— Очень приятно, ваше сиятельство, — отозвалась Долли, сделав реверанс.
Графиня перевела взгляд на Дашу. Катя поспешила представить и её:
— А это — подруга нашей семьи Дарья Морозова.
— Хорошо. — Графиня похлопала по плечу смущённую Дашу и спросила: — А где вторая княжна?
— Лиза устала с дороги и пока спит, мы представим её тебе чуть позже.
— Придётся подождать, — с комичным сожалением заметила Ливен. — Как видно, она ещё красивее, чем все присутствующие здесь барышни, раз вы её так прячете.
— Да уж, среди Черкасских некрасивых нет, — в тон подруге ответила Катя, и все засмеялись.
Дождавшись, пока всеобщее веселье утихнет, графиня Ливен спросила:
— Сколько лет Долли?
— Мне в январе исполнилось восемнадцать. Это что, важно?
— Конечно! Девушку из такой семьи, как ваша, нужно представить ко двору. Удобнее всего это сделать здесь, пока император в Лондоне.
Графиня Ливен окинула скептическим взглядом зелёное платье Долли и обратилась к мадемуазель де Гримон:
— Луиза, княжну нужно срочно переодеть! Что там получается по фасонам и срокам?
— Штук пять утренних и дневных платьев из готовых изделий мы сможем быстро подогнать, но бальных туалетов сейчас нет, хотя за неделю один-два сошьём.
— Значит, представляем Долли государю на балу «Всех союзников», — решила Ливен.
— Что это за бал такой? — удивилась Катя.
— То, что ждёт нас в Хартфорд-Хаус. Хозяин дома учудил: назвал свой бал так высокопарно. Теперь весь Лондон потешается.
Разговор складывался так, как будто мнение самой Долли никого не волновало. Это было по крайней мере неучтиво. Приехала в Европу, называется!
— Нужно спросить Алекса, — напомнила о себе княжна. — Может, он не захочет, чтобы я выезжала.
Давая понять, что бунт сейчас не уместен, Катя под прикрытием длинной скатерти наступила Долли на ногу, но при этом заговорила как ни в чём не бывало:
— Конечно, Алекс обрадуется возможности представить свою сестру императору, но давайте для начала познакомим Долли с великой княгиней Екатериной Павловной.
— Ну это — само собой! Как только Луиза привезёт первые платья, так я сразу же приглашу великую княгиню в посольство, или мы сами поедем к ней в резиденцию, — объявила Ливен и поднялась. — Ну что ж теперь, удовлетворив своё любопытство, я могу уехать. Кстати, муж давно меня ждёт… Прощайте, мои дорогие!
Прелестная дама удалилась так же стремительно, как и вошла. Лёгкие шаги затихли в вестибюле, и стук колес возвестил о том, что гостья уехала.
— Катя, кто это? Она словно ураган! — воскликнула Долли.
— Дорогая, это — наша Дарья Христофоровна. Она — великая женщина, я потом обязательно расскажу тебе о ней поподробнее.
Долли не разделяла явного восторга невестки: встреча с «великой женщиной», решающей всё за других, не спросив их мнения, совершенно не входила в планы княжны.
Вечером, когда Алексей вернулся со службы, он нашёл Долли в гостиной, рядом покорно сидела Катя.
— Алекс! — взмолилась княжна, только увидев брата. — Приезжала графиня Ливен, она хочет представить меня великой княгине Екатерине Павловне и императору!
— Отличная мысль! Тебе ведь всё равно пора начинать выезжать. Хорошо, если тебя станет опекать супруга посланника, а уж если и великая княгиня возьмёт тебя под своё крыло, будет просто великолепно!
Планы Долли рушились, как карточный домик, пришлось ей идти ва-банк:
— Но, Алекс, зачем мне выезжать, если я не хочу выходить замуж?!
— Я и не гоню тебя под венец, но нужно бывать в обществе. Я не допущу, чтобы ты при такой красоте сделалась деревенской затворницей.
— Деревенщиной в лаптях, — тихо подсказала Алексею жена.
— Почему в лаптях? — удивился князь, а его дамы переглянулись и покатились со смеху.
Они так хохотали, что Алексей против воли к ним присоединился.
— Хватит меня смешить! — сказал он наконец, топнув ногой. — Идёмте спать.
Все ещё смеясь, Черкасские разошлись по спальням. Долли попыталась уснуть, но так и не смогла — и вот теперь сидела на подоконнике и ожидала рассвета, чтобы впервые встретить солнце в этом великолепном городе.
Улицы казались вымершими, тёплый воздух даже не холодил кожу, и Долли не захотела накрывать плечи шалью. Когда от соседнего дворца внезапно отъехал экипаж, княжна рванула, чтобы слезть с подоконника, но возница покачал головой и шутливо прикрыл глаза ладонью. Долли благодарно улыбнулась и осталась на месте. Больше до самой зари никто тишину на Аппер-Брук-стрит не потревожил. Встретив солнце, княжна послала светилу воздушный поцелуй и вновь забралась в постель. Её глаза устало закрылись, следом пришёл беззаботный покой, и Долли мгновенно уснула.
Глава двадцать четвертая. Встреча на корабле
Отпуск закончился, а вместе с ним — и беззаботная московская жизнь. Нельзя сказать, чтобы Орлова не хотела возвращаться в столицу — наоборот! Фрейлина ценила свою нелёгкую службу, любила общество императрицы-матери, а сложная, вся в переплетении интриг, придворная жизнь к тому же давала и пищу для размышлений. Агата Андреевна обожала выхватывать кончики из запутанных клубков, а потом шаг за шагом разматывать их. Невинное занятие — упражнение для ума, однако ж, и прекрасное развлечение. Орлова никогда не пользовалась своим умением для получения выгоды — это фрейлине претило, но вот помочь людям — благое дело. История церковного старосты никак не шла из головы Агаты Андреевны, да и кузина не давала забыть о бедолаге, всё время возвращаясь в разговорах к законченному полицией дознанию. Орлова как раз захлопнула крышку своего маленького дорожного сундука, когда дверь распахнулась и в комнату влетела Аннет.
— Ты уже собралась? — удивилась она. — А я думала, что съездим ещё разок в Успенский храм.
— Мы с тобой уже помолились, пересчитали все оклады и попрощались с нашим подопечным старостой. Что нам ещё там делать?
Кузина с видом страдалицы закатила глаза, а на её круглом лице мелькнула гримаска досады.
— Воля твоя, но ты не всё мне рассказала, — заявила Аннет. — Я не из полиции и, в отличие от них, вижу, когда меня водят за нос…
Орлова подозревала, что ей не избежать выяснения отношений, но надеялась улизнуть до того, как Аннет на него решится. Однако не получилось… Что же теперь делать? Врать человеку, которого любишь? Не хотелось… Но и правду открыть было сложно — слишком мало собрано сведений и слишком много осталось догадок. Как можно в такой ситуации выносить вердикт? Иное дело — предположения… Но кузина ждала ответа, лицо её обиженно сморщилось. Ну не ссориться же с Аннет?! Ладно, пусть сама догадывается…
