«Вот и все, — оценил я полученные разведданные, — Осталась только реализация».
«Малыш» устало затих.
Я не спал еще час, переваривая «услышанное», а потом свалился в сон, в котором повторял подвиг своего партнера внутри силовых кабелей.
Утром же никак не мог сообразить, где лежу, настолько явными оказались видения бурных потоков, несущих меня в молекулярной структуре медных и алюминиевых жил.
Проснулся, будучи на боевом взводе и в остановившемся времени.
«Даже сны теперь разгоняют, — тянулся я в постели и скомандовал, — Давай обратно, успокаивайся!»
Установка возымела действие минут через пять, когда ночные видения немного затерлись. За это время просканировал помещения рядом и тихонько «коснулся» «Малыша».
Парень отдыхал.
Он находился в каком-то трансе и лишь на поверхности его сознания я уловил безмерную преданность.
Почему-то стало стыдно.
Пришла мысль, что со смертью сети парень останется фактически слепым.
Дал себе слово не бросать его в любом состоянии.
На завтраке сообщил Леонидычу новости.
В детали не вникал и сказал, что могу теперь дойти до хранилища и открыть все кодовые замки.
Сначала он не поверил, и тогда я дал ему поговорить с «Малышом».
Риск, конечно, был, но при сканировании соображений шефа я не уловил ничего подозрительного.
Забавно было смотреть, как ярый противник всего нового тычет толстыми, как сардельки пальцами в клавиатуру, набивая текст.
Через пять минут шеф весь взмок, но выглядел воодушевленным.
— У меня есть план, — шепнул ему я.
Схему действий обсудили быстро.
Распределили роли.
Оставалось теперь информировать Гонконг.
Эту функцию шеф взял на себя. Впереди было еще восемь дней, отведенных Чжао на отдых и подготовку.
Время «Ч» осталось пока неназначенным.
Ожидание не сама плохая штука, если есть чем заняться.
Этого было в избытке.
Андрей появился пару раз. Правая его рука была загипсована. Бита, запущенная мной, по оценкам специалистов, летела со скоростью боевого вертолета, и как эскулапу не оторвало конечность оставалось только гадать.
Данных, полученных на последнем эксперименте, ему должно было хватить надолго.
С его слов, он упрашивал дядюшку Чжао не посылать меня в Новосибирск, но тот просьбам не внял.
Каждый день в спортивном зале я отрабатывал навыки рукопашного боя с Ольгой и парой тренеров дядюшки Чжао.
Оказалось, элегантность ведения боя специалистами способна противостоять даже моей ломовой силе и скорости.
Предположил, что японец, специалист по айкидо, тоже мог оперировать временем. Он посмотрел мой потешный спарринг с Ольгой и умудрился после пар раз уронить меня на ковер, сбив с моей персоны спесь.
После этого я перестал смотреть свысока на окружающих и понял — свободное время лучше потратить на дополнительные навыки. Пару раз у меня побывала Карина.
Ощущение семейной идиллии никак меня не покидало, но ночевать ее у себя не оставлял, мотивируя необходимостью выспаться перед тренировками.
Характерец боевой подруги оставлял желать лучшего. Невзирая на всю позитивность и доброту, она напоминала избалованного ребенка, которому постоянно нужна забота и внимание.
На пятый день Юрия Леонидовича на завтраке не оказалось, и появилось чувство, что вот-вот что-то начнется.
Его не было и на обеде.
Вечером за ужином он появился и пребывал в какой-то задумчивости. Шепнул единственную фразу:
— В спортзале через час.
Глава 50
Ожидание в остановившемся времени — вечность.
Стихийный эффект, который помогал мне выживать в уличных схватках и перерос на сегодня в данность, сегодня вместо помощи терзал меня своей малоподвижностью.
До начала операции оставалось меньше двух часов, а я никак не мог заставить себя прийти в норму.
Моя вторая половинка жаждала действий, а вместо этого приходилось лежать на постели и изображать спящего.
Я не мог даже беседовать с «Малышом». Его здесь просто не было и он, скорее всего, адаптировался сейчас внутри системы электроснабжения и готовился отключать камеры на пути нашего следования.
Маршрут до мозга «системы» закачали в «Малыша-2», и Сергей должен был появиться у меня сразу после начала заварухи.
«Тик-так», — мысленно отсчитывал я время, пытаясь в ночных шорохах услышать клекот шестеренок и скрипенье стрелок.
«Тик-так», — вспоминались мамины часы с кукушкой.
Но времени с той поры утекло много, и механизмы, отсчитывающие секунды, сильно изменились.
С каким удовольствием я проснулся бы сейчас от звонка простого будильника и осознал, что все происходящее со мной, лишь пустой дурацкий сон.
«Мечты, — тюкалась в голове вялая мысль, — Человечество доигралось в глобальный контроль, и сегодня мы попробуем это прекратить».
Что будет дальше — не волновало.
Проигрыш не рассматривался и я в него просто не верил.
«Не бывает такой мощной совокупности факторов, — рассуждал я, — Цепочка сплошных закономерностей: разумный „Малыш“, Серега со своими замыслами, небывалая удача, позволяющая остаться невредимым во всех передрягах плюс сверхвозможности. Наверняка какие-то высшие силы заинтересованы в уничтожении этого жутковатого продукта человеческой жизнедеятельности, невзирая на побочные эффекты».
Один профессор-американец называл человечество биологическим видом по производству мусора.
— Мы выкапываем полезные ископаемые, — вещал он с телеэкрана, — Производим мусор и закапываем его обратно в землю. Нетронутых пространств, все меньше. Представьте себе на мгновение землю без человека… Гармония. Я больше чем уверен, — подытожил он выступление, — Что скоро нас не будет вместе с уродливой технократической цивилизацией и утерянное равновесие восстановится.
Тогда я с ним почти согласился — против его рассуждений сложно было возражать.
Сегодня слова американца предстали для меня в еще более ярком свете.
«За полчаса до конца света, — думал я, — А может, и за пять минут. Прямо по Библии — матери кормят детей, люди вынашивают свои обычные планы, а мы готовим Армагеддон».
Мысли о семье и друзьях я исключил за день до этого волевым решением, мол, будь теперь что будет.
Нащупал Серегину флэшку. После получения особого статуса, я ее в плавках не прятал, а просто носил на шее рядом с нательным крестом.
