Пираты задумчиво переглянулись, после чего Шон мрачно проговорил:
— Мне уже хочется с ним потолковать и наглядно объяснить собственную жизненную позицию. За одно только предположение, что я вообще могу согласиться на работу в борделе. Даже охранником, не говоря уже о чем-то еще.
— Признаться, никогда не понимал, почему работа охранника в борделе является настолько не уважаемой в ваших кругах, — тонко улыбнулся Морецкий. — Но в любом случае речь не о чем-то подобном. Олафссон где-то добыл неплохой корабль с оружием и набирает сейчас команду. Не то хочет податься в пираты, не то собирается какие-то грузы возить. Насколько знаю, капитана у него до сих пор нет. Полагаю, следилку вам подвесили, чтобы выиграть немного времени и подготовиться к разговору. Это не такая уж редкая практика: позволяет понаблюдать за интересным объектом, оценить реакции. Ну и, учитывая интеллектуальный уровень того киборга, который пасет девочек, ни один разумный человек не доверит ему сколько-нибудь серьезный разговор. Если я что-то понимаю в этой жизни, нам с вами стоит в ближайшем будущем ожидать гонцов от Олафссона.
— Комету ему в задницу с его проверками, — проворчал Клякса. — Только все планы в черную дыру и сплошные траты. Я вообще-то, Альберт Иванович, не к тебе шел, а к твоему коллеге по ремеслу.
— А вот это, Глеб Егорыч, было очень обидно, — назидательно воздев палец, сообщил крыс. — Нехорошо такие вещи людям говорить.
— А что, «Тортуга» теперь попадает в сферу твоих интересов? — Кас вопросительно вскинул брови.
— «Тортуга»? — задумчиво переспросил Морецкий. — А что ты хочешь о ней узнать?
— Все, что возможно.
— Забавно. — Крыс пожевал губами, глядя сквозь пирата. Помолчал. Его не торопили. — Знаешь, я давно уже пришел к мысли, что случайных совпадений не существует. Но все равно каждый раз, когда сначала попадает в руки нечто интересное, а потом приходит человек, ищущий именно эти сведения, я не устаю удивляться. Порой это почти пугает.
— Значит, у тебя есть что-то интересное? — задумчиво уточнил Клякса.
— Полагаю, да. У меня нет в полном смысле информации, но буквально несколько дней назад попала в руки некоторая любопытная сводка статистического характера. Как обычно: могу дать ее, могу дать ее с комментариями, а могу поделиться собственными выводами. Цена разная.
— Начнем с голых фактов, а там посмотрим, — подобрался пират.
— Факты… «Тортуга» появилась тридцать четыре года назад, до этого не найдешь ни единого упоминания о станции. Одновременно с ней появилось предположительно двенадцать кораблей вроде вашей «Ветреницы». Они почти не пересекаются, действуют независимо друг от друга. Однако регулярно, каждый стандартный год, по очереди, один из кораблей отправляется на эту станцию и отсутствует в сводках на протяжении десяти-пятнадцати стандартных суток. Пару раз именно в такие моменты происходила смена капитанов. В одном случае прежний капитан живет и здравствует, в другом — исчез. Также при обеих «кадровых перестановках» исчезла часть команды.
— Какая часть? — уточнил Клякса.
— Не могу выявить закономерность, недостаточно информации. В одном случае несколько механиков, каптенармус и пилот, в другом — старший механик, пара штурманов, пара бойцов. Все люди, ксеносов в тех командах не было.
— Твои выводы? — спросил Кас после короткой паузы. Мы со вторым абордажником притихли, в разговор не лезли, но слушали одинаково жадно.
— Раз в двенадцать лет капитан «невидимки» сдает некий экзамен на право управлять кораблем. Не все справляются. Ответ он держит перед настоящими хозяевами станции, а не перед кучкой пиратов, которая там живет.
— Настоящими хозяевами?
Морецкий еще немного помолчал, собираясь с мыслями, а потом неуверенно пожал плечами и проговорил:
— Я не знаю, кто это. Не стану повторять слухи и сплетни, ты наверняка сам их знаешь. Не стану гадать, чем платят пираты за использование этой техники. Лично я не стал бы совать нос в эти дела: поверьте чутью старого крыса, они очень дурно пахнут. Но вы же молодые, горячие, для вас тихая работа на одном месте — кара хуже смерти.
— Спасибо, — сказал Клякса, не комментируя последнее заявление. — Сколько с меня?
— Прими счет, — коротко ответил крыс и коснулся кончиками пальцев серебристого контакта на виске — части терминала, незамкнутым кольцом охватывающего лоб и скрывающегося под волосами.
Кас на мгновение прикрыл глаза, а Морецкий почти сразу удовлетворенно кивнул и улыбнулся.
— Приятно иметь дело с серьезными людьми. Если найдешь, чем дополнить этот рассказ, могу свести с заинтересованными лицами или выступить посредником в продаже информации, — предупредил он.
— А что, есть покупатели?
— На одну из самых интересных загадок века нетрудно найти покупателей. А почему я уверен, что ты сможешь разжиться чем-то особенным… С одной стороны, ты явно не просто так заинтересовался «Тортугой». Как я понимаю, именно туда вы направляетесь, значит, подошел черед Серого экзаменоваться. А с другой стороны — считай это проявлением крысиного чутья.
— Рад, что ты так в меня веришь, — усмехнулся Клякса. — Посмотрим, что из этого выйдет.
— Кстати, там посетители. По-моему, они ждут тебя, — сменил тему Морецкий.
— Давно ждут?
— Пару минут. Вас проводить через черный ход? — предложил крыс.
— Что, они настолько недружелюбно выглядят? — изумился Кас.
— Строго говоря, он там вообще один и выглядит достаточно миролюбиво, я для красного словца умножил. Но мой долг хозяина велел сделать это предложение. То есть я его впускаю?
Клякса кивнул, и Морецкий отправился встречать гостя.
Миролюбивым посетителем оказался худощавый крепкий мужчина лет пятидесяти с темными, коротко остриженными волосами и исключительно непримечательной внешностью, если не считать особой приметой внимательный и неподвижный взгляд чуть раскосых глаз, который заставлял вспомнить о змеях. Нет, зрачки у него были обыкновенные, да и цвет радужки — вполне заурядный, карий, только выражение не менялось совершенно, словно круговые мышцы глаз парализовало.
— Здравствуйте, — плавно склонил он голову. — Господин Жаров, с вами желает говорить мой хозяин, господин Олафссон. Мне поручено проводить вас.
— А если я не желаю с ним разговаривать? Или как минимум куда-то идти ради этого, рискуя сунуть голову в ядерный реактор? — спокойно спросил Клякса, поднимаясь навстречу гостю.
То есть не Клякса, а Глеб Егорович Жаров. Ему подходило это имя — короткое, резкое, сухое. Больше, чем пусть и достаточно звучное, но несколько… игривое прозвище: имя было тверже и злей.
— На этот случай у меня есть инструкция, — кивнул посыльный. — Я прошу господина Морецкого быть свидетелем: мой хозяин обязуется не причинять вреда господину Жарову, не задерживать его, не препятствовать его возвращению на корабль тогда, когда он пожелает. Ни самостоятельно, ни при помощи каких-либо средств, включая сторонних лиц. Это просто разговор.
