И.Н. Болтин «Примечания на историю древния и нынешния России г. Леклерка»
Покинули вагон-ресторан, когда начинало смеркаться и под потолком загорелись лампы. Сергей напевал что-то себе под нос, Иван поглаживал живот, шагавший первым Олег выглядел спокойным.
Вступили в свой вагон и прошли коридор почти до конца, когда из соседнего купе вышел мужик, довольно рослый, в синих тренировочных штанах, шлепанцах и бордовой майке. Повернул голову, и стали видны его глаза – совершенно черные, как два шарика из гудрона.
Олег среагировал быстрее, чем Игорь успел что-то сообразить. Шагнул вперед, резко выбросил руку. Мужик покачнулся, начал падать, но Олег подхватил его, не дал свалиться.
Сергей напевать перестал. Иван издал звук, похожий на хрюканье.
Из купе высунулась маленькая остроносая женщина со встрепанными соломенными волосами.
– Что такое? – спросила она.
– Плохо ему стало, – сказал Олег. – У него сердце в порядке? Давление не скачет?
– Ах, что же делать?! – женщина побледнела, прижала руки к лицу. – Как мне быть? Что делать?
– Мы занесем его в купе, – предложил Олег. – А вы отправляйтесь к проводнице. Пусть она сообщит начальнику поезда, а тот вызовет врача на ближайшей станции. Понятно?
– Да, конечно… – Женщина выскочила в коридор, побежала в сторону купе проводника.
Олег и Иван занесли мужика в купе, уложили на нижнюю полку. Стало видно, что лицо у одержимого чистое, без синяков. Удар Олега, стремительный и сильный, следов не оставил.
Вернулась женщина с встревоженной проводницей. Та заглянула в купе и убежала обратно.
– Мы пошли, – сказал Олег. – Если что, обращайтесь. Мы тут, рядом.
– Да, конечно. Спасибо вам большое. Спасибо… – залепетала женщина.
Открыл купе Иван, а когда все четверо оказались внутри, резким движением закрыл дверь.
– О боже! Ну как такое могло произойти? – Сергей сжимал и разжимал кулаки, лицо его кривилось. – Одержимый под боком! Это невероятно!
– Все вероятно, – сказал Олег. – Этот тип теперь не очнется как минимум сутки. Я ударил его хорошо. Весь вопрос в том, успел ли он понять, кого именно увидел. Если успел, нас встретят на ближайшей станции. Хотя нет, ближайшая – это Харьков, до него пятнадцать минут. Не успеют. Потом Белгород – вот там, скорее всего, нас будут ждать.
– Кто? – спросил Игорь, чувствуя, как потеют ладони, а сердце бьется чаще и чаще.
– ОМОН, спецназ, кто угодно. Те, кто умеет убивать и кем командуют одержимые. Объявят, что в вагоне едут опасные террористы, то есть мы, оцепят и пойдут на штурм. Остальных пассажиров эвакуируют. Обычное дело, чрево неба.
– А мы… что? – Игорь сглотнул.
– Будем драться! – рыкнул Иван. – Если ополчится против меня полк, не убоится сердце мое, если восстанет на меня война, и тогда буду надеяться, как сказано в Писании. Грех страшный – безропотно подчиняться злу.
– Ох, не зря я автомат прихватил, – вздохнул Сергей, и на лице его появилась проказливая улыбка.
Поезд начал замедлять ход, за окном замелькали огни большого города.
– Проходящие поезда таможню отстаивают в Харькове, – сказал Олег. – Но она нам сейчас совершенно не нужна.
Он встал и, к удивлению Игоря, открыл дверь. Некоторое время постоял, а потом провел перед собой открытой ладонью, точно рисуя линию от одного косяка до другого. Вторую линию начертил по вертикали, а третью и четвертую – из углов крест-накрест.
Игорю показалось, что в дверном проеме возникла полупрозрачная пелена, но пропала прежде, чем успел присмотреться.
– И что? – спросил он.
– А то, что таможенники теперь сюда не войдут, – ответил Сергей. – Пройдут мимо, не обратив внимания. Но тем, кто явится нас убивать, – он хихикнул, но совсем невесело, – она не помешает.
Поезд остановился, в окно вплыл силуэт харьковского вокзала. Через открытую форточку донеслись голоса, шум шагов, стали видны торопившиеся по платформе люди.
– Приготовим оружие, – сказал Олег.
Сергей полез под нижнюю полку за рюкзаком. Иван достал сумку из ниши над дверью, вынул из нее большой черный пистолет, передернул затвор, вытащил и вставил на место обойму.
– «Беретта» девяносто два, – сказал он с нежностью. – Здоровенная дура, но мне нравится. Приятно чувствовать у себя в руке настоящее оружие, а не легковесную игрушку. У тебя чего?
– Э… вот, – Игорь продемонстрировал вынутый из пакета с бельем «ПСС».
– Специальный самозарядный с химическим патроном «СП-4», – проговорил Иван. – Мал, конечно, но для того, кто хочет скрыть, что имеет при себе оружие, самое то. И стреляет совершенно бесшумно…
Из коридора донесся шум шагов, зазвучал встревоженный голос женщины из соседнего купе.
– Врача привели, – сказал Олег.
Он вытащил «ПМ», оглядел и положил рядом с собой.
– Вот, смотрите, – гордо сказал Сергей, демонстрируя короткий автомат с длинной обоймой, торчавшей прямо из рукояти. Выкрашенный в серый цвет, он имел складной приклад и ременную петлю на корпусе. – Пистолет-пулемет «Айнгрэм M11». У меня и глушитель есть, да только зачем он теперь?
– Ты прямо на войну собрался, – усмехнулся Иван. – У тебя в рюкзаке случайно танка нет?
– Не захватил в этот раз.
Мимо открытой двери купе прошел усатый пограничник. На мгновение замедлил шаг, потер лоб, словно что-то вспоминая, и отправился дальше. Второй остановился буквально в метре от Игоря, все еще державшего пистолет в руке, и надрывно, со вкусом, зевнул.
По спине Игоря побежали мурашки.
– Не боись, – Иван хлопнул его по плечу. – Он нас не увидит и не услышит, даже если мы запоем.
Пограничник зевнул еще раз и скрылся из виду.
На платформе Харькова простояли чуть меньше часа. Одержимого из соседнего купе выгрузили и увезли на «Скорой». Вскоре поезд тронулся, Игорь ощутил облегчение, но почти сразу страх вернулся.
Его начало самым натуральным образом трясти. Захотелось спрятаться, исчезнуть из этого поезда.
– Боишься? – спросил Олег, глядя Игорю прямо в глаза. – Этого нечего стыдиться. Страх смерти – нормальная вещь, а у тебя не было возможности научиться его преодолевать. И не пытайся скрыть свои чувства. Понял?
– Я не хочу… не хочу умирать… – зубы Игоря лязгали. – Вы ведь можете еще вернуться. А я?
– Вернешься ты в следующий раз или нет – сам никогда не знаешь, – заметил Сергей. – Вот такая штука. Как лотерея.
Игорь сидел, закрыв глаза, и пытался глубоко дышать, чтобы успокоиться. Помогало мало, внутри все подрагивало, сердце сбивалось с ритма. Крохотный пистолет в руке казался игрушкой, думалось, что в нужный момент не сумеет даже нажать спусковой крючок.
