— В некотором приближении. То есть все было не именно так, но обстоятельства похожи. Например, бомбежки и гор с хибарой не было, но я действительно чуть не сдох. И, кстати, именно тогда окончательно возненавидел звезды. А второй эпизод… Ну, как-то так, только оружия у меня не было. Кто бы меня пустил в запой, да с табельной пушкой! По-моему, для этих испытаний они использовали ту самую систему, в которой жили сами, — позволяющую переживать воспоминания. С одной стороны, как будто соблюдается принцип о невмешательстве в разум, а с другой — можно эти воспоминания отчасти исказить. Причем, насколько я понял, искажает их твой собственный разум, следуя заданному эмоциональному настрою.
— Выходит, и девушка та была на самом деле? — осторожно, с опаской спросила Алиса, явно куда больше заинтересованная моей жизнью, чем деталями технологий ксеносов. — Кто она?
— Она… Лена. Вин! Это получится достаточно долгий экскурс в мою биографию.
— А мы вроде бы не торопимся, разве нет?
— Ну, не меня ждали дома к десяти часам вечера, — усмехнулся я. — Впрочем, как знаешь, я все равно не хотел тебя сегодня отпускать.
— Отец будет ругаться, — вздохнула девушка.
— Переживем. Кроме того, оставить тебя здесь на сегодня — в его интересах и в твоих тоже, — заверил я и пояснил, не дожидаясь вопроса: — Если я высплюсь, я буду гораздо добрее при встрече с ним и шансы разойтись с миром повысятся.
— Опять последствия изменения?
— Да, они самые. За время перелета в твоем обществе я привык нормально спать, и отвыкать оказалось… неприятно. Так что я предпочитаю провести эту ночь с тобой под боком.
— Ну, раз ты меня на сегодня похитил из родного дома, тем более рассказывай! Что там за экскурс? Твоя биография мне тоже очень интересна.
Биография у меня и правда… занятная, и в свое время я наслушался шуточек на эту тему. Отец, по чьим стопам я пошел в конечном итоге, был офицером, причем боевым, он успел только определить меня в кадетское училище, а потом погиб. В итоге воспитывала меня мать, женщина очень возвышенная и, по понятным причинам, после смерти мужа с неприязнью относившаяся к военным. Так что за плечами у меня занятия музыкой, этикетом и еще прорва совершенно бесполезных бойцу навыков настоящего дворянина: сама мать происходила из не особенно знатного, но весьма старого рода с традициями, вот и пыталась по мере сил перебороть влияние пусть и любимого, но имевшего другой взгляд на жизнь мужчины. Мама очень возражала против того, чтобы я связывал свою жизнь с армией, но я уже тогда был исключительно упертым типом, и она со мной банально не справлялась.
А с нами по соседству, дом-то офицерский, жила семья друга и сослуживца отца, погибшего вместе с ним: мать и дочка, Лена, на пять лет моложе меня. Поскольку дисциплинировать другими способами не получалось, меня постарались привлечь к воспитанию этой малявки, приучить к ответственности. Отчасти это даже получилось, потому что вскоре я привязался к девчонке, всерьез опекал ее и считал младшей сестрой. Ну и… перестарался.
В двадцать четыре года она предпочла удрать с планеты, лишь бы освободиться от моего присмотра. Кончилось все плохо. Собственно, к тому моменту уже умерли наши матери, так что я после Ленкиной смерти оказался полностью предоставлен самому себе.
— Ты не виноват, — тихо заверила Алиса, поцеловав меня куда-то в ребра.
— Виноват, — возразил твердо. — Не полностью, но отчасти — да.
— Ее точно так же могли и на Земле похитить! — горячо возразила девушка, приподнявшись, чтобы заглянуть мне в лицо. — Что, надо было посадить под колпак? Тогда бы она не смогла сбежать? Если человеку суждены неприятности, он их найдет где угодно!
— Не горячись, я же не собираюсь прощаться с жизнью. Это было много лет назад. Вспоминать, конечно, тяжело и грустно, но — отболело, да и выводы я сделал давно. Простые, но почему-то дойти до этого получилось только через потрясение.
— Какие? — уточнила Алиса, потому что я замешкался с продолжением.
— Если от гражданского человека требуется повиновение и послушание, ему нужно в первую очередь четко обрисовать всю картину и попытаться добиться понимания, — ответил со смешком. Девушка явно ожидала каких-то совсем иных откровений и теперь глядела очень удивленно. — У вас нет условного рефлекса подчиняться приказам.
— Ты поэтому сразу отнесся ко мне… вот так? — сообразила она.
— Мне нужно было, чтобы ты не доставляла неприятностей. Как видишь, тактика себя оправдала.
— И после смерти Лены ты согласился на все это? — вернулась Алиса к прежней теме. — Внедриться к пиратам?
— Нет, с пиратами все случилось гораздо позже. А тогда мне просто нечего было терять, и я… в общем, многократно отличился. Потом из-за ранения меня отстранили от боевых вылетов. Пить я, конечно, уже не нил, я вообще после Ленкиной смерти больше алкоголь не употребляю — понял, что в случае чего могу сорваться, и прощай, здоровая голова. И вот тогда на каком-то сборище заговорили о том, что хорошо бы прищучить «Тортугу». Из этой болтовни вырос примерный план операции, а Гарольд — тот подпол, о котором я упоминал, — за него неожиданно для всех уцепился. Он мужик уже немолодой, у него к пиратам свои счеты: лайнер, на котором летела его семья, захватили, и никто из близких не выжил. Во всяком случае, найти никого не вышло, как тогда с Ленкой. Жена и трое детей. Гарольд нашел еще троих таких же отморозков вроде меня, но их судьба мне неизвестна. На изменение никто из них не пошел, а я вот рискнул.
— Глеб, а каким ты был раньше? Ну, до изменения.
— Если интересно, можно поискать по друзьям голографии, — пожал я плечами. — Волосы вот были темные, глаза тоже, кожа, может, смуглее, а в остальном почти такой же. Во всяком случае, все старые знакомые узнают почти сразу.
— Интересно, поищи, — попросила Алиса и тут же продолжила расспросы: — А кто проводил операции? Если бы ты был полноценным шпионом, я бы решила, что какой-нибудь секретный правительственный центр втихаря занимается исследованиями. А на самом деле?
— А на самом деле так и есть, — со смешком ответил я. — Центр находится на периферии империи, на одной из тех планет, где подход к законам достаточно вольный, и официально занимается исключительно вопросами репродукции и генетических заболеваний. Я не знаю подробностей, как Гарольд умудрился меня туда устроить, кто разработал приборчик, живущий в моей голове, да и такие игрушки не в каждом инфосетевом магазине продаются. — Я поднял правую руку, сжал и разжал пальцы, поворачивая ее и разглядывая. — Подготовку Гарольд полностью взял на себя, я не лез, только деньгами вложился, как мог. Он же потом меня вел, отслеживая по этому чипу и подкидывая лакомые куски для обеспечения карьерного роста. Правда, первая пиратская команда попалась неудачная, их пришлось устранить. Но все повернулось к лучшему, после этого я попал на «невидимку».
— В каком смысле неудачная? — растерялась Алиса.
— В таком, что даже у моей морали есть предел гибкости. — Я скривился, вспоминая. — У Серого с «Ветреницы» было одно неоспоримое достоинство: он не получал удовольствия от мучений людей и другим этого не позволял, так что никогда не брал пленных.
