Чжао Чанг для нее был старшим товарищем и советником, фактически отцом.
— Теперь ты понимаешь, — говорил Колька, — Почему вся его организация так шагнула по планете. Только благодаря «альтернативным» сетям, «система» не съела пока весь шарик. Кроме нас с вами есть еще кто-то в Индии и Новой Зеландии. Почти уничтожены альтернативные образования в Ираке, Афганистане. Дядюшка Чжао знает что делает… Ну и какой у нас с тобой будет план?
— Пока не знаю, — ответил я, — Моя задача выяснить, интересно ли это триаде, и будете ли вы участвовать.
— Я думаю, для Ли сяньшен это важно. Он спит и видит «систему» подчиненной себе самому. В конце концов, даже участвуя на вашей стороне, триада ничего не теряет. Наша-то «альтернатива» остается. Ну и какие действия?
— Все просто, нужно проникнуть к мозгу и вставить в центральный компьютер флэшку с подчиняющей программой.
— Да уж, проще некуда. Проникнуть в бункер к Чжао? Как это интересно будет выглядеть? — посуровел лицом Колька.
— Ну, уж это не моя задача. Нам главное, чтобы вы согласились поддержать нас отвлекающим маневром, а дальше дело техники. — Понятно, детали операции у тебя?
— Получим позже, когда прибудет основная группа.
— Слушай, я так понял, что сейчас тебя «система» не видит, не слышит и не опознает? — По-моему, как и тебя.
— Ну да, технари расстарались, — собеседник погладил свой телефон.
— Слушай, — догадался я, — А твои-то, значит, нас слушают сейчас?
— Конечно! — заулыбался Колька, — Ли сяньшен уже в курсе основной части разговора, и теперь остается дожидаться его решения.
Оказалось, нам повезло, что я появился в будний день. В противном случае мы могли бы остаться без номеров. Цены здесь против Гонконга на порядок ниже, и желающие что-либо прикупить или просто отдохнуть толпами едут сюда в Шенжен на выходные.
Помимо прочего в этой части Китая неимоверно развит секс-туризм. Виною всему близлежащие Филиппины. Сфера обслуживания занята именно этими представительницами слабого пола. Золотая мечта каждой филиппинки — замужество за белым господином. Причем им необязательно заполучить молодого красавца. Цепляют всех подряд.
— Иной раз такие парочки увидишь, — рассказывал мне Колька, — Я и сам с филиппинкой живу. Зацепила она меня в баре на Ван Чай. Там их собирается примерно 10 к 1. Просто падишахом себя чувствуешь. Здесь в Шенжене тоже так. Если есть желание, можем сгонять, кто-то да будет.
— Сколько стоят?
— Считай что даром. Полста баксов.
— Без денег можно приболтать?
— Только если замуж позовешь. Как я, — и Колька заразительно рассмеялся, — У меня здесь в Шенжене тоже есть «миа ной».
— ?? — глянул на него я.
— Любовница. Филлипинка. Я в свое время ее в Гонконге около «Immigration» нашел. Они там в выходные собираются по своим делам и вовсе не против, если такой красавчик, как я, их украдет. Тебе подарить кого-нибудь на ночь?
— Нет, Коля, я спать буду и голову в порядок приводить. Потом посмотрим…
— Потом может не быть, — философски заметил товарищ, — Если хочешь один ночевать, ночуй, а моя подруга сейчас приедет.
Проговорили еще час, а потом появилась его приятельница. Смуглая девчушка, немного похожая на обезьянку. Очень милая и улыбчивая.
Когда Колька представлял нас друг другу, он похлопал меня по животу и гордо сообщил:
— Миша!
Девушка назвалась Е Чай и после ее прихода ужин стал потихоньку сворачиваться. Колька что-то мурчал подруге на ухо, та озорно хохотала и шлепала его по руке.
Перед уходом к себе в номер Коля сообщил, что я понравился Е Чай и она интересовалась, почему я один.
— А ты что ответил? — За имидж беспокоишься? — ухмыльнулся товарищ, — Не переживай, сказал, что просто хочешь отдохнуть.
В номере я отдал Кольке пистолет и закрыл за ним дверь. Улегся на постель, достал «Малыша» и спросил:
— Какие новости?
«Новосибирск? Гонконг? Дом?» — плюнул аппарат на поверхность серию вопросов.
— Гонконг. Ли сяньшен.
«Я мало их понимаю, — ответил он мне, — Переводчик не справляется».
— Ладно, что в Новосибирске?
«Все ждут информации. Меня постоянно пытаются здесь взломать».
— Кто?
«Не знаю. Я для них неопознанный объект. Не телефон. Просто помеха. Пытаются опознать природу».
— Путешествовать в сети можешь?
«Ломают и там. Внутри. Хотя блокировки работают».
— Давай связь с Серегой, — распорядился я, уминая телом постель, и повернулся на живот, подоткнув подушку.
Через несколько секунд появился второй участник заговора.
— Ты на месте? — интересовался он.
— Не совсем. В Шянжене. Город рядом с Гонконгом Что-то вроде карантина. Как у вас?
— Леонидович ждет информации.
— Я его завтра наберу. Сейчас могу сказать, что появился здесь по адресу и, скорее всего, нас поддержат.
— Как я и думал, — удовлетворенно прозвучал Сергей, — Минута разговора о многом говорит. Не передумал? — интересовался он.
— Флэшка с собой. Дальше как получится.
— Я все думаю, — продолжил хакер, — Как ты обозначишься перед «системой»? Мы будем двигаться группой под полным ее контролем, а тут раз, и на одного больше.
— А что Леонидыч думает?
— Не спрашивал.
— Тогда пускай операция идет, как идет, а у меня есть заготовочка. Заодно и ему нос утрем.
Поболтали еще немного.
Собираясь звонить домашним, задумался, что здорово идти на шаг впереди ситуации, да еще иметь партнеров.
Утро застало врасплох. Оказалось, уснул прямо в одежде.
«Малыш» «закопался» под подушкой. Солнце еще не взошло, и в открытое с вечера окно доносился легкий шум города.
Сообразив, что ранним утром активное население занимается у-шу, я спрыгнул с кровати и пошел к окну. Машинально глянул на часы, висящие на стене — четыре тридцать.
На площади перед гостиницей оказалось несколько групп китайцев. Каждая выполняла свой комплекс упражнений в сером предрассветном мареве. Кто-то отжимался, кто-то плавно перетекал из стойки в стойку, меняя позиции рук и ног. Почему-то все они были одеты в темные просторные костюмы и создавали впечатление военизированного подразделения.
«А кто они еще? — рассудил я, — Китай и так большая армия».
«Малыш» молчал. Сонливость не проходила. Закрыл окно, задернул шторы, разделся и забрался под одеяло на прохладную простынь. Отоспаться-таки не дали. В семь утра загрохотала дверь. Сел рывком на постели и попытался вырваться из яркого сна, навеянного энергетиками поднебесной.
