«Отлично», — мысленно воскликнул я и открыл барсетку. Утро свалилось на голову вместе с похмельем. Всегда знал, что коньяк, это лекарство и пить его надо по чуть-чуть. Особенно тридцатилетний.
— А вкусный, какой был, падла, — будто читая мои мысли, стонал с постели Колька.
— Как там старина Дэн? — произнес я сегодняшнюю первую фразу, — Что делает? — Сто процентов спит. Вот уж чему он научился в России, так этому: спать и мастерски ничего не делать!
Оказалось, до Гуанджоу ехать недолго. Понадобилась пара часов, чтобы поезд донес меня до закатанного в стекло здания Восточного вокзала.
Эти сто пятьдесят километров пути я хотел просто отдохнуть, но мысли и рассуждения никак меня не покидали. Впереди была сплошная неизвестность. Шеф Новосибирской «альтернативы» Игорь Джонович не шутил. Судя по тому, что он отправлял все-таки «под сплав» провинившуюся мамочку, могло означать только одно: он шел ва-банк. Хотя после единственной с ним беседы я понимал: этот может выкинуть коленце только ради собственного внутреннего роста «Дальше как будет, — вспоминал я слова шефа „Альтернативы“, — Смерть-смерть. Пытки-пытки, но чистый полет останется лишь когда все ненужное отброшено», — «Смотри-ка, — фыркал я про себя, — Чистый полет ему! Такому дай волю он все здесь перекроит. — Стало даже неудобно за своих „авантюриста“ и „монстра“ с остановившимся временем. Будто я уже своих близких усадил как та ведьма на лопату и вот-вот суну в печь чтобы хоть чуток приблизиться к Джоновичу с его полетом, — Прав Серега! — бурлил я, — Тысячу раз прав — только собственная игра!» Хотя глава «Альтернативы» пускай делает что хочет. С таким раскладом по мамаше даже дядюшка Чжао не сможет предположить предательства со стороны Юрия Леонидовича. Скорее всего, легенда выглядела следующим образом: поскольку нас с Рубаном «не задействовали» в Новосибирской операции, Саня смог близко подобраться к мамочке шефа «альтернативы» и стать ее любовником. У меня появляется подружка из ее окружения, и мы двумя парами выезжаем якобы на отдых в Китай.
Удар, нанесенный по Новосибирской сети, конечной цели не достиг, но удалось освободить друга дядюшки Чжао — Юрия Леонидовича.
Лже-профессор, уловил перспективу «пленения» мамочки Игоря Джоновича, принял решение: использовать легендированный контакт Рубана с ней, для того чтобы выманить на вражескую территорию.
Теперь мы будем отдыхать, заблокированные для «системы», пока нас не захватят и не доставят к Чжао сяньшен. Сделает это старый друг и соратник, освободившийся из плена — Юрий Леонидович. Так операция по пленению второго лица «альтернативной» сети будет завершена. Для дядюшки Чжао сразу открывается возможность вести переговоры и пытаться диктовать свою волю.
«Джонович крутой чувак. — Снова задумался я, — Если он с мамулей так, кто для него мы?»
Ничего утешительного в голову не пришло. «Доигрались! — рассуждал я, глядя на пролетающие за окном пейзажи, — Скоро вся земля будет задействована в этой борьбе. Причем неважно, кто победит — ключевые фигуры исполнителей сразу „уйдут под сплав“. Мы слишком серьезная опасность со своими знаниями и опытом».
Последняя мысль навела меня на интересные рассуждения, и я впервые за все это время посмотрел на окружающих в новом ключе.
Мир жил как прежде: Пассажиры кто спал, а кто пялился в окно. Дети занимались детскими делами. Проводники сновали между сидений с дежурными улыбками.
«Не факт, что кто-то в этом вагоне адепт, — оценил я, — Люди в своем большинстве даже не подозревают, что им уготовано».
Газета, трепещущая на ветру в руках у бизнесмена с кейсом и цепкий взгляд «рвущий» цифры из таблицы на весь лист.
Целующиеся студенты с забавными «фенечками» заплетенными в беспорядочные космы — плевать на перенаселение мы тоже хотим детей!
Книги в руках, взгляды, прически, эмоции — калейдоскоп!
Через проход от меня круглолицый китайский малыш пытается пластмассовым молоточком высадить оконное стекло. Красненький инструмент оснащенный пикулькой с каждым ударом взрывался яростным пиу-пиу.
«Достукаешься, — рассуждаю я, — Все достукаемся… Интересно, о чем договорились Юрий Леонидович и Ли сяньшен? Им-то с Кариной переводчик не нужен. Болтают, наверное, не хуже китайцев. Какой уж там у них отвлекающий маневр?»
Рука опять наткнулась на загадочную флэшку в кармане пиджака. «И что в тебе все-таки?» — наверное, в тысячный раз спросил я.
Ответа не было.
«Главный мозг китайской „Матери“, — всплыли в памяти Серегины слова, — Освободитель… Избавление. Побочный эффект».
Неразгаданный секрет казался глобальным. «Избавление…неужели „метастазы“ системной сети разрослись так глубоко, что окружающий мир может свалиться в тартарары от какой-то программы?» — спрашивал себя я.
Ответ был неутешительным. Если, к примеру, «системная» сеть принадлежала бы мне, то для большей безопасности я постарался бы задействовать в процессе самые жизненно-важные ключевые узлы.
«Видимо, действительно, ее просто так не сковырнуть», — решил я и с каким-то новым чувством потрогал в кармане флэшку.
Глава 40
Следующие несколько дней слились для меня в забавный водоворот.
Рассуждая в поезде, я за несколько часов создал стройную концепцию и выработал решение: если представится возможность — применять смертоносную флэшку без колебаний. Меня сейчас интересовал только принцип действия программы и плевать на побочный эффект, даже если рухнет цивилизация. С удивлением прислушивался к сосотоянию. Для такого глобального решения даже участия моего «авантюриста» не понадобилось. Похоже, школа Джоновича свое дело делала и даже домашних теперь, я вспоминал все реже. Задумался:
«Срастаюсь во что-то целостное. Скоро буду три в одном без специальных включений», — мысль не порадовала.
Первый день в Гуанчжоу оказался для меня настоящим отдыхом. Рубан с компанией прибывал только завтра. Гостиница забронирована, спешить некуда.
Старался заняться обычными человеческими делами и про всякие там трансформации не думать. Хорошо мое нормальное время позволяло хоть частично попробовать понять все восторженные охи и ахи людей, бывавших в «поднебесной».
Пожалел, что Гонконг пролетел для меня незаметно в водовороте событий, хотя самое главное, дыхание города, я почувствовал.
Психанул:
«Да у тебя даже кайф какой-то свой! Уродец! Ты как все попробуй!»
Попробовал и неожиданном мне удалось вдохнуть воздух Китая, и глаза мои увидели-таки частичку его величия-многогранности.
Первой оказалась огромная клумба в привокзальном парке. Ее размеры можно было оценивать, лишь сложив воедино несколько футбольных полей. По зеленому фону шли иероглифы из темных цветов. Обрамляли клумбу аллеи.
Второе неизгладимое впечатление — искусственный водопад, с которого собственно и начинался парк. Стекал он прямо с крыши вокзала на тыльной стороны здания.
