— Существуют и другие способы заработать.
— И это говорит мне принц! Все должны трудиться. А некоторые жилы из себя тянут, чтобы эту работу просто получить!
— Ты читаешь мне лекцию о сложностях жизни? — Он откинулся на спинку кресла. — Погоди, дай я возьму бумагу и ручку.
— Я очень сожалею о твоей аварии. Но мой отец в ней не виноват.
— Он хотел использовать мою трагедию для собственной выгоды! — Адам усмехнулся. — И он в этом преуспел.
— Он не хотел причинять тебе боль, — пробормотала Белль. — Ему нужна помощь. Ему нужно собрать денег на лечение.
— Меня не впечатляют твои оправдания. Больше всего на свете я ненавижу прессу. Особенно желтую, представителем которой является твой отец. Я ничего не могу сделать против этих публикаций. Поверь, я пытался. Но есть способ повернуть ситуацию в выгодную сторону.
— Да ну? И какой же это способ? — едко спросила она.
— После аварии я не появлялся на публике, поэтому снимки такие ценные. Ведь всем любопытно, как сильно я изуродован.
— Ты не выходил в свет… Совсем?
— Да. Я, кажется, упоминал это, когда мы познакомились.
— Когда ты взял меня в плен.
— Называй как хочешь. Я упоминал, что вместо меня сейчас правит наместник. Его срок подходит к концу, и, если я не верну контроль над страной, начнутся всеобщие выборы. И монархии придет конец. — Адам внимательно посмотрел на хрупкую девушку, сидевшую перед ним. — Я-то думал, ты навела обо мне справки перед тем, как приехать.
— Не хватило времени. Как бы ты к нему ни относился, я надеюсь, ты понимаешь, что я сильно его люблю.
— Любовь важна только для тех, кто любит, — медленно произнес он, думая о жене. Газетчиков не волновало, что Адам ее любил. Они вечно изводили Ианту, вечно стремились раздуть скандал. — Больше любовь никто не ценит, — с горечью добавил он.
— Расскажи мне о своих планах. Раз уж я в них участвую.
— Я намерен держать тебя рядом, а потом представить миру как свою фаворитку.
Белль оцепенела.
— Как кого?!
— Фаворитку. Повторяю, меня не видели с момента аварии. Когда снимки опубликуют, мне придется выйти из добровольного заточения. И выбрать для этого правильное место и время — грамотный политический прием.
Адам продолжил поглощать пищу. В том, как он управлялся с едой, было что-то варварское. Белль совсем по-другому представляла себе принцев. Но когда он рассказал о затворничестве, все вдруг встало на свои места. Адам жил в замке практически один, ни перед кем не отчитываясь, ни перед кем не рисуясь.
Конечно, она ожидала несколько иного от человека, который лишил ее свободы из-за пары фотографий.
Да, он предупреждал, что ему понадобится ее красота. Итог его рассуждений не должен был ее шокировать.
Но изображать фаворитку?.. Это старомодное понятие вызывало некоторый диссонанс. Да и кто ей поверит? Белль понятия не имела, как играть соблазнительную особу. Или, по крайней мере, скромную кокетку.
Они с Тони познакомились во время учебы, и, если бы он не наведывался ежедневно в университетскую библиотеку и не переставал спрашивать, что читает Белль, они бы никогда не начали встречаться. Только благодаря его настойчивости у них состоялось первое свидание.
Тони, Тони… Он, наверное…
— Нет, я на это не пойду, — твердо проговорила она.
— У тебя нет выбора. Ты согласилась стать моей пленницей, терпи теперь.
— Но… нельзя, чтобы весь мир принял нас за пару!
Адам провел пальцами по ее скуле, оставляя на коже огненный след.
— Можно, — сухо ответил он. — Я знаю, для тебя это будет крайне унизительно.
Адам неправильно ее понял, но что-то объяснять ему не было смысла. Он все равно не изменит своего мнения.
— Я и не подозревала, что тебе будет трудно найти девушку, готовую выполнить любую просьбу принца.
— Таких, как я, с большим состоянием и властью, довольно много. Но не у всех из нас больное чувство юмора и искалеченное лицо.
— Значит, ты хочешь, чтобы я сыграла твою девушку? — напрямую спросила Белль.
— И не только. Я представлю тебя своей возлюбленной, так что никаких выходок. Или придется заняться твоим отцом.
Белль почувствовала себя беспомощной. Как настоящая пленница.
— У меня есть парень.
Как будто факт существования Тони мог остановить Адама.
— Больше нет.
У нее екнуло сердце.
— Но ты не можешь меня заставить порвать с ним!
— Да и не надо. Все равно поговорить с ним ты не сможешь. Такой сценарий даже лучше: он бросится к СМИ с упреками в адрес бывшей девушки, которая променяла его на это… — И он показал на себя.
— Ты хочешь меня унизить? Из-за отца?
— Нет, — резко ответил он. — Я хочу вновь вернуть внимание общественности. — Адам мрачно засмеялся. — А это весьма непросто. И будь я проклят, если позволю себя жалеть. Или презирать. Когда я войду в зал и предстану перед светом, все будет так, словно я его и не покидал. Да, сейчас мне страшно, но меня будет сопровождать красавица, и народ решит, что я вернусь на трон с той же легкостью, с какой затащил тебя в постель.
— А когда вечеринка закончится?
— Тебя отпустят, само собой, — небрежно ответил Адам. — Сочинят легенду о нашем расставании. За такой короткий срок мне бы все равно не удалось обзавестись семьей. Но когда-нибудь точно обзаведусь. Когда насыщусь десятком-двумя красоток вроде тебя.
Его самоуверенность должна была разозлить Белль. Но ее вдруг бросило в жар.
— Мне нужен телефон, — с силой произнесла она, думая о Тони. Стараясь думать о Тони.
— Увы.
— Но я согласилась на твои условия!
— Ты же не гость, а пленница. Без моего позволения ты не сможешь ни с кем связаться. Твой отец — паразит, низшая формы жизни, а я не знаю наверняка, вдруг ты тоже фотограф, и вдруг, при удобном случае, ты поступила бы так, как он. Знатная получилась бы уловка, а?
Белль это даже в голову не пришло.
— Вообще-то я без пяти минут магистр по литературе.
— И что же ты будешь делать с таким образованием?
— Учить других. Я не осуждаю отца, но и по его стопам не пойду.
— И вот ты здесь! — Адам широко раскинул руки. — Это называется, не по его стопам?
— Спасибо, я наелась, — буркнула Белль, покосившись на едва тронутое блюдо.
— А я еще нет.
— Я пойду в свою комнату.
— Пойдешь, когда я закончу. И советую тебе доесть, больше я предлагать не буду.
