Будущее для человечества под управлением сети виделось жутковатым. «Рано или поздно человеческий фактор возьмет свое, и опять начинается свистопляска, — рассуждал я, заканчивая ужин и выбирая с тарелки хлебом отсрый соус, — Забавно, что все время хочется есть, — облизнул я украдкой темную капельку подливки, попавшую на „многострадальный“ мизинец, — наверное, восстанавливаюсь».
Насыщенный впечатлениями день закончился-таки в спальне Карины. Скрестись в пластиковую дверь с названным номером, не пришлось — та оказалась не заперта. Девушка стояла темным силуэтом возле окна, закутанная в клетчатую простынь, и пребывала в странном состоянии. Подкрадываться и пугать я не решился, а просто скинул цветастые тапки, пошел к разобранной кровати и завалился на нее не раздеваясь.
— Скоро это закончится, — тихо заговорила Карина и подышала-потерла замутневший пятачок на стеклопакете, — Эта возня мне кажется теперь бесполезной и разрешится она как-то страшно.
— Тогда давай не терять времени, раз уж его не остается, — отозвался и поторопил я, — Ты же меня для этого позвала?
— Сейчас, — не выходила из медитативного состояния и не шевелилась Карина, — Дай мне попрощаться с сегодняшним днем.
Она стояла, не меняя позы, и молчала еще несколько минут, а потом подошла к тесной кровати и примостилась рядом.
— Поцелуй меня, — шептала она, закрывая глаза, — Мне плохо одной. Пускай нас сегодня станет больше.
Последнюю фразу девушки я не понял, и волна возбуждения захлестнула меня с головой. Кровать теперь не казалась узкой. Пропала усталость насыщенного дня, и остался лишь пульс, в котором я угадывал тайные желания партнерши и безошибочно добивался ее сдавленных стонов и приглушенных криков. Ее тело перед каждым оргазмом начинало мелко дрожать, и она безошибочно вылавливала меня в ритме, понятном ей одной. После на мгновение замирала и сопровождала бедрами наивысшие точки наслаждения.
Не знаю, сколько это продолжалось. Я был настолько возбужден, что себя не контролировал. Карина уловила мое состояние и повторила еще раз непонятную фразу:
— Хочу, чтобы сегодня нас стало больше, — и лишь на самом пике, когда она заставила меня завершить все так, как задумывал создатель, я, проваливаясь в небытие — понял. Состояние после к разговорам не располагало. Мы лежали на узкой кровати, укрывшись простыней. Прохлада воздуха и жар тел. Расслабление и легкая дрожь невидимых импульсов. Невидимый сладкий мир еще был с нами, и уходить не торопился…
Первым нарушил молчание я:
— Зачем тебе это? Мы же никогда не сможем быть вместе.
— Посмотрим, — эхом отозвалась девушка, — Просто мне стало страшно, что этого мира завтра не будет, и не захотелось быть одной.
— А как умрет мир? — спросил я.
— Не знаю, но когда стояла у окна, вдруг почувствовала его зыбкость. Слишком ненадежна эта цивилизация. Если рухнет что-то важное, начнется цепная реакция.
— Может, так лучше? — резюмировал я, — Будет шанс начать все сначала, а то что-то устал воевать.
— Я тоже загадала, — ерзала у меня на плече Карина, — Пускай это будет моя последняя война. При любом раскладе такого больше не хочу. Тем более, он уже там.
— А может, она? От меня только девки рождаются.
— Я сильнее тебя, — шептала девушка, — Значит, будет сын.
— Скажи, — заглянул я к ней в лицо, — а могла бы ты уничтожить цивилизацию? Ну, если бы это оказалось в твоих силах? — Сейчас не знаю, а вот когда была одна, легко. Только зачем?
— Разве тебе не надоела чужая война?
— Мы спецы, и я так воспитана. Хотя в принципе — надоело, но скорее я просто не знаю другого… — с этими словами она взяла мою руку и положила к себе на живот, — Будем учиться, — ворковала она.
Завтрак шел спокойно и никто никого не донимал. Еда сегодня казалась необыкновенно вкусной, а свет дневных ламп странно ярким. Рубан перехватил наши с Кариной взгляды и поглядывал, ехидно улыбаясь.
Подошел Юрий Леонидович и притащил матерчатую сумку с аппликацией розового чебурашки. Устроившись на стуле, шеф выудил из «недр» несколько телефонов и раскладывал их сейчас на столе.
— Ну что, диверсанты, — удовлетворенно гудел он, — Вот и машинки ваши. Технари туда всякой всячины напихали, но, главное, установили переводчик на десять языков, включая китайский. На освоение вам сутки. В инструкциях есть телефоны для справок, — С этими словами он положил на стол несколько листков машинописного текста. Закончить завтрак толком не удалось и все потянулись к своим аппаратам.
Бумажные инструкции, разлетелись по рукам следом.
— Домой звонить можно? — интересовался я.
— Да, но длительность разговора на территории «Системы» не более минуты, — гудел Леонидович, — Аппараты настроены так, что ни разговор, ни содержание ею не улавливаются и в течение минуты мы для нее лишь кратковременные помехи. Потом разговор автоматически прерывается. Так же можно общаться в режиме радиосвязи, а новые батареи держат заряд не меньше недели — воевать можно. Рубан и Карина стали осваивать радиоконтакт. Минут пять ковырялись-сверялись — телефоны-инструкции. Потом Саня убежал в коридор, и они стали экспериментировать. Сергей звонил маме. На просторах «альтернативы» можно было говорить сколько угодно, чем он сейчас и занимался, рассказывая срывающимся от волнения голосом «сказку» о внеплановой командировке. Чувствовалось: мама Сергея в разговоре побеждает.
Я поинтересовался у Леонидыча, когда едем за кейсом. Оказалось, в моем распоряжении час.
Поспешил в комнату беседовать с «Малышом».
Время полетело незаметно. Сначала отзвонился домой и сообщил жене, что жив и здоров. Выслушать встречные упреки толком не удалось, так как закончилась минута и разговор прервался. «Колупнул» инструкцию и перевел аппарат в обычный режим. Набрал дом еще раз. На удивление никаких упреков не прозвучало. Неожиданно для себя стал «тонуть» в голосе жены как случилось когда-то в молодости (после чего и женился). Психанул, мол, предстоит война, боевая операция, а ты сопли распускаешь. Тем не менее, воркование моей половинки оставило такой осадок, что «авантюрист» притаился в «темном уголке» сознания и помалкивал.
— Много напихали? — обратился я после к «Малышу» настраиваясь на боевой лад, — Способностей не утратил?
Вопрос был праздный. Еще когда мы шли обратно в «берлогу», я условным стуком интересовался: слышит ли он меня, и с радостью ощущал в ладонях вибрации корпуса.
«Даже приобрел, — значилось в сообщении, — А еще нас теперь двое и лучше пока общаться прикосновениями».
— ??? — скрипел я по корпусу, мол, кого теперь двое?
«Я и еще один телефон».
— ??? — скребся я пальцами.
«Телефон Сергея. Он меня создал».
«Понял», — скрипнул я по корпусу.
«Рад, что у вас хорошие отношения, — резюмировал „Малыш“, — Сколько времени?»
