Чем Ренцо мог помочь?
Он бы хотел, он на все готов, но… Чем?
Вечность для него — это слишком. Он обычный человек. Просто человек, без всякой там божественной силы, в которую раньше и не верил никогда. Он и так взялся за дело, которое требует куда больше способностей, чем у него есть. Политика и власть не для него, он солдат… Но здесь Ренцо, по крайней мере, понимает, как ему поступать.
Единственной реально высшей силой для него была Гильдия, со своей рациональной наукой…
А то, о чем говорит Мэй — даже не магия. Магия — это ритуалы, заклинания, последовательность действий… магия тоже рациональна, по сути своей.
Но это… Это не для людей.
— В тебе ведь тоже это есть, — Мэй вдруг заглянула ему в глаза.
— Во мне? — он усмехнулся, но что-то сжалось в сердце. — Ты смеешься?
Что такого может в нем быть?
И боль неизбежности где-то внутри. От него сейчас потребуют большего.
— Ренцо, твой дед — дракон. А в каждом драконе есть капля ургашксой крови. Сила может открыться тебе. Пусть, не в полной мере, не так, как Дину, но…
Безумие.
— Мэй… — он попытался было усмехнуться, но не вышло. — Это слишком. Может быть, еще что-то было в моем брате, какая-то то там драконья кровь, но во мне… Ну, откуда?
— Я чувствую огонь в тебе, — серьезно сказала она.
Нет. Это слишком.
— Огонь? — голос слегка дрогнул. Ренцо отстранился, взял ее за плечи. — Мэй, что по-твоему, я должен сделать сейчас? Бросить все, поскакать к вашим горам, нырнуть в эту чертову Реку? Сила должна открыться? Ты издеваешься? Чего ты хочешь?
Она поджала губы, слушая. Сама сжалась.
— Я ничего не хочу от тебя, — сказала тихо. — Ренцо, мне ничего не нужно. Ты просто должен это знать.
Он, все же, усмехнулся. Отвернулся. Долго смотрел на бегущую воду Ражка внизу, у подножья холма.
— Ничего? — сказал со вздохом. — Знаешь, мой брат любил говорить: если женщина начинает уверять тебя, что ты настоящий герой и мог бы даже убить дракона, то это вовсе не значит, что ты герой, не обольщайся. Вовсе не значит, что она в тебя верит и что ты действительно способен на такое. Это значит, что дракон притаился где-то за углом, и женщине позарез нужно, чтобы кто-то принес ей его голову. Голова дракона нужна, а не твоя доблесть.
— Ренцо…
В ее золотых глазах блеснули слезы.
— Прости. Я не хочу обидеть тебя, Мэй, — он говорил, и в сердце все боль больше росла пустота. — Я безумно люблю тебя. Я готов ради тебя на все… Прости… я думал, что на все. Но то, о чем ты говоришь сейчас — немыслимо. Тебе ведь нужна помощь? Ты пришла сейчас, потому, что что-то беспокоит тебя.
— Я пришла, потому, что скучаю по тебе. Потому, что ты мне нужен. Нужно видеть тебя, быть с тобой… И больше ничего. Хочешь, я останусь? Не вернусь домой, а останусь здесь, с тобой? Навсегда. Ты хотел купить землю и выращивать виноград? Я могу пойти с тобой куда угодно. Прямо сейчас. Мне вовсе не нужно, чтобы ты становился наместником для меня. Ничего не нужно. Только ты сам.
Он закрыл глаза. Облизал губы.
Если бы все было так просто.
— Я не могу бросить службу сейчас, Мэй.
— Не сейчас. Когда захочешь…
Покачал головой.
— А потом за тобой придет твой брат-громовержец. Или твой горячий илингский хан, зажигающий огонь в ладонях. Или Гильдия снова. И потребуют тебя назад. И что я смогу противопоставить им? Виноградники? Поля брюквы, если куплю землю здесь, в Микое? Что?
И снова повернулся к ней, ища ответа.
— А что изменится, если ты станешь наместником? — в ее голосе почти обида.
— По крайней мере, твой брат не придет отбирать тебя, он обещал. И у меня будет достаточно солдат, чтобы вломить илингскому хану по первое число. Будет больше возможностей отстоять тебя.
Она молчала. Долго, глядя ему в глаза.
Он тоже молчал.
Хотелось ляпнуть даже, что, на самом деле, Мэй следует найти кого-то более достойного ее. Равного. Джийнарского хана, пусть другого, не Тарина, или даже сына филистийского султана, тому как раз пора искать жену. Ренцо — далеко не султан. Но ляпнув такое — можно ее потерять. А потерять он был не готов. Скорее уж действительно отправиться в Нижние горы. Но только это безумие.
Еще лет двадцать назад у Ренцо хватило бы дури и запала действительно рвануть туда. И геройски погибнуть. Но сейчас, почти в сорок лет… Старый стал для таких игр. Нет, физически еще вполне хватит силы и ловкости лазить по отвесным стенам и прыгать через пропасть. Сила еще есть. Именно дури на это не хватит.
Был бы толк…
— Я ничего не хотела от тебя, — едва слышно повторила Мэй. — Но ты должен знать. Я просто вижу… Не нужно никуда, ни к каким горам… Ренцо…
Он поднялся на ноги.
Чуть отошел в сторону, пытаясь осознать.
Она немного помедлила и вскочила за ним следом. Подошла. Постояла рядом. Осторожно обнимая сзади, прижимаясь всем телом к его спине.
— Ренцо, я люблю тебя.
Ее ладони на его груди, у сердца.
Он осторожно развернулся, тоже обнял ее.
Он тоже ее любит.
39. Сестра ветра
Мэй пробыла в Кагреге почти две недели, куда больше, чем рассчитывала. И даже не потому, что было так хорошо, и не хотелось возвращаться. Нет.
Все вышло не так.
Трижды они ругались. Два раза по мелочи. И один раз серьезно, с переходом на крик. Бедный Гильем сбежал от их воплей. Еще немного, и разнесли бы дом. Из-за чего? Из-за ерунды, как это обычно бывает.
Просто Ренцо вернулся поздно, и от него пахло вином. Нет, он вовсе не был пьян, даже близко, выпил, может быть, пару бокалов, не больше, но Мэй почувствовала. Она что-то фыркнула по этому поводу, он ответил… и пошло. Она понимала, что квестор — помощник легата, что в его подчинении почти пять тысяч человек, и нужно решать массу вопросов. Не все удается закончить вовремя, бывает, что затягивается допоздна. И да, где-то там между делом можно выпить бокал вина… или просто за ужином. Но ведь дело не в этом.
Да, Ренцо мог бы предупредить Мэй, что вернется поздно. Мог бы отправить кого-то, сказать ей. Рассвет скоро! Она волновалась!
Пожалуй, она наговорила ему куда больше обидных слов, чем он ей. Ренцо держался. Хотя она отчетливо видела, как его прямо распирает от желания сказать, что он вообще ничего ей не должен, и какого черта!
Не сказал.
Но не должен. Она прибежала сюда сама. И все понимает.
Да, сейчас не самое удачное время. Недавно прибыли новобранцы из Илоя. И кхаи снова обнаглели, грабят деревни вниз по течению Тайруски. И на севере снова волнения…
