выпуская из рук винтовки.
Близнецы были совсем рядом. Подготовка у парней все-таки была хоть куда, и на лице одного из них я даже увидел азартную улыбку, мол, успеваем. Не впервой… и… они успели.
Джинн со временем «Ч» конечно, не шутил, но видимо бегущие фигурки при рулежке все-таки заметил и немного притормозил, позволяя легионерам завалиться внутрь.
— Банг, — видимо сбил кого-то еще Лева, но я уже ничего рассмотреть не успел, потому как, площадка пошла наверх, и рев винтов заполнил собой окружающее пространство.
«31»
Взлетать с ходу и без остановки для переключения режимов — задача непростая для любого пилота, даже если в тебя никто не стреляет.
Слава Богу, отвлекающий маневр с обстрелом топливозаправочного комплекса удался как нельзя лучше, и противник не успел перекинуть на аэродром какие-либо силы.
На острове, видимо, был действительно только единый гарнизон и все ограждения внутри периметра укрепленного оказались условностью.
Наверняка именно поэтому Джинну и удалось незаметно пробраться в самолет и за пару минут до времени «Ч» запустить движки на прогрев.
Когда винты стали рубить воздух с особым надрывом я лишь через полуприкрытую аппарель увидел как проносится под нами со все большей скоростью взлетная полоса.
— Банг, — послал куда-то еще одну пулю Лева.
— Фэйс! — заорал мне один из близнецов с края площадки и я понял, что сейчас нужно делать.
Братья устроились прямо на том самом месте, куда запрыгнули, и мы теперь напоминали Махновскую тачанку, обстреливая появившихся наконец-то позади нас разрозненных бойцов.
Сейчас было совсем не важно, попадаем мы или нет — главным была паника противника и наша плотность огня.
— Банг, банг, банг, — перешел на беглый огонь Лева, поддерживая нас, — Банг, банг, банг…
Неожиданно пол под ногами накренился, да так что мы чуть не покатились обратно прямо в ее разверзнутое жерло. Самолет пошел на взлет.
— АААААААА!!! — заорали мы разом, когда «взлетка» наконец-то пошла вниз и фигурки атакующих тоже накренились.
Джинн круто встал на крыло, разворачивая транспортник и катиться бы нашим раненым кеглями, если бы не тюк маскировочных сеток на которых сейчас валялся Рубан.
— ААААААА!!! — орали мы, — Аха-ха-ха… — нашему восторгу пределов не было. Все что уже произошло — произошло. Потери — потерями, а в транспортнике сейчас звучало только, — АААААА!!! — да истерический хохот в который все-таки свалились близнецы латиноамериканцы…
Аппарель наконец-то клацнула какими-то запорами и рев винтов стал на порядок тише.
Общее веселье улетучилось за какую-то минуту, и мы, наконец, огляделись, пытаясь понять, что же делать дальше.
Неожиданно я увидел, как пришедшая в себя Карина пытается одной рукой выудить из нагрудного кармана разгрузки индивидуальный пакет. Поднялся, оставив автомат на аппарели, и подсел к моей воительнице, беспокойно вглядываясь в ее лицо.
— Теперь я не справлюсь даже с тобой, милый, — шепнула мне она каким-то совсем уж девчачьим тоном. Давненько от нее не было таких проявлений нежности. Достаточно сказать, что за все это время у нас ни разу не было секса. По-моему, организм попросту переключился на первоочередные задачи, и нам стало не до этого. Ну а потом отношения же штука обоюдная. Общаться в том водовороте событий с воинственной фурией, в которую она всегда превращалась в минуты опасности, я не смог бы даже при всем желании.
