Полураздетый китаец в забавном полотняном белье злобно скалился сейчас на нашу компанию бортика, куда его попросту швырнули.
Беда и война объединяют. После того как мы с «каюром» буквально дотащили китайского бойца на берег, он только чуток пришел в себя и сразу попытался зарядить нашему монголу ногой.
Однако «капитан» оказался ловчее и в короткой схватке победил все-таки тот, у кого оставались свободными руки.
— Это не пехотинец, — завязывал ноги в очередной раз отключенному и уже раздетому языку Джучи-Нугай, — Те поспокойнее будут.
Ярость прорывалась сквозь внешнее спокойствие монгола. Зная вкратце его историю о внутренней Монголии, я догадывался — с китайской нацией у нашего каюра особые счеты.
С трудом погрузили «ватное» тело на катер и малым ходом поднялись вверх по течению на пару километров.
Времени не оставалось, и мы это понимали. К вечеру командиры хватятся бойца, и на вышку будет отправлена уже группа. Опытному следопыту разобраться в ситуации не проблема. И все — граница для нас закрыта.
Нужно было получить как можно быстрее хоть какую информацию и принимать решение.
Радиостанция с толстой резиновой антеннкой пока молчала. Боец в себя тоже приходить пока не собирался.
— Нужен позывной, — плеснул в лицо китайцу горсть воды из пластмассового ведерка Нугай, — Времени нет.
В этот момент китаец открыл глаза и разом изогнулся как червяк, пытаясь освободиться.
Фразы, которые он выкрикивал, были яростно-угрожающи, и тут неожиданно к нему подсела Карина. Выудила из чехла остро-отточенный тесак.
Ее говор был спокойным, но видимо в убаюкивающем звучании китайского прозвучало такое, что пехотинец разом примолк, а Джучи-Нугай вытаращил на воительницу глаза.
Оглядев аудиторию, девушка продолжила свой монолог и могу поклясться, китаец ей внимал!
Потом он заговорил. С его словами боевой запал Карины и Нугая как-то угас, и в воздухе теперь витала обреченная напряженность.
Наконец девушка прояснила и мне ситуацию.
— Россия оккупирована, Миха, — глядя в никуда сообщила воительница, — Танки, о которых нам рассказали вчера, скорее всего китайские, так что дороги вперед нет…
— Дорога есть всегда, — засмеялся вдруг Нугай, — Подумаешь китайская армия? У нас один батыр стоит трех десятков этих червяков презрительно плюнул он в сторону связанного пехотинца и резко сказал тому что-то на китайским.
Неожиданная гримаса на лице вояки выразила смешанную гамму чувств — от ненависти, до ярости на собственное бессилие.
— Знает меня, — расхохотался Джучи-Нугай, — Историями о нашей войне во Внутренней Монголии до сих пор пугают китайских младенцев. Дороги назад ни мне, ни вам теперь нет, — жестко скрипнул он, — Значит, остается идти вперед и прямо сейчас, — закончил он, напяливая на себя каску пехотинца.
«50»
Тугая струя глиссирующего катера вылетала за кормой, сильно уменьшая шансы на удачный исход операции.
По расчетам Хурлы бензина должно было хватить до Байкала лишь на малом ходу, однако останавливаться нам было теперь нельзя.
Когда позади осталась вышка, и, наконец, мелькнули первые дома приграничного поселка Наушки, Нугай распорядился Карине спрятаться в каюте. Мне достался румпель, а сам он встал как монумент на носу катера, повесив на шею трофейную штурмовую винтовку.
Катер сбавил ход и теперь красиво скользил по водной глади, однако любоваться красотами было совсем уж не время — прямо на городской набережной метрах в двадцати от нас проходило сейчас построение.
Вояки, одетые в точно такую же форму как и Джучи-Нугай, стояли неправильным каре и коренастый китаец властно что-то говорил.
По моей армейской практике походило на постановку боевой задачи, потому как командир жестикулировал, яростно рубя воздух ладонью и указывая куда-то вниз по течению.
Хорошо, что не вверх — мы-то на своем ярко синем пластике и так оказались под пристальным взором пары сотен любопытных солдатских глаз.
Однако вояки они были вымуштрованные — плюс азиатская обязательность.
Строй не шелохнулся. Маскарад устроенный Нугаем все-таки оказался неплох и сработал. Ну, идет катер по реке, да идет… Какие могут быть проблемы если на носу стоит точно такой же пехотинец-азиат со штурмовой винтовкой?
Однако вояка что вышагивал перед строем спиной к нам, вдруг что-то почуял. Может, заметил, как движутся взгляды подчиненных, рассматривая что-то позади него? Неважно — так или иначе, он обернулся…
Немая сцена.
Даже без сверхвозможностей мне показалось, она будет длиться вечно, и только тихое чавканье двигателя напоминало — что-то все-таки происходит.
Однако прожженый вояка удивлялся недолго и отвисшая в удивлении челюсть, наконец-то заняла свое привычное место.
Властный окрик заставил Нугая по-прежнему играющего роль солдата сдвинуть пятки, вставая в некое подобие «смирно» и он разразился четким докладом на свиристящем множественными «улю-улю» китайском.
На мое удивление командир был обескуражен ответом, но следом что-то еще раз властно приказал и сделал первый шаг к бетонному пирсу. Одновременно с этим на его гортанный выкрик к воде бросилось целое отделение вооруженных бойцов, снимая на ходу штурмовые винтовки.
Вот тут-то и «карусель» и закрутилась…
Таиться больше не было смысла, и промедление было смерти подобно, однако Нугай прежде чем дать отмашку набрать скорость злобно ухмыльнулся и толкнул за борт бесполезного теперь китайского пехотинца.
Бедолага позорно выскользнул из-за бортика, что укрывал его от посторонних взоров и плюхнулся в воду. Через секунду он выскочил на поверхность наподобие поплавка. Теперь манипуляции нашего «каюра» с оранжевым спас-жилетом становились понятными. Отвлекающий маневр — пока разберутся кто да что — несколько минут мы хоть как выиграем… Хотя не факт.
Расправился ли азиат с кляпом, торчащим изо рта, и что делали вояки на берегу, мне теперь оставалось лишь догадываться, и больше я в ту сторону не смотрел.
Уцепившись за рукоятку газа, я плавно вывел ее на максимальные обороты, выруливая подальше от берега, и молясь всем богам, чтобы немая сцена длилась как можно дольше.
Миг, и мы оставили далеко за спиной вооруженных до зубов вояк вместе с их командиром… — все-таки техника двадцать первого века могла еще показывать чудеса.
Поселок летел мимо нас, а на всем прибрежном пространстве виднелась пятнистая форма пехотинцев и техника-техника-техника-техника.
— Че это такое? — орала мне на ухо Карина, — Оккупация?
Мне же сейчас были безразличны эти рассуждения, а только сильно хотелось еще добавить скорости.
