Однако она до мельчайших подробностей помнила, как целовался Адам. Это было нечто совершенно новое.
— Находясь во мраке, я уже и забыл, что могу видеть, — признался он. — Ты и твоя красота напоминают мне об удовольствиях, которые остались в мире.
Адам имел в виду секс. Конечно, не могло быть и речи о серьезных и продолжительных отношениях. В любом случае она не могла оставить свою прежнюю жизнь, отца… Выйти замуж за принца маленькой островной страны? Которого она едва знала? Ни за что.
— Адам… — пролепетала она, не зная, что еще сказать.
Эмоции захлестнули ее. Белль хотелось сказать, что он вовсе не уродлив. Может быть, он и правда был чудовищем, но сейчас ее это не заботило. Слова исчезли, но страсть лишь усилилась. Держа лицо в ладонях, Белль встала на цыпочки, склонила его голову к себе и прижалась губами к его губам.
Мгновение спустя Адам взял ситуацию под контроль. Он крепче обхватил ее за талию и прижал к книжной полке, которая впилась ей в поясницу, но Белль не обратила на это никакого внимания. Сейчас ее волновали лишь его жаркие цепкие губы.
Его руки были очень активными. Он провел ладонями по ее изгибам, обхватил ее груди и большими пальцами накрыл соски. Охнув, она выгнулась, даже не заметив того, что угол книги врезался ей в плечо.
Ни один мужчина так не ласкал ее…
Ведь она девственница, она должна хотя бы… испытывать страх перед первой близостью. Но никакого страха она не испытывала. Ее словно затягивало в какой-то сумасшедший водоворот.
Его ладони спустились вниз, он прижал ее бедра к своему напряженному телу, к наглядному свидетельству его страсти. Она сцепила руки за его шеей и прижалась к нему теснее.
Его пальцы скользнули под ремень ее джинсов, и с замиранием сердца она следила, как они пробираются к ее шелковым трусикам. Между ног у нее стало влажно. Интересно, Адам ощутил это сквозь белье?
Белль забыла и о страхе, и о смущении. Оставалось лишь ослепительное желание, которое Адам пробуждал в ней своими прикосновениями. Приникнув к нему, Белль двигала бедрами одновременно с движениями его руки.
Белль не переставая дрожала, а Адам продолжал атаковать ее, медленно и страстно целуя, лаская ее языком. Он поглаживал ее между ног, усиливая возбуждение до предела.
Проникнув под ткань трусиков, его палец нащупал влажное лоно и не спеша двинулся вперед, для облегчения используя ее смазку.
И тут Белль сдалась. Она резко дернулась, и ее накрыли волны оргазма, а потом по телу разлилось наслаждение. «Больше не могу», — подумала она, но вслух не сказала ни слова.
Адам подался вперед и погрузил палец глубже — до того неожиданно, что она вскрикнула.
Белль словно разорвало, и она превратилась в какие-то искрящиеся блестки, выкрикивая его имя вновь и вновь, цепляясь за его плечо, пока ее не поглотило чувство освобождения, полностью обессилив тело.
Когда все кончилось, ее горло болело от бесконечных криков.
Усилием воли Белль посмотрела в глаза Адама и покраснела, увидев в них неприкрытый голод. Теперь все было ясно! Почему женщины теряют голову от страсти, почему проводят ночи с такими, как Адам, и забывают обо всем.
Она вырвалась из его объятий и отстранилась.
— Трудно дышать, — выдохнула она.
Он отпустил ее и отошел, подняв руки, словно хотел доказать, что не посягает на ее свободу.
Глаза Белль наполнились слезами. Она почувствовала себя голой, хотя была полностью одета. Адам не видел ее тела, но узнал нечто более интимное — то, что она старательно скрывала даже от себя.
— Хочу кофе, — выдавила она.
И рванула из комнаты, оставив позади первого мужчину, с которым познала страсть. Первого, кто заставил ее перестать бояться саму себя.
Белль подумала, что, ведя себя таким образом, окажется ничуть не лучше своей матери.
Глава 7
Следующие пару недель Белль довольно ловко избегала Адама. Но он и сам предпочел не лезть к ней. Он сосредоточился на будущей награде — триумфе, который ожидал его на вечеринке.
Наместник сообщил, что появление Адама взбудоражит общество, и намекнул о возвращении на трон.
Все шло по плану.
Кроме спешной публикации последних фотографий.
Однако снимки оказались плохого качества, и на фоне сенсации, которую произведет Адам, они не нанесут большого ущерба.
Главное — не допустить, чтобы на вечеринке Белль смотрела на него с ужасом — как тогда, в библиотеке. Непонятно, то ли она испугалась его, то ли не ожидала от самой себя, что с упоением растворится в объятиях чудовища. Мало того что Адам был некрасив, так еще и совершенно не совпадал с ее представлениями о любимом мужчине.
Только сейчас он наконец пожалел о потере эффектной внешности, которая сильно бы ему пригодилась для соблазнения Белль.
Конечно, способов соблазнения миллион, но они оставили его неудовлетворенным. Если бы он мыслил прямолинейно, то сразу сорвал бы с нее одежду и овладел ею. Может, тогда им было бы легче договориться.
Принц с хмурым видом расхаживал по комнате. Вечеринка Филипа состоится сегодня, и Адам впервые за много лет надел смокинг, сшитый на заказ на прошлой неделе. Последние три года он только и делал, что занимался спортом, и его мышцы так сильно увеличились, что старый смокинг оказался ему мал.
Пока Фос поправлял ему галстук, Адам разглядывал себя в зеркале.
Когда-то он имел аристократичный вид под стать смокингу. А теперь, даже несмотря на заказной костюм, выглядел как ряженая пантера.
Что ж, логично. Разве легко вернуться к прежней жизни с такой физиономией?
— Тебе стоит быть помягче с девочкой, — пробурчал советник себе под нос, стряхивая пылинку с его смокинга.
— Я и так ей библиотеку подарил, — возразил Адам.
— Ну-ну. Она по-прежнему пугается тебя.
— Я монстр, ты не знал?
— Монстром тебя делает не внешность.
— Я, кажется, не просил комментариев, — огрызнулся Адам.
— Но у вас сегодня первый выход в свет, и публика не поймет, если Белль будет выглядеть испуганной.
— Ничем не могу помочь. Я делаю все возможное в данных обстоятельствах. А обстоятельства таковы, что она — моя пленница.
Фос кивнул:
— Понимаю, дело непростое. Но хотя бы попытайся вести себя как обычный человек. Это пойдет только на пользу Белль.
— Я, кажется, не просил помощи.
— Боже упаси.
Адам фыркнул:
— Не думай, что я ей не нравлюсь. Наоборот, я нравлюсь ей слишком сильно.
— Мне тоже так показалось, — заметил Фос. — Но чем же ты ее завлечешь, если ее пугаешь?
