— Лишь бы не удрали…
Фонтан огня неожиданно иссяк, а на экранчике ИММК отобразились ласкающие взор цифры полученного опыта и уровней.
— Молодец, волосатый… поджарили-таки задницы инопланетным крабам…
Мой персонаж, потратив для зачистки подземелья дорогущую и редкую хреновину, в итоге сделал сразу четыре левел ana. С одной стороны — не бог весть какая прибыль. По соотношению «деньги-польза» — так и вовсе печальная. Но это все же были совершенно реальные уровни. И больше миллиона очков реального опыта.
Я очень хорошо помнил давным-давно прочитанную информацию о том, что именно на моем этапе развития начинаются первые проблемы с набором экспы. Приходится или очень долго заниматься геноцидом каких-нибудь коров, или таким вот образом рисковать и тратить артефакты.
Так что, если подумать, то все получилось совсем неплохо.
Один пункт навыка я сразу же истратил на увеличение ловкости, а оставшиеся три вложил во вторую ступень «безразличия».
Шанс уклониться от общения с встречным монстром или игроком достиг сорока процентов.
— Еще немного, еще чуть-чуть…
Собственно, через семь уровней этот навык должен будет окончательно закрыться и мне придется переключиться на что-нибудь другое. Например, на повышение живучести. Или на дрессировку — внутри выжженного бункера вполне могли оказаться яйца пришельцев…
После этой мысли я едва сдержался, чтобы не броситься на изучение подземелья немедленно и прямо сейчас. Остановило меня только то, что после взрыва энергоячейки температура окружающей среды дико повышалась, а существовать в таких условиях Следопыт пока что не мог.
К тому же, разумнее всего было потерпеть до возрождения питомца и отправить его внутрь холма первым. Разведка — дело полезное.
Ждать появления Эдика оказалось невыносимо скучно. С неба все активнее светило солнышко, ветер окончательно затих… тоска и жара усиливались с каждой минутой.
Время от времени в голову возвращалась крамольная мысль о том, что мне нужно предпринять вылазку своими силами, но призрак окончательной смерти каждый раз успешно прогонял ее восвояси.
Наконец, спустя пятьдесят унылых минут после взрыва, позади меня раздался едва слышный топоток и рядом появилась наглая тараканья морда.
— Ххосяин?
— Тебя только за смертью посылать, волосатый, — я приподнялся с земли и как следует потянулся. — Давай, дуй на разведку. Узнаешь, что там внутри, потом вернешься.
— Ххосяин — ссфолощь.
— Давай, не рефлексируй. Там уже нет ничего страшного. Наверное.
Шестиног долгую секунду злобно смотрел на меня, затем пропищал что-то негодующее и улетел в сторону холма.
Новое ожидание не продлилось слишком долго — уже минут через десять Эдик вернулся и с самодовольным видом шлепнулся на соседний камень.
— Ну?
— Тхупы, — важно сообщил питомец, разводя в стороны волосатые клешни. — Я ффсехх упил. Ххосяин — кхап.
— Убил — это хорошо, — я встал на ноги, оглянулся по сторонам и двинулся вперед. — А вот словарный запас тебе нужно расширить.
Вместе с недовольно попискивавшим тараканом мы прошли мимо останков робота, поднялись на противоположный склон и остановились перед темным отверстием, окруженным пеплом от сгоревшей травы.
Мне в лицо дохнуло жаром, но ощущения оказались вполне терпимыми — все-таки уже час прошел, а вентиляция здесь, судя по всему, работала до сих пор.
— Ты первый.
— Тхуссифый кхап.
— Бегом!
Последовав за петом, я оказался в более-менее просторной шахте, уходившей метров на десять вглубь холма. На одной из стен имелись удобные ступеньки и спускаться получалось без особых проблем, но вот температура окружавшего меня воздуха все время повышалась, а света становилось меньше и меньше.
Когда мы оказались на полу какого-то небольшого зала, я уже вовсю пользовался прибором ночного видения.
— Тхуп, — гордо пропищал таракан, забравшись на какую-то непонятную кучу. — Ссмотхи!
— Сейчас…
Мне пришлось включить еще и фильтрацию воздуха — наравне с запахом гари в нос навязчиво лезли какие-то приторные миазмы. Но чудо-шлем помог и на этот раз.
Разобравшись с экипировкой, я достал мачете, осторожно ковырнул лезвием мягкую груду поджаренной инопланетной плоти и практически сразу же стал обладателем весьма ценной находки:
[Мутаген. Источник: голубой пришелец. Качество: инопланетное.]
— Неплохо…
Что может дать такой мутаген, мне было неизвестно. Но сам чужой являлся весьма и весьма продвинутым монстром, так что шанс на приятные бонусы все-таки имелся.
Тщательно обследовав помещение, я нашел трупик красного альена и без колебаний сделал ему вскрытие. Увы, безрезультатно.
— Топаем дальше.
Выбранный мной коридор сначала шел куда-то на восток, а затем резко сворачивал к югу и упирался в небольшую комнату, заваленную трупами отлично знакомых мне осьминогов.
Но мое внимание привлекли не они.
На противоположной стороне, за разбитым стеклом, находились внутренности настоящей ракетной шахты.
Вместе с ракетой.
Осторожно косясь на валявшиеся повсюду тушки головоногих, я подошел к проему и, сообразив что вокруг хватает света от аварийных ламп, выключил шлем.
Уходящий куда-то вниз корпус оказался на таким уж большим — метров пятнадцать в высоту. Но ядерному оружию и не нужно быть циклопическим…
— Спасе ха. Онлю фор каре, — мне на глаза попалась наспех и не до конца замазанная надпись. — Аттентион, контаинс а нуклеар картридже… не понял?
— Пух, — очень вовремя сообщил устроившийся на стене таракан. — Помпа!
— Ясен хрен, делали-то они это с большой помпой, — согласился я, рассматривая довольно грубый сварочный шов, расположившийся на светло-сером металле. — Но вот что получилось в итоге?
— Пух?
— Не знаю, не знаю… надо будет посмотреть.
Оторвавшись от созерцания ракеты, я снова вытащил мачете и принялся ковыряться в кишках рассредоточившихся по комнате осьминогов.
Мутаген, мутаген, кусок серебра…
— Это, блин, даже не смешно, — шарики отправились в инвентарь, а тускло поблескивавший слиток был с презрением кинут на пол.
Мы с питомцем направились обратно.
Следующий коридор очень быстро закончился широкой лестницей, ведущей куда-то вниз.
— Вперед, бро, — я сделал изящный жест. — Ты первый. Разведай там все.
К моему удивлению, на сей раз питомец не стал кочевряжиться и довольно шустро умотал в темноту. Провел там несколько минут, а затем вернулся — целый, невредимый и очень довольный собой.
