Завибрировал в кармане телефон. На экране значилось: «Возможно, тебя не хотят везти в вокзал. Там, куда звонит человек, врачи, но про тебя пока не говорят».
Спокойствие улетучилось. «Этот ли человек должен был меня встречать», — задумался я. Достал билеты и посмотрел на время.
— Усыпеваем, — прозвучал сзади спокойный голос, — Груза в больнице.
Успокоился, да и Колька не звонит — значит все в порядке. Да поезда час, так что информация «Малыша» оказалась лишней.
Пункт назначения действительно напоминал стационар. Мы проехали пандус с помаргивающими лампами и остановились возле стеклянных дверей напоминающих приемное отделение.
Ждали несколько минут. Сиреневый чемодан выкатили на тележке два санитара. В него можно было уложить даже меня. Увидел такую махину и настроение испортилось — всегда ненавидел таскаться с багажом…
«Усадили» гиганта на заднее сиденье, и для провожатого места почти не осталось. Съехали с пандуса и снова унеслись в ночной город.
— Мы тебя погрузили в поезд, — заговорил спутник, — Никто не должен забрать чемодана. В Гонконыге тебя встыретят. На, это твоя, — с этими словами он протянул мне пистолет. Машинально взял и, опустив руки ниже окон, выщелкнул обойму. Патроны стояли в два ряда.
«Не меньше пятнадцати-двадцати штук», — определил для себя и, взвесив холодную деталь в руке, вставил ее на место. В стволе оказалось пусто, и я резким щелчком вогнал латунный цилиндрик в патронник. Поставил на предохранитель. — Есыли в Гонконыге будета полисия, сразу не стрелять. Сыначала покажися это, — с этими словами он передал мне ламинированную бумажку с иероглифом «свободный проход», — Уберися подалише. Отдаши в Гонконыге тому, кто выстретит.
Все становилось на свои места. Подозрений у провожатого я не вызвал, хотя тот и был настороже. Похоже, начиналась вторая стадия операции. Ощущение зависимости от чужой воли немного давило, но зато появилась уверенность в успехе.
В поезд грузили, даже не дав прикоснуться к чемодану. Провожатый с водителем разместили его в багажном отделении, находящемся в прямой видимости от меня.
— Восьмися сясов, — ободряюще улыбнулся спутник, — Постараисся не спати. В чемодани твоя жизиня.
Кивнул, но ничего говорить не стал, лишь улыбнулся и деловито похлопал себя по карманам, как бы проверяя полученные пистолет и ламинированный пропуск триады.
Реакция произвела благоприятное впечатление на сопровождающего. На прощание он взял меня за плечи и немного встряхнул.
— Иди садися, вот тибе табылетки, чтобы не сыпати. Иди, — с этими словами он передал мне стандарт с иероглифами и, повернувшись, зашагал по перрону.
В вагон сразу не пошел. В голове крутилось несколько мыслей, и я достал из кармана «Малыша». Необходимо было с ним переговорить, и я выудил из чемодана трофейный чехол. Вытряхнул обратно потухший «вражеский» телефон и пошел на перрон. — Слышал? — спросил я «Малыша», прикладывая его для конспирации к уху.
«Да, — мерцал экран, — Сильно задумался. Сканировал новый чемодан. Там деньги и взрывчатка. Немного. Еще за тобой следят в вагоне. Ему звонил твой человек из самолета».
— Место или лицо засек? «Нет».
После информации о скрытом провожатом долго разговаривать не стал. Прибросив так и эдак, поставил «Малышу» задачу: если вдруг засну, отслеживать вход в шкаф для багажа и при малейшей активности поднимать сигналом будильника.
«Деньги и взрывчатка, — раздумывал я, — Присматривают. Не факт, что соглядатай один. Взрывчатки немного, скорее всего от нежелательного просмотра. „Бабах“, и нет интересующихся, а деньги в клочья. А почему деньги в клочья?» — задал себе вопрос я. Ответ пришел почти сразу — наверняка в чемодане фальшивки, принадлежащие триаде. Настоящие деньги малознакомому пассажиру никто не доверит, а вот для «стремного» транзита я самая та фигура…
Усевшись в кресле, пристроил «Малыша» в пластиковом стаканчике повернув камерой на багажный шкаф. Стало появляться чувство неприкасаемости. Микромир на ближайшие восемь часов был создан.
«Ну как?» — простучал по корпусу телефона оговоренный знак.
«Да», — завибрировал «Малыш» в своей обрывистой манере.
Таблетки я решил не пить и кимарил в полглаза. За свою жизнь спал так не раз, работая ночным сторожем или, к примеру, в советской армии. Снов не оказалось. То состояние полуяви, в которое я впадал, позволило организму расслабиться, однако все перемещения мною контролировались.
Ночью звуков оказалось немного: мягкий шорох шагов бортпроводника, тихий говор на соседних сиденьях. Скрип каталки с напитками. Бульканье жидкости, текущей в стакан. Истома изредка отключала меня от прослушивания звуков, но сонные картинки не проявлялись.
Принесли обед. Свет был по-прежнему приглушен. На электронном табло в конце вагона показывалась скорость. В среднем она была от двухсот пятидесяти километров в час. Несколько раз цифры переваливались за отметку в триста, но спустя несколько минут возвращались обратно.
На экранах телевизоров под потолком шел китайский фильм. Из полученных аксессуаров ни один не подошел: одноразовые тапки белого цвета оказались малы, а наушники без надобности из-за незнания языка. Правда, после еды в подлокотнике кресла нашлось гнездо с трансляцией классической музыки, и я некоторое время слушал ее на малой громкости. Разбудил меня сигнал будильника. Еще не открывая глаз, услышал щелчок багажного шкафа. Обернувшись, увидел, как согнувшаяся фигура спиной ко мне шевелит чемоданы. Возился мужчина пару минут, а когда обернулся, посмотрел в мою сторону. Взгляды встретились, и он тут же отвернулся, однако могу поклясться — на его непроницаемом лице мелькнуло удовлетворение. После этого коренастый китаец вразвалочку пошел на место.
«Проверка?» — задумался я, но тут засветился экран «Малыша» с новым сообщением.
«Это он, — значилось там, — Только сейчас отправил смс и снова выключился. Я узнал».
Вопросительно поскреб пальцем по корпусу, мол, что там в сообщении.
«Непонятно, — верно уловил „Мылыш“, — Скорее неправильно перевел».
«Китайский шифр? — задумался я, — Похоже. Действительно нет резона длинно расписывать. Отправил сообщение с кодовым словом, мол, все в порядке, клиент бдит. Большего не надо». Оценив ситуацию, снова свалился в полудрему, ошибочно полагая, что происшествий до самого Гонконга не будет.
Глава 35
Полусон-полуявь не самое приятное чувство. Сладкая истома разламывает твое существо, обволакивает и тащит на дно. Однако захватить тебя полностью у нее не получается и, всплывая на очередной шум или возглас, ты пытаешься изо всех сил отделить явь от видений.
Редкие остановки приносили в вагон лишь одиночных пассажиров. Они оживленно усаживались, устраивались, а потом мерное движение скоростного поезда их убаюкивало.
Наблюдатель сидел лицом ко мне. Спит он или нет, было неясно. На глаза наполовину опустилась матерчатая закрывашка от света.
