Времени оставалось мало.
«Малыш» находился все время в телефонах группы Юрия Леонидовича, собирая информацию через наш канал радиочастот.
Тревожных сообщений не было. Технари просто проверяли аппараты. Вскрывали, разбирали и что-то тестировали.
Как и предполагалось, телефоны команде вернули на следующий день.
Обозначать это могло только одно: группа шефа успешно прошла тестирование и получила относительную свободу перемещения.
Мне становилось душно.
Где-то в застенках дядюшки Чжао томился проколовшийся на полиграфе Рубан, которому Андрей готовил роль манекена.
Он также вынашивал новые планы жестких экспериментов для Ольги и для меня.
Пора было действовать.
После завтрака «Малыш» вошел в контакт с телефоном Сергея.
Первые несколько минут стояла тишина.
Мои настойчивые скрипения по корпусу действия не возымели.
Делая вид, что просматриваю фотографии, я набил смс:
«Хватит базарить, любовнички».
«Малыш» отреагировал сразу:
«Ему больно и страшно».
«Серегу давай», — нетерпеливо набил я фразу.
«Сейчас», — ответил аппарат, и в его ответе прозвучала обида за непонимание.
«Хорошо, — прошуршал я по пластику участливо и написал, — Просто времени мало».
«Малыш» промолчал.
«Привет, — выскочила смс, — Как ты?»
«Со мною экспериментируют», — набил я ответ.
«Нам сказали, что ваша группа не прошла проверки и до сих пор в карантине».
«Врут. В карантине только Саня, а мы с Ольгой относительно свободны. Находимся в жилом корпусе „Х“ на 14 этаже», — считал я данные с пластикового ключа от дверей.
«Флэшка с тобой?»
«Да», — пощупал я резинку плавок.
«Береги. Это теперь единственный экземляр. Мне так и не удалось попасть домой до отъезда. Тебе что-то надо?»
«План здания. Информацию о начале операции. Постарайся со своим „Малышом“ проникнуть на их радиочастоты. Надоело быть слепым. Да и попробуй убедить шефа добиться встречи со мной. Судя по тому, что они задумали, нас либо просчитали, либо дядюшка Чжао решил избавиться от слишком информированных партнеров. По-моему, вы тоже в опасности».
Дальше я вкратце рассказал про Андрея, который в своих мыслеобразах вкатывал всей группе включая Рубана новую сыворотку.
После разговора почти час приводил себя в порядок. Оказалось, что волнение так же останавливает мое время.
Вихрь, вращающийся вокруг меня, постепенно стихал. Завибрировал «Малыш».
«От тебя идет цифровой код», — сообщил он мне.
«Код?» — пытался я вырвался из видений, в которых вскрывал цифровые замки мозга «системной» сети.
«Да. Импульс сильный. Попробуй взломать кодировку радиосигнала».
«Как?»
«Возьми меня в руку, — командовал „Малыш“, — Внимательно смотреть».
На экране появилась картинка, до боли напоминающая «внутренности» сети.
Однако она оказалась черно-белой.
«Это радиоэфир, — сообщил мне „Малыш“, — Красивая?»
«Поехали, — торопил я, — Давай показывай, где они?»
Нервно дернулось изображение, и мой экскурсовод приблизил темную полоску, мелькавшую на «горизонте». «Вот», — сообщил он.
Внешне закодированный эфир противника напоминал растрепанную веревку из нескольких жил. Я предположил, что это разные каналы и посоветовал «Малышу» зайти с другой стороны.
Он исполнил указание по-прежнему молча.
Выбрав самый толстый «канат» и мысленно посмеявшись над человеческой природой: «Что до сэбе, то потолще…», я надавил на болевую точку между большим и указательным пальцем.
Время замедлилось.
Сначала поймал эмоции «Малыша». Обиды на меня не было, и он нетерпеливо ждал начала «представления».
Никак не получалось сосредоточиться и мозг привычно сканировал окружающее пространство, растворяясь в непомерном объеме.
Потом что-то стало проявляться.
Я ощутил вязкость защиты канала, уловил какое-то течение под ней и стал пытаться забраться внутрь.
Безрезультатно.
Тогда направил все свои силы на изучение непробиваемой оболочки.
Появились странные вибрации.
Понял, что нужно «ускориться», и врезал себе по большому пальцу ноги каблуком.
Структура канала поползла, и появилось некое подобие пор. Неожиданно активизировался «Малыш». Он что-то понял и действовал теперь самостоятельно.
Программный код противника сыпался на глазах, и на экране сейчас мелькали непонятные символы.
«Ушел внутрь, — сообщил „Малыш“, предваряя мое напутствие, — Я понял, что надо: план здания и местонахождение мозга».
Я уловил, как мой партнер переместился на чуждую территорию с каким-то мальчишеским азартом.
Глава 48
После обеда появился Андрей.
Выглядел он грустно и в мою сторону не глядел.
Виновато прятал глаза. Такая перемена настроения сильно меня интриговала. Ожидая своего эскулапа, которого вчера мысленно прозвал «Доктор Геббельс», я раздумывал о его замыслах. «Подслушанная» в мыслеобразах информация беспокоила меня все больше, и когда он перешагнул порог, я понял, что нахожусь на боевом взводе.
Двигался он в моем течении времени как улитка и снова оказался для меня почти открытой книгой. Раздумывая позже, понял, что независимо от моего прямого сознания организм, скорее всего, обучается и сам. — А вы что же не в спортзале? — удивился он, — Раньше всегда с Ольгой ходили, а сегодня нет.
— Экспериментирую, — копался я в его голове.
Там оказалась забавная мешанина. Мне никак не удавалось расшифровать свой радостный образ, лежащий под кучей проводов в лаборатории. Поинтересовался:
— Работать пойдем?
— Только если пожелаете сами, — оживился Андрей, — Решение Чжао. Вся ваша группа свободна и сегодня к вечеру все переедут сюда в корпус «Х».
— Что, не обнаружил полиграф предателей?
— Чисты как стеклышко! — подтвердил Андрей.
— Не грустите, — участливо сказал я, — Будут и другие манекены.
— Да уж, — грустно протянул «доктор Геббельс» и неожиданно понял, что прокололся.
— Как? — икнул он, — Как вы узнали?
Я уловил в нем странную надежду. Эскулап сообразил, что Чжао при наличии интересных данных может и поменять свое решение, по крайней мере, в отношении меня.
