Глава двадцать восьмая. Письмо фрейлины Орловой
Долли не хотела открывать глаза. Пусть вчерашний кошмар окажется сном! Но явь жестоко поставила всё на свои места. Вчерашняя помолвка оказалась правдой, и что теперь с этим делать, было непонятно. Запереться в комнате, чтобы никого не видеть и не отвечать на вопросы?
Стукнула дверь. Звук лёгких шагов и шуршание шёлка по паркету… Тёплые руки схватили ладони Долли и легонько сжали.
— Лиза. — Слёзы хлынули из глаз сами собой.
— Тише, не нужно плакать. — Голос сестры переполняла нежность. — Ты сейчас испугана, но на самом деле счастье найдёт тебя. И ещё кое-что: твой будущий муж окажет нашей семье неоценимое благодеяние. Какое, я пока не знаю.
— Счастье? — поразилась Долли. — Ты ведь не знаешь правды, это не настоящий брак, он — всего лишь на год. Потом герцог вернёт мне приданое, и мы расстанемся. Просто я из-за своей проклятой вспыльчивости попала в ужасную историю, и герцогу пришлось сделать мне предложение.
— Может, и так, но это уже не имеет значения. Мама и бабушка передали тебе своё благословение — это они сказали о благодеянии. Да и я вижу вас с мужем идущими рядом, а ещё я вижу коней, похожих на твоего Лиса…
Долли сразу же оживилась. Она уселась на постели и принялась рассуждать:
— Вот, теперь всё понятно — герцог окажет благодеяние нашей семье, когда через год отпустит меня, вернув приданое, и я смогу наконец-то заняться любимым делом. Конечно, после этого я стану считать его настоящим другом.
— Не знаю, мне кажется, что разговор шёл о другом счастье…
— Лиза, мы с герцогом обо всём вчера договорились: он не предъявляет на меня супружеских прав, и через год мы расстаёмся.
— Поступай как хочешь, — уступила сестра, — я просто знаю, что у тебя всё получится.
В дверь заглянула Катя.
— Можно и мне с вами посидеть?
— Заходи…
Невестка присела на постель и спросила:
— Долли, что вчера произошло?
— А тебе недостаточно того, что сказал герцог?
— Может, мужчинам этого и было достаточно — недаром все августейшие особы пришли вчера в восторг, но только не женщинам.
Долли развела руками:
— Тогда придётся нам самим выдумать объяснение, потому что я не знаю, что сказать. Вчера мы с герцогом договорились, что заключаем брак на год и расстанемся в том случае, если у нас не будет детей. — Долли решилась лишь на полуправду. Сказать всё она просто не могла.
— И ты, конечно же, приложишь все усилия, чтобы муж отпустил тебя на свободу вместе с твоим приданым? — догадалась Катя.
— Когда великая княгиня Екатерина Павловна и графиня Ливен озаботились моим замужеством, я поняла, что они меня в покое не оставят. Но согласитесь, лучше уж выйти замуж на своих условиях, чем потом кусать локти… — на ходу сочинила Долли.
— Самой заключать договор с мужчиной?!. Как же ты не боишься такого риска? — не унималась Катя.
Враньё на вранье — слишком большой риск, ещё чуть-чуть, и всё могло запутаться окончательно. Пора было переводить разговор в шутку, и Доли улыбнулась:
— Я всегда любила риск, наверное, это — мой недостаток, мы, русские деревенщины, — всё такие.
— Ладно, деревенщина в лаптях, поступай как знаешь — усмехнулась Катя и уже серьёзно добавила: — Я вообще-то зашла позвать тебя к Алексу — герцог только что ушёл от него, пришла твоя очередь объясняться.
— Хорошо, я сейчас оденусь.
Лиза позвала горничную. Совместными усилиями Долли быстро нарядили и причесали.
— Ну, с богом, — сказала Катя. — Если боишься, я могу пойти с тобой.
— Нет, не нужно, я справлюсь сама, — отозвалась Долли, хотя, если уж быть честной, особой храбрости в своей душе не находила. Сможет ли она обмануть Алексея?
Алексей скептически вглядывался в лицо сестры, и его суровый вид не предвещал ничего хорошего.
— Долли, объясни, почему герцог так спешил с предложением? Он утверждает, что влюбился, увидев тебя из окна. Может, было что-то еще?
Долли решила твёрдо держаться выбранной линии:
— Нет, Алекс, ничего другого не было. Просто я подумала, что, раз за меня взялись графиня Ливен и великая княгиня, они станут предлагать мне разных кавалеров. А я хочу жить по своей воле — разводить лошадей. Если в нашем с Гленоргом браке не будет детей, через год герцог даст мне свободу и вернёт приданое, и вот тогда…
— Да, и впрямь, дети — единственное условие, поставленное женихом. Герцог объяснил тебе, почему для него это так важно?
— Нет, и я не спрашивала. Меня это тоже устроило. — Почувствовав, что брат начинает ей верить, Долли мёртвой хваткой вцепилась в свою ложь.
— Покойный отец оставил герцогу майорат из нескольких поместий и лондонского дома, а всё остальное передал в специальный фонд. Наследство вернётся к Гленоргу лишь тогда, когда у него появится законный наследник мужского пола.
— А как же девочки? — вырвалось у изумлённой Долли.
— Герцог заявил, что при том состоянии, что у него уже есть, он сможет обеспечить приданое десяти дочерям, поэтому его волнует лишь то, чтобы жена оказалась способной к деторождению.
— Понятно…
Долли почувствовала себя обманутой дурочкой: герцог обещал ей не требовать супружеских отношений, в то время как сам остро нуждался в рождении наследника… Ну это уж дудки! Пусть высокомерный сосед расхлёбывает свои неприятности сам. Голос брата вернул Долли к действительности:
— Гленорг родовит, богат и будет ещё богаче. Он — герой Наполеоновских войн и пользуется особым доверием принца-регента. Как жених он — кандидатура безупречная. Я предложил жёсткие условия брачного договора, когда всеми своими деньгами ты сможешь распоряжаться сама. Герцог согласился сразу. Я настоял на следующих условиях: приданое, оставленное тебе отцом, — сто пятьдесят тысяч золотом, переходит в твоё распоряжение, так же как и твоё будущее наследство от матери и бабушки. Взамен я, как твой опекун, даю герцогу за тобой сто тысяч фунтов. В случае расторжения брака ты получишь назад эти деньги и право пожизненного проживания в доме на Аппер-Брук-стрит. После твоей смерти дом вернется Гленоргам. Тебя это устраивает?
Господи, спасибо!.. Брат — умница и настоящий рыцарь. Долли расцвела улыбкой и с готовностью подтвердила:
— Я на всё согласна. Благодарю тебя за заботу, Алекс.
Достойный способ выйти из этого положения был у нее в руках, и Долли поспешила в гостиную, где её уже с нетерпением ждали все женщины дома во главе с Катей и приехавшая графиня Ливен.
— Что сказал герцог? Почему так скоропалительно? — со всех сторон посыпались вопросы.
— Алекс объявил, что герцог согласился на все его требования и выставил лишь одно условие, о котором сам сказал мне вчера.
